– Я рассказал сестре.
Ответ оказался столь неожиданным, что Алек лишился дара речи.
Однако же в записках Дэйзи имелся намек на то, что Роберта Парслоу всячески защищала своего брата. За ослепительно-красивым фасадом Дэйзи разглядела слабость. Как может он сомневаться в ее суждениях? Как он вообще мог хоть на мгновение подумать, что она восхищается этим маменькиным сынком?
Нет, Себастьян Парслоу пробуждал в ней такие же защитные инстинкты. С защитными инстинктами Дэйзи Алек был знаком и даже слишком хорошо знаком. Он мог надеяться только, что в данном конкретном случае чувство гнева окажется у нее сильнее.
Он вздохнул.
– Вы рассказали своей сестре. Все?
– Д-да. Наверное. Я… я был тогда сильно расстроен. Но она сказала, чтобы я не беспокоился. Ведь вы мне верите, правда? Верите в то, что я не убивал Грейс?
– Верю я или нет, к делу не относится, – сурово произнес Алек, хотя на деле это было не совсем так. – Важны факты. Что вы делали вечером тринадцатого декабря?
– Собирал чемоданы, – честно ответил Парслоу. – Если точнее, то говорил своему камердинеру, Томкинсу, что класть в чемоданы. Понимаете, мы с матерью уезжали наутро в Антиб, поэтому я это хорошо запомнил.
– Вы отложили сборы на самый последний день перед отъездом?
– Вообще-то, мы собирались уезжать в следующий понедельник, но мать в последний момент передумала. Мне она не говорила об этом до самого обеда.
– Сколько времени ушло на сборы? Во сколько вы закончили?
– Н-не помню точно.
– Ладно, не трудитесь вспоминать. – В первый раз за все время Алек черкнул несколько слов в блокнот. – Наверняка это знает Томкинс, а если и нет, кто-нибудь из слуг вспомнит, во сколько он вернулся к ним. С кем еще вы виделись после обеда?
– Бобби заходила. Всего на минуту, подарить булавку для галстука, которую она купила мне на Рождество. Но это было довольно рано. Позже, когда все уже уложили, я зашел в комнату к матери… пожелать ей доброй ночи.
– Вы не помните, во сколько это было?
– В полдвенадцатого? Где-то около того. Я уже переоделся в пижаму. – Он явно что-то утаивал, в этом Алек не сомневался.
– Леди Валерия находилась у себя в спальне?
– О да.
– Одетая ко сну?
Парслоу пожал плечами:
– Я не помню.
– Ваши родители спят в разных спальнях?
– С самого моего детства.
– А отцу вы пожелать доброй ночи не зашли?
– Он наверняка давно уже спал. Отец встает с рассветом – проверить, как доят его дурацких коров.
– Ага. А больше вы никого не видели?
– Никого, кто запомнился бы. – И снова Себастьян что-то скрывал, стараясь не встречаться с Алеком взглядом.
– Никого? Даже слуг? Вы не звонили насчет рюмки на ночь?
– Нет, я так устал, что засыпал и без этого. Я не видел никого, не говоря уж о ней.
– Значит, на следующее утро вы уехали на Ривьеру, подальше от притязаний Грейс. Просто отмахнулись от этого неприятного эпизода. Так?
– Именно так, а когда мы вернулись, я узнал, что она сбежала в Лондон, к столичному блеску.
– Позвольте мне уточнить. Вы сообщили своей сестре о неприятной ситуации, в которой оказались. Она посоветовала вам не переживать, поэтому вы уехали за границу, доверив ей разобраться с этой ситуацией за время вашего отъезда. Так?
– Хотел так. Бобби не из тех, кто советует ерунду. Но когда мы разговаривали, вошла мать, ну и… Я ведь уже говорил вам, что был сильно расстроен. Мать начала бранить Бобби за то, что это она меня расстроила. Я не мог позволить, чтобы она считала, будто во всем виновата Бобби, поэтому и ей все рассказал.
– И она, конечно же, сказала, чтобы вы не переживали.
– Она сказала, что с Грейс сама разберет… – Бледное лицо Парслоу вдруг побагровело. – Господи, но вы же не думаете, что?…
– Не знаю, – сурово буркнул Алек. – Но можете не сомневаться, узнаю.
Глава 10
Дэйзи скорее с недоверием, чем с удивлением, услышала, что Бобби знала все про интрижку брата с Грейс. Однако в данный момент ее больше беспокоил Себастьян. Со своего места в углу она не видела его лица, но по голосу понимала, что тот совершенно выбит из колеи.
Поэтому она испытала большое облегчение, когда Алек не просто отпустил Себастьяна, но даже поблагодарил его за сотрудничество.
– Пока у меня к вам все, мистер Парслоу, – сказал он. – Хотя позже вам придется подписать протокол, а еще у меня могут возникнуть к вам дополнительные вопросы.
Дэйзи быстро подошла к Парслоу.
– Судя по вашему виду, вам сейчас, Себастьян, не помешает глоток укрепляющего. Давайте-ка я позвоню Моуди.
– Себастьян начал было подниматься, но она положила руку ему на плечо. Он покорно опустился на стул, выдавив из себя бледную тень улыбки.
– Спасибо, не надо. Я в порядке. Просто… просто испытал потрясение. Если честно, я даже забыл, что вы здесь. Боюсь, вы тоже потрясены.
– Ничуть, – мягко произнесла Дэйзи, – благодарение небесам я не кисейная викторианская барышня.
Глаза Алека откровенно смеялись.
– Мне необходимо переговорить и с вами, мисс Дальримпл, – произнес он. – По поводу обстоятельств обнаружения трупа.
– Конечно. Оставайтесь здесь, Себастьян, и не убирайте игру. На этот раз я выиграю честно. Пройдемте в библиотеку, инспектор?
– В библиотеке сейчас Бен… Бен Гудмэн, отцовский секретарь. Пишет там какие-то письма для моей матери.
– Это меня вполне устраивает, – кивнул Алек. – Раз уж других членов вашей семьи сейчас нет дома, я вполне мог бы побеседовать и с ним.
– С Беном? – Лицо Себастьяна, только начавшее приобретать естественный цвет, снова побелело как полотно. – Ведь вам необязательно повторять ему все, что я говорил, правда?
Алек приподнял брови.
– Не вижу необходимости. Моя работа заключается в добыче информации, а не распространении ее. Мисс Дальримпл? – Он придержал ей дверь, пропустил Дэйзи в гостиную и сразу же плотно закрыл дверь за собой. Вдвоем они не спеша пошли в библиотеку.
– Я все знала, – сказала Дэйзи. – Только не ожидала, что он так быстро расколется и признается во всем.
– Вы изрядно поразили его тем, что вас это не потрясло, – заметил Алек. – Насколько понимаю, вы не слишком стремитесь стать «кисейной барышней»?
– Из всей сентиментальной ерунды, которой нас пичкали в школе, эта была самая противная. – Она надеялась, что Майк не морщится там, на небесах, слушая ее сейчас. Да нет, он не из таких. Он наверняка нашел там себе какое-нибудь полезное занятие, а ей желает долгой и счастливой жизни.
