– Длинная зала, мисс, – скорбно объявил Моуди. – А это миссис Твичел, она проводит вас в вашу комнату.
Экономка, жизнерадостная женщина средних лет в сером платье с кружевными воротником и манжетами, показалась Дэйзи значительно симпатичнее понурого дворецкого. Оживленно щебеча, она вела Дэйзи по узким лестницам.
– Мисс Роберта, верно, сокрушаться будут, что сами вас не встретили, мисс Дальримпл. Они как выехали покататься после ленча, так по сю пору не воротились – никак, заехали дальше, чем хотели. А ведь дождь, да и так темнеет уже. Ну, дождем-то мисс Роберту не напугать, да только к чаю могли бы и воротиться.
Они сворачивали за скругленные углы, поднимались и спускались по лестничным маршам, миновали анфилады бесконечных комнат, больших и маленьких, в деревянных панелях и с выбеленными стенами… Строители Тюдоровской эпохи, похоже, не подозревали о существовании таких помещений, как коридоры, а высоту потолка принимали абсолютно по своему усмотрению, в результате чего полы расположенных выше комнат находились на разных уровнях. Даже к двери отведенной Дэйзи комнаты, когда они до нее наконец добрались, пришлось подниматься по ступеням.
– Ой, я же ни за что не найду дороги обратно!
– Скоро привыкнете, мисс. А вот Грэг, горничная их светлости, – она вам и поможет, если что. И в желтую гостиную проводит к чаю, как соберетесь.
Грэг, коренастая, невысокая селянка, уже распаковала саквояж Дэйзи, каким-то волшебным образом оказавшийся в комнате раньше хозяйки. Она предложила погладить лучшее вечернее платье Дэйзи из нежно-розового шелка. Поддавшись, не иначе, обаянию гостьи, она даже призналась, что ей это будет в удовольствие.
– Их светлость модой не интересуется, а мисс Роберте от меня только и нужно, что почистить заляпанные бриджи или чулки для гольфа, – объяснила она.
Дэйзи это не удивило: она помнила Бобби по школе.
Над расположенной в углу фарфоровой раковиной она смыла дорожную грязь, потом привела в порядок пудру и помаду. Поправив прическу, она укрепила ее дополнительными шпильками. Возможно, все-таки стоит отрастить челку, подумала она, а может, и вовсе сменить прическу. Люси давно уже уговаривает ее сделать это, а у мамы и без того столько поводов понудить, что одним больше, одним меньше…
Джемпер из светло-голубого джерси все еще оставался вполне презентабельным, хотя и не соответствовал последней моде, как и платье чуть длиннее колен. Что ж, она хотела выглядеть не столько гламурно, сколько профессионально. В последний раз глянув на себя в зеркало, Дэйзи объявила, что готова проследовать в желтую гостиную.
Двое джентльменов поднялись, когда она вошла в гостиную, но Дэйзи смотрела только на одного. Данное Мэдж описание Себастьяна Парслоу как красивого молодого человека никак не подготовило ее к тому, что она увидела.
Лет двадцати двух – двадцати трех, он был высок, плечист, с узкими бедрами и длинными ногами. Пышная волнистая шевелюра имела цвет золотой кукурузы. Ярко-синие глаза обрамляли невероятно темные ресницы, нос и рот словно вышли из-под резца искусного скульптора; квадратный подбородок чуть выступал вперед. Ни дать ни взять английский Адонис!
Дэйзи мгновенно пожалела, что не переоделась в вечернее платье из золотистого шифона.
– Мисс Дальримпл, как дела? Меня зовут Себастьян Парслоу, – голос его звучал сочным баритоном, а двигался он, как оказалось, когда он сделал несколько шагов навстречу Дэйзи для рукопожатия, с легкой грацией атлета. От него явно не укрылось ее потрясенное восхищение. – Простите, что семья встречает вас в столь неполном составе. Познакомьтесь, это Бен Гудмэн.
– Секретарь сэра Рэджинальда, – голос Бена Гудмэна прозвучал сухо, негромко. – Как поживаете, мисс Дальримпл?
Дэйзи оторвала-таки взгляд от Адониса и перевела его на худощавого темноволосого мужчину. Ей понравилось то, что мистер Парслоу не стал делать акцента на разнице статусов Бена Гудмэна и его собственного. На вид она дала бы секретарю лет тридцать пять. Его узкое, бледное лицо женщины признали бы некрасивым, почти уродливым, и все же оно обладало странной привлекательностью.
– Приятно познакомиться, мистер Гудмэн. – Она протянула ему руку.
При ходьбе он заметно прихрамывал. Дэйзи разом скинула с его предполагаемого возраста десяток лет, заменив их ранением на фронте. Улыбка сделала Бена еще привлекательнее – к уголкам его глаз и губ сбежались симпатичные морщинки.
– Полагаю, вы созрели для чая после бесконечного путешествия, – предположил он. – Я попросил Моуди подать его сразу, как вы спуститесь.
– От чая не откажусь, хотя поездка вышла не такая и ужасная, – спасибо купе первого класса и коробке шоколадных конфет. – По крайней мере не пришлось делать пересадку в Бирмингеме, только в Крю. И дорога от станции мне понравилась. Тэд Рупер рассказал мне все про Окклсуич.
На безукоризненно правильное лицо мистера Парслоу легла тень огорчения.
– Нам стоило бы послать за вами «Даймлер», – произнес он извиняющимся тоном. – Ну, или по крайней мере «Моррис». Но…
– Дэйзи! – Бобби Парслоу вихрем ворвалась в помещение и швырнула шляпу на ближайший к ней стул. Одежду ее составляли мокрые куртка и бриджи для верховой езды; башмаки, перемазанные глиной, оставляли следы на ковре. – Как же здорово тебя видеть!
Внешность мисс Роберты Парслоу не оставляла сомнений в ее родстве с Себастьяном, но и только. Широкие плечи, уместные для мужчины, у женщины смотрелись гротескно. Коренастая фигура резко контрастировала с элегантностью брата. Прямые волосы соломенного цвета были коротко острижены. Квадратное лицо казалось смазанным подобием его лица, словно художник положил портрет лицевой стороной вниз, не дождавшись, пока высохнет краска. Даже глаза, тоже синие, уступали Себастьяну интенсивностью цвета, а уж ресницы и вовсе сливались по цвету с кожей.
Впрочем, Дэйзи она радовалась совершенно искренне.
– Мне очень жаль, что я так опоздала. Собиралась на станцию и обратно до чая, но Рейни потеряла подкову. Познакомилась уже с мамой?
– Нет еще, – призналась Дэйзи. – Но видела… – Тут она замолчала, потому что горничная подала чай.
– О! Шикарно! – вскричала Бобби. – Нальете мне, Бен? Я устала как собака и расплескаю всю эту бурду. Сандвич хочешь? – Она протянула Дэйзи блюдо, не забыв при этом взять себе несколько хрустящих треугольничков, и уселась на стул.
Мистер Гудмэн поинтересовался, как Дэйзи пьет чай – с молоком или лимоном, с сахаром или без, и Себастьян протянул ей чашку.
– Мать пошла в деревню объяснить мистеру Лейку, где он напортачил во вчерашней проповеди, – объяснил он сестре. – Но ты же знаешь, она не может пройти мимо кузницы, не поскандалив со Стэном Моссом, иначе она бы уже вернулась. Рано или поздно они подерутся… даже странно, что этого до сих пор не случилось.
– Мрак! Этак он завтра откажется подковывать мне Рейни.
– Вы подковываете лошадей в деревне? – спросила Дэйзи.
