– Командование полка и мои родители извещены о моем аресте?
– Ну, зачем же? Пусть живут спокойно.
Вот это действительно плохо. Не дожидаясь разрешения, Алекс опустился на табурет.
– Закон нарушаете, господин ротмистр.
– У вас закон, а у меня приказ. Дережицкий запретил кого-либо о вашем аресте информировать.
Лихо! Сдал своего начальника и одновременно дистанцировался от его действий.
– Итак, приступим.
Ротмистр зашуршал бумагами.
– Могу я наконец узнать, в чем конкретно меня обвиняют?
– Узнаете, – пробурчал жандарм, – непременно узнаете. Фамилия?
– Чья?
– Ваша, разумеется.
– Так вы же знаете!
– Знаю, но так положено. Или вы отказываетесь показания давать?
Мелькнула мысль просто послать Крыжопуло к черту и вернуться обратно в камеру, но, имея некоторое представление о работе руоссийской системы суда и следствия, Алекс заверил жандарма:
– Готов дать подробнейшие показания по любому интересующему следствие вопросу. Магу.
– Что можете? – удивился ротмистр.
– Фамилия моя, Магу.
– Ах да, конечно.
Крыжопуло заскрипел по бумаге пером, периодически макая ручку в чернильницу. После положенных формальностей жандарм перешел к сути дела.
– Обвиняют вас в расстреле двух семей – Джавхата Ужахова и Мантасура Надоева, а также в уничтожении принадлежащей им собственности.
– Первый – работорговец, второй – бандитский пособник. К тому же оба они подданными Руоссии не являются, на ее территории никогда не проживали и убиты были за границей. Следовательно, под вашу юрисдикцию не попадают. Чего это вы засуетились?
– А то вы сами не знаете «чего»? И черт бы с ними, с этими бандитами, хотя их вину еще тоже доказать надо, но по вашему приказу были расстреляны еще и три женщины и пятеро детей. Они-то ни бандитами, ни работорговцами никак не являлись, а вы их – к стенке. Кстати, я так понимаю, сам факт расстрелов по вашему приказу женщин и детей вы не отрицаете?
– Отрицаю, конечно. Что касается этого, как его…
– Джавхата Ужахова, – подсказал Крыжопуло.
– Да, его самого. Так вот, когда мы у него девок руоссийских в яме нашли, то ребра ему, конечно, солдаты пересчитали, но когда мы уходили, он был еще жив. А в том, что семью его ни я, ни солдаты даже пальцем не тронули, я могу вам слово офицера дать.
– Не играйте словами, лейтенант. И слово свое поберегите. В то, что пальцами вы их не трогали, я охотно верю. Зачем? У вас ведь винтовки есть. И тесаки.
– Вот и докажите. А Мантасура я никогда в глаза не видел.
– Докажем, не сомневайтесь. А в протокол так и запишем, «свою причастность к преступлениям отрицает».
– Полностью отрицает, – поправил Алекс.
Крыжопуло спорить не стал, вписал в протокол формулировку лейтенанта. Извлек из стола папку и открыл ее.
– В таком случае перейдем к имеющимся доказательствам. По показаниям Межида Отстоева…
– Это Толстого Межида, что ли?
– Его, – подтвердил жандарм. – Знаете, стало быть, такого?
– Впервые слышу.
Ротмистр усмехнулся и ровным голосом продолжил:
– По его показаниям, он сам указал лично вам, у кого могут находиться похищенные девки. После чего вы и ваша команда направились к дому Джавхата Ужахова. После вашего ухода дом Ужахова был взорван, его хозяин найден повешенным, а в доме были найдены обезображенные взрывом тела его жены, матери и детей.
– А вам не приходит в голову, – невежливо перебил жандарма Алекс, – что они могли быть убиты после нашего ухода? Ведь сам Межид при убийстве не присутствовал.
– Не приходит, – отрезал Крыжопуло. – Мы эксгумировали тела. Кроме повешенного хозяина, все остальные были убиты пулями, выпущенными из винтовок системы «шапсо», коими вооружена только охотничья команда вашего полка. Вот этими.
Жандарм извлек из ящика стола бумажный пакетик и высыпал из него несколько винтовочных пуль. Действительно «шапсо», с другими не спутаешь. Вот только непонятно, кто позволил жандармам вскрывать могилы и ковыряться в трупах? Видимо, кто-то очень влиятельный. Причем не только в Руоссии, но и на правом берегу Темерюка.
– Пули изъяты при свидетелях, о чем имеется соответствующий протокол. Прошу ознакомиться.
Алекс пробежался глазами по протянутой бумаге.
– А вы уверены, что на обоих берегах Темерюка нет других винтовок, кроме наших? Их выпускают сотнями тысяч. Прошу отметить это в протоколе.
– Отметим. Только больше ни у кого таких винтовок нет. По крайней мере, мне неизвестно, что они у кого-либо есть.
– Если вы чего-то не знаете, то это не доказывает невозможность данного явления. Вы можете однозначно доказать, что эти пули выпущены из винтовок, состоящих на вооружении моей команды?
Крыжопуло аккуратно убрал пули обратно в пакет, а пакет в стол.
– Современная криминалистика такой возможности не имеет.
– Прямо скажем, по этому случаю доказательства у вас слабоваты. Ни свидетелей надежных, ни оружия. Или еще что-то есть?
Больше всего лейтенант боялся, что жандарм вытащит из своей папки протоколы с показаниями самих похищенных девок или солдат охотничьей команды. На девок несложно надавить, и они все что угодно подпишут. А солдатам предложат выбор: либо все отрицать в качестве обвиняемого, либо все подтвердить и стать свидетелем. Кое-кто мог бы и сломаться. Хотя в двух самых опасных возможных свидетелях – Фелонове и Ивасове – он был уверен, эти не выдадут. А вот из последнего пополнения…
Но нет, ротмистр только засопел в ответ. Алекс постарался, чтобы его радость не вылезла наружу. Нет у них надежных доказательств против лейтенанта Магу. А на показания Толстого Межида наплевать. Кто он такой? Подручный бандитов и работорговцев, пойманный на горячем и их же предавший. Какой судья или присяжный такому поверит?
Пока лейтенант втихаря радовался, Крыжопуло скрипел пером, потом извлек из своей папки еще несколько листов и перешел ко второму эпизоду, вменяемому в вину лейтенанту.
– Согласно показаниям того же Межида Отстоева…
Тут опять не было ничего конкретного, поскольку толстяк при самом расстреле не присутствовал, и Алекс имел возможность все отрицать. Пули «шапсо» из второго пакета также впечатления не произвели. Интересно, сам Крыжопуло пакеты с пулями не путает? А вот дальше Алексу стало совсем не смешно.
– Согласно показаниям второго свидетеля, лично присутствовавшего при расстреле Мантасура Надоева и его семьи…
– Я могу узнать фамилию свидетеля?
