— Нет, так не пойдет. Не могу я поехать. К тому же меня родные не отпустят — вспомнила я еще один довод в свою пользу — я еще ни разу в жизни не уезжала заграницу без их наблюдения…
— Если дело только в этом, то я их уговорю! Прямо сегодня же — перебил меня Адам — Давай сейчас поедем к тебе домой, и я все улажу. Согласна? — с надеждой спросил он. Против такого напора мне было очень сложно устоять, тем более, что сердце у меня было не железное и тоже настоятельно требовало быть поближе к любимому. Но разум подсказывал, что если соглашусь, то эти майские праздники будут для меня сплошным нервным напряжением и стрессом. Я заколебалась. А неугомонный парень, увидев это, принялся меня дожимать:
— Ну, любимая, пожалуйста, согласись. Поедем вместе, ну пожалуйста, ради меня…
Я почувствовала, как после таких уговоров остатки здравого смысла улетучиваются из моей головы — хотелось закрыть глаза на все сложности и просто согласиться. Однако, в последнем всплеске разумности, я устало вздохнула и произнесла:
— Подожди, не дави на меня. Дай мне подумать — и на этот раз постаралась заглянуть вглубь себя и прислушаться к своей интуиции, как делала всегда, когда не могла определиться с решением какого-то сложного вопроса. Внезапно мне вспомнились слова Адама о том, что поехать выяснять отношения с Маринэ именно сейчас — идея Тимура и мне вдруг подумалось: «Раз он так активно участвует в нашей с Адамом жизни, почему бы не взять его с собой? В его присутствии и мне, и Адаму волей неволей придется держать себя в руках, и у нас хотя бы будет чуть больше шансов не наделать глупостей в самый неподходящий момент…». Эта мысль показалась мне очень здравой, и интуитивно почувствовав ее правильность, я уверенно ответила другу — Хорошо, мой дорогой, я поеду с тобой… Но с одним условием. Мы возьмем с собой Тимура.
Облегченная и счастливая улыбка, озарившая все лицо и глаза парня, когда он услышал о моем согласии, померкла при упоминании Ибрагимова:
— Не понял. Оль, скажи на милость, зачем тебе понадобилось его с собой тащить?! По-твоему, мы что, вдвоем не справимся? Нам что, так уж необходим надзиратель?
— Вообще-то да, необходим. Он нужен, чтобы мы сами для себя были надзирателями. И ты сам об этом прекрасно знаешь — я твердо посмотрела в глаза парню, и он, поняв, что я имею в виду, опустил взгляд — Но есть еще кое-что — задумчиво добавила я — Мне просто интуиция подсказывает, что его надо взять с собой, а для чего, я пока не знаю…
— Интуиция, говоришь — хитро прищурился друг — Ну ладно, поверю… А вдруг он не захочет поехать? Имей в виду, я его упрашивать не буду…
— И не надо — открыто улыбнулась я — я сама с ним поговорю. Ты лучше договорись с моими родственниками, не стоит обольщаться, что это будет так уж просто.
— Поверь, я справлюсь — уверенно заявил Адам, задорно усмехнувшись, и от этой улыбки любовь в моем сердце вспыхнула с невероятной силой. Мне со страшной силой захотелось его поцеловать, пришлось закрыть глаза, чтобы хоть как-то справиться с этим внезапным наваждением. А когда меня немного отпустило, и я открыла глаза, то наткнулась на внимательно-изучающий взгляд зеленых глаз, который был мне печально известен еще со времен начала нашей дружбы. На лице у парня медленно появилась понимающая улыбка, из-за чего я сильно смутилась, покраснела и ворчливо пробурчала:
— Ну все, хватит здесь рассиживаться и тратить наше время. Ты сейчас поедешь со мной домой или когда?
Друг засмеялся, встал, позволяя и мне подняться со скамейки и весело ответил:
— Конечно, сейчас, когда же еще? Оль, знаешь, ты такая красивая, когда смущаешься…
— Адам, прекрати — недовольно откликнулась я, направляясь вместе с ним в сторону метро — и так в краску вогнал.
— А мне нравится, когда ты краснеешь. Ты становишься вся такая румяная, как пирожок — подразнил меня парень с улыбкой — Прямо так бы и съел.
— Угу, ты еще скажи, что я и фигурой, как пирожок — продолжала притворно ворчать я, до невозможности счастливая в душе, что снова разговариваю с ним как раньше. Адам кинул на меня лукавый взгляд, сообщивший мне, что ему прекрасно известно — ворчу я только для вида, и шутливо ответил:
— Я этого не говорил. Фигура у тебя — что надо. Во всяком случае, мне очень подходит.
— Это комплемент? — поинтересовалась я, усмехнувшись.
— Нет. Это факт, проверенный и подтвержденный временем — серьезно отозвался парень.
Я засмеялась. И Адам, посмотрев на меня, тоже ко мне присоединился. Так, смеясь, мы и дошли до метро, сели в поезд и поехали договариваться с моей родней о моей внеплановой поездке в Чечню.
Адам
Когда я пришел с утра в академию, у меня так и чесались руки сразу отвести Олю в сторонку для серьезного разговора. Но и время, и место были для этого совсем неподходящими, так что пришлось мне набраться терпения и ждать окончания учебного дня. Однако, мой взгляд помимо воли весь день не отрывался от девушки и, она, конечно же, это заметила: я обратил внимание, как пару раз она удивленно покосилась на меня.
Когда мы, наконец-то, оказались на детской площадке, где я планировал поговорить с ней, мне очень сложно было начать этот разговор. Не думал, что признаваться ей в том, что я испытал за эти невыносимые три недели, будет так тяжело. Но это необходимо было сделать, чтобы любимая осознала — мы в таком режиме долго не протянем (итак уже на последнем издыхании) и согласилась поехать со мной. Подруга совсем не облегчила мне задачу, потому что у нее глаза были постоянно на мокром месте. Не знаю почему, но ее слезы заставляли меня чувствовать себя ужасно беспомощным! А от этого мне очень сложно было сосредоточиться и убедить ее поехать со мной. Однако я справился. Теперь осталось лишь убедить Ольгину родню отпустить ее со мной, и дело в шляпе.
Вот только жаль, что любимой девушке пришло в голову захватить с собой Тимура — по-моему, он в нашей паре явно третий лишний. Хотя, в общем-то, понятно, что побудило ее к такому решению: сегодня мы удержали себя в строгих рамках нашего соглашения только потому, что не могли отвлекаться ни на что другое, поскольку нам необходимо было решить очень важный вопрос. Но не факт, что мы и дальше сможем спокойно разговаривать, находясь так близко друг от друга. Тем более, что я наконец-то, увидел: не только мне, но и Оле тяжело себя сдерживать и не прикасаться ко мне лишний раз. Когда она вдруг посредине разговора посмотрела на меня жарким взглядом и закрыла глаза, мне почти сразу стало понятно: все-таки Ольга не такой уж кремень, какой казалась мне все это время. От этого понимания в моей душе проявилась радостное удовлетворение — значит, не один я тут такой дефективный и не у одного меня все внутри скручивается от дикого желания ее обнять. Видно, мои мысли отразились на лице, потому что Оля смущенно порозовела и принялась побуждать меня заняться многочисленными делами. При этом она выглядела так мило и забавно, что я не смог отказать себе в удовольствии и немножко ее подразнить, после чего разговор с серьезной темы переключился на шутливое подтрунивание. Я был безмерно счастлив, ощущая, как она идет рядом со мной и слыша ее серебристый смех… Господи, как же мне не хватало всего этого! Теперь и я с трудом сдерживал себя, чтобы не схватить ее в охапку и не начать целовать прямо посреди улицы. На это уходил почти весь мой самоконтроль, но, к счастью, я пока справлялся.
