— Сдавайся, сопляк, а то я твои кишки на эту железяку намотаю! А ты, между прочим, еще должен мне оплатить ремонт челюсти. И своей, кстати, тоже, потому что сейчас я привяжу тебя вон к тому фонарю и как следует поработаю над твоей улыбкой!! После этого ты забудешь, как надо улыбаться до конца жизни!!! А потом заставлю смотреть, как я развлекаюсь с нашей общей знакомой — брякнул этот урод, окончательно взбесив меня до белого каления.
Нож был мне не помеха, когда вокруг было столько тел, которые можно было метнуть в его сторону. Я почувствовал, как последние остатки самообладания покидают меня, и весь обзор заволакивает красный туман бесконтрольной ярости. Что было дальше я почти не помню. Смутно вспоминается лишь, что я бил и крушил все, что шевелилось и оказалось в досягаемости моих кулаков. Очнулся я тогда, когда бить уже вроде было некого, но моя ярость и не думала утихать, требуя немедленного выхода. Оглядевшись, я увидел, что меня окружают неподвижные тела нападавших. Предводитель валялся у меня под ногами без сознания, и рожа его представляла собой одно сплошное кровавое месиво (к слову, все мои руки тоже были в крови, если не по локоть, то по запястья уж точно). Но мне этого было мало, я хотел раскатать их по асфальту тонким слоем!! Пытаясь совладать со своим бешенством, я еще раз огляделся и наткнулся на ошарашенный и полный ужаса взгляд Маринэ, которая прижала ладони ко рту и смотрела на меня как на чудовище из фильма ужасов…Я чуть ли не за километр чувствовал ее страх, и это никак не могло помочь моему успокоению. Как же мне сейчас не хватало Оли — вот когда я в полной мере пожалел, что ее нет рядом!
Вспомнив о подруге, я припомнил и то, как она заставляла меня глубоко и медленно дышать во время моих приступов ярости, и попробовал сейчас этим воспользоваться. Но почему-то в данный момент этот способ почти не помог. У меня так и чесались кулаки, жутко хотелось вмазать по чему-нибудь твердому. Еще раз оглядевшись в поисках достойной мишени, мой взгляд ничего подходящего не обнаружил, кроме каменных домов. Выбора не было, я подошел к углу ближайшего здания и начал методично бить в одну точку, вкладывая в удар всю накопившуюся ярость. И все это в полной тишине — никто из моей компании и пикнуть не смел, видимо, боясь разозлить меня еще больше и не понимая, что как раз сейчас со мной лучше поговорить. Как же мне не хватало Оли! Я вспомнил ее спокойные синие глаза, и мне вдруг стало легче. Я попробовал представить что бы она сказала, если бы сейчас оказалась здесь? И словно наяву услышал в голове ее тихий голос: «Адам, успокойся. Все уже закончилось. Возьми себя в руки». Хоть это и была игра моего воображения, я почувствовал, как тиски ярости стали ослабевать, и ко мне возвращается трезвый рассудок. Я перестал ломать каменную стену и закрыл глаза, сосредоточившись на своем воспоминании о подруге и успокаиваясь за счет него. Это помогло. Бешенство прошло, гнев утих. Осталась лишь дикая усталость и ломота во всем теле.
Открыв глаза, я посмотрел в сторону нашей компании: девушки стояли все там же, словно загипнотизированные, Измаил уже очнулся и изумленно переводил взгляд то на меня, то на неподвижные тела, лежащие неподалеку. А Маринэ продолжала таращиться на меня вся белая от страха и ужаса. Я тяжело вздохнул и направился в их сторону. При моем приближении, невеста непроизвольно попятилась назад, и я понял, что напугал ее до дрожи в коленках и разрушил все хорошее впечатление, которое удалось создать за время нашего общения. Чуть не взвыв от раздражения и досады (блин, еще и с ней возиться!!), я попробовал исправить положение:
— Извини, что напугал, Маринэ. Не бойся, я уже успокоился — сказал я как можно более тихим и спокойным голосом. Но на девушку это не подействовало: она опустила глаза, избегая смотреть на меня, и дрожащим шепотом произнесла:
— Пожалуйста, отведи меня домой.
Я слишком устал, чтобы спорить и как-то заново пытаться наладить отношения, поэтому сказав Измаилу, что остальные девушки остаются на его попечении, молча развернулся и пошел в сторону дома невесты. А она так же молча пошла за мной, по-прежнему смотря только себе под ноги. В этом гнетущем молчании мы добрались до ее дома (руки мне пришлось прятать в карманах, чтобы припозднившиеся прохожие и пассажиры в транспорте, где мы ехали, не заметили подсыхающие на них кровавые разводы). Удостоверившись, что девушка благополучно доставлена и теперь в безопасности, я отправился к себе домой — надо было привести себя в порядок, выспаться и все как следует обдумать. Именно в такой последовательности и никак иначе.
Среда, 6 января 2004 г.
Ольга
Я проснулась в хорошем настроении, вспомнив сразу после пробуждения, что сегодня попаду на ледовое шоу. Хоть какая-то радостная новость, на которой я могу сосредоточить свое внимание! А то вчера вечером на меня напала какая-то совсем уж нездоровая тоска по Адаму, а он за целый день так и не удосужился мне позвонить. В моем сердце шевельнулась тревога: почему он не позвонил мне? Обычно же хотя бы раз в день он объявлялся… Неужели он совсем про меня забыл? Настроение начало стремительно портиться. Заметив это, я разозлилась на себя и свое помешанное на Идолбаеве сердце, и постаралась выкинуть из головы все грустные мысли, сосредоточившись только на предстоящем развлекательном походе с Ибрагимовым.
Но только я смогла более-менее настроиться на нужный лад, как позвонил Адам, и вся моя концентрация пошла коту под хвост. Схватив телефон, я ответила на звонок:
— Здравствуй, Адам! У тебя все в порядке?
— Вообще-то нет — услышала я грустный голос друга и он тяжело вздохнул — Слушай, Оль, у меня тут такое приключилось, что думается мне, я зря сюда приехал — пожаловался он и замолчал.
— Что, Адам? Что случилось? — мое беспокойство многократно возросло, обретя под ногами твердую почву.
— Да понимаешь, мы вчера с Маринэ и ее друзьями ходили в караоке-клуб, а когда возвращались оттуда уже поздно вечером, наткнулись на каких-то отморозков. Они нам угрожали, разозлили меня по-страшному и я с ними подрался. Давно уже я не впадал в такую ярость. С тех пор как мы дружим, у меня вообще это прошло, а тут опять случилось… — сокрушенно признался мой друг — я не смог вовремя остановиться, потерял контроль над собой и напугал Маринэ до чертиков. Так что у меня есть все основания предполагать, что она теперь и близко меня к себе не подпустит — в трубке послышался еще один тяжелый вздох.
— Сам-то ты как? Цел? — задала я вопрос, который интересовал меня в данную минуту больше всего.
— Да я-то нормально. Что мне сделается? Пара синяков и царапин — это пустяки, они быстро заживут. Меня другое беспокоит: как теперь быть с Маринэ? Вот ведь вроде ничего ей плохого не сделал, даже наоборот, спас от хулиганов, а она после этого боится даже посмотреть в мою сторону. Ну, где здесь справедливость, скажи мне? — устало пожаловался парень.
Я поняла, что Адаму сейчас больше всего нужна моя моральная поддержка, дружеская помощь и толковая консультация и собралась с мыслями, чтобы ему все это предоставить:
— Так. Адам, расскажи мне подробно, что именно увидела Маринэ, а то мне не хватает информации, чтобы придумать, как тебе помочь.
