Когда моя тоска достигла критической отметки, сила воли мне изменила. Я взяла мобильник, чтобы позвонить Адаму, извиниться и сказать, что снимаю свое предложение об ограниченности нашего общения, как вдруг телефон сам зазвонил у меня в руках. Звонившим оказался Тимур.
— Привет, что делаешь? — бодрым тоном поинтересовался парень.
— Да так… Домашку по английскому пытаюсь выполнить — уклончиво ответила я, решив не посвящать Ибрагимова в свои душевные терзания — а что?
— А я тут хотел вытащить тебя на улицу, прогуляться… Смотри какая погода! Сидеть в четырех стенах, да еще и в выходной — это просто преступление! Пойдем, хоть погуляем по Арбату, что ли…
Я быстро обдумала его предложение: это была уже не просто подсказка Вселенной, а явное указание на то, чем именно мне следует заняться в данный момент, чтобы отвлечься.
— Хорошо — согласилась я, с трудом смиряясь с тем, что звонок Адаму откладывается на неопределенный срок — Когда ты за мной заедешь?
— Да я тут, недалеко, в Ясенево. Домчусь до тебя минут за двадцать. Успеешь собраться?
— Да что там собираться-то? Конечно, успею. Встретимся через двадцать минут на остановке.
— Договорились — довольно констатировал Ибрагимов и отключился.
Я же, не теряя времени даром, быстро оделась, причесалась, предупредила маму, что иду на два-три часика погулять с другом и покинула нашу квартиру, от души надеясь, что Тимуру удастся хоть ненадолго избавить меня от окончательно замучившей меня тоски.
Вторник, 27 апреля 2004 г.
Адам
Я снова был в спортзале и остервенело молотил по груше. Но в последнее время мне даже это не помогало. Третья неделя прошла еще хуже, чем вторая. Я не хотел вставать по утрам навстречу бессмысленному и пустому дню, где рядом со мной не было Оли. Но и спать нормально я теперь тоже не мог. Мне стали сниться кошмарные сны: будто бы Ольга стоит в нескольких шагах передо мной, я пытаюсь к ней подойти, а она неуловимо отдаляется от меня. Я пытаюсь до нее добежать, а она становится все дальше и дальше, пока совсем не исчезает, растворяясь в солнечном свете. После этого я ощущаю внутри такую пустоту и мрак, что просыпаюсь в холодном поту… Подобные сны в различных вариациях теперь посещали меня каждую ночь, и самое ужасное было то, что ощущение пустоты не исчезало после пробуждения, а оставалось со мной в реальности, не давая успокоиться и нормально заснуть…
А то, что случилось в субботу, мне вообще сложно описать словами. Я даже не могу толком вспомнить, о чем я думал, когда смотрел на Олю, случайно столкнувшись с ней в проходе 305 аудитории. Я запомнил только ее огромные синие глаза, распахнувшиеся на пол лица, когда она меня узнала, и в которых я без труда прочитал отражение собственных чувств и переживаний. Каждая моя клеточка рванулась к ней навстречу, но разум, проснувшийся в последний момент, огромным волевым усилием сковал мое тело по рукам и ногам. Так что я не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Однако, недоумку Ершову об этом неоткуда было узнать и он все время ерзал и теребил меня, не понимая, что в данный момент для него самое лучшее молчать в тряпочку. Если бы я мог хотя бы обернуться, то быстро объяснил бы ему, что мешаться и встревать своими неуместными замечаниями, когда я оказался так близко от любимой девушки, опасно для его хрупкого здоровья. Но к счастью для одногруппника, я так сильно сосредоточился на Оле и на том, чтобы не наделать глупостей, что неугомонного Ершова почти не замечал. Я бы мог вечность так простоять, парализованный Олиной близостью, но тут девушка опустила взор и отошла на пару шагов назад, явно намекая, что пора перестать маячить в проходе и загораживать одногруппникам вход. Я не торопился двигаться с места, ожидая, что она опять посмотрит на меня и желая этого больше всего на свете, но подруга так и стояла, опустив голову и напрочь игнорируя мои мысленные призывы снова посмотреть мне в глаза. Ершов тем временем весь извелся за моей спиной, и мне волей-неволей пришлось взять себя в руки и двинуться к своему месту. Кто бы знал, как мне не хотелось уходить от нее! Первый шаг был самый тяжелый: для того чтобы его сделать, пришлось собрать в кулак всю свою силу воли и всю решительность, какие во мне только были. Остальные шаги дались мне чуть легче, но не на много. Я все ждал, что Ольга окликнет меня или хотя бы посмотрит мне в след, но так и не дождался от нее ни одного намека на движение в мою сторону. Вот это выдержка! Не девушка, а кремень, честное слово! Ну уж нет, так не пойдет: я что же, выходит слабее какой-то девчонки?! Да я лучше пройдусь по лезвию меча, чем покажу, как сильно я по ней скучаю!! Я тут, значит, загибаюсь от тоски, ночей не сплю, а она даже не желает лишний раз посмотреть в мою сторону! Разве это справедливо?!.. Я попытался разжечь в себе злость на Олю, чтобы суметь отойти от нее подальше. Мимолетная крохотная искорка гнева позволила мне удалиться от Соколовой на безопасное расстояние и тут же погасла, задушенная новой волной безмерной тоски и душевного одиночества. Блин, да когда же уже это кончится в конце-то концов!!!
Вспомнив об этом эпизоде, я с удвоенным энтузиазмом принялся избивать ни в чем не повинную грушу. Выжав из себя все силы, чтобы больше ни о чем не думать, я после тренировки еле-еле плелся в сторону дома, как вдруг услышал рядом с собой обеспокоенный голос Тимура:
— Э, друг, да ты совсем себя загнал… Стал похож на ходячего зомби, совсем ничего вокруг себя не замечаешь! Даже не слышишь, как я полдороги орал тебе на всю округу, чтобы ты подождал, пока я тебя догоню…
У меня не было сил ему отвечать, я слишком устал, поэтому просто хмуро посмотрел на него и пошел дальше.
— Адам, стой — окликнул меня Ибрагимов — ты что, не видишь, во что ты себя превратил? Ведь так нельзя! Так ты до лета точно не продержишься и скорее сыграешь в ящик, чем попадешь на родину к своей невестушке! — его слова словно обтекали меня со всех сторон, практически не достигая моего сознания. Парень видно это заметил, схватил меня за плечо и развернул к себе лицом — Да послушай же, Идолбаев! С этим надо что-то делать, а не ждать у моря погоды! Что ты, что Оля — вы оба упрямые, как ослы! Ну будь же ты умнее, ты же мужик — поговори с ней! Скажи, что это пустая трата ваших сил и нервов. Прошу, Адам, прекрати это. Сил нет смотреть, как вы уморили друг друга!
— Отстань, Тимур. Не хочешь — не смотри, никто тебя не заставляет — устало пробубнил я, стряхивая его руку и возобновляя движение.
— Да не могу я так! — воскликнул парень, пристраиваясь рядом — вы же мои лучшие друзья! Пойми, вы так только зря себя угробите и ничегошеньки этим не добьетесь! Я не могу просто молча наблюдать за этим или отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит. Ты вон стал похож на зомби, а от Ольги вообще осталась только тень… Смотреть страшно! — друг расстроенно замолчал, проверяя не хочу ли я сказать ему что-нибудь в ответ. Я не стал бы тратить остатки сил на разговоры, но при упоминании Оли, в моем апатичном мозгу зажегся слабенький огонек интереса:
— Как она там?
