– Нет, пани Марианна. Я останусь здесь. Мне – старому бенедиктинскому монаху – ничего не угрожает. Меня никто трогать не будет. Да и все книги, кроме одной, переписаны. Я останусь – а последнюю рукопись пришлю вам в Калугу.
– Уж не сошел ли ты с ума, мой друг? – рассердилась Марианна. – Не хочешь ли ты нарушить наш договор?
– Договор почти выполнен, Марианна.
– Ваше Величество! – прикрикнула на него она.
– Ты уже – не Величество, Марианна. Ты растеряла все свое величие, признав мужа в воре. Вернись ты в Самбор, то сейчас снова была бы московской царицей и женой Владислава.
– Пошел вон! – закричала Марианна.
Корвус, улыбаясь, вышел из ее покоев.
* * *
Сборы заняли несколько часов. С того времени, как начались странствования Марианны по России, она распаковывала свои сундуки с золотом, которое ей удалось вывезти из царских хранилищ Кремля. Люди Заруцкого, после того, как она была похищена, еще раз напали на колонну слуг Мнишека и, как и в первый раз, без особого труда захватили оставшиеся там богатства Марианны. Более того, Мнишеку удалось подкупить хранителей библиотеки, и уже в Тушинский лагерь были ввезены почти все книги из кремлевских подвалов. Но везти все это богатство с собой Марианна сейчас не могла. Надо было бежать. Она собрала самое необходимое, и ночью с казаками вывезла золото, погрузив его в одно из болот.
Когда она вернулась, кормилица уже держала сынишку на руках и была готова к дороге.
– Андрей, возьми десять самых крепких казаков, пускай принесут со двора кирпичей столько, чтобы хватило заложить одну такую стену, как в моей комнате.
Андрей кивнул.
Через час она спустилась к Корвусу.
– Прощай, мой друг, – сказала она, когда он открыл дверь.
Корвус с некоторой грустью посмотрел на нее.
– Теперь уж точно, прощай, Марыся, – ответил он.
– Мы были настоящими друзьями, стали настоящими врагами, так давай простим друг другу все и разойдемся, не держа зла друг на друга, – сказала Марианна.
Ей вдруг очень захотелось вернуться в прошлое. К занятиям ботаникой и астрономией, попасть в самборский сад, где она ходила с учителем, и он рассказывал ей о свойствах той или иной травы, устройстве мира и далеких странах.
Корвус понял, о чем подумала Марианна.
– Я тоже скучаю по тому времени, пани Марианна, – сказал он.
– Я тоже…
Она обняла его и ушла, не говоря больше ни слова и не оборачиваясь.
Корвус вернулся к себе и еще долго не мог сосредоточиться на рукописи. Где-то через час в его комнате раздался стук.
– Кто? – спросил он.
– Андрей, – ответили за дверью. – Ее Величество передала вам прощальный подарок.
Корвус открыл дверь и в комнату внесли пять больших ящиков.
– Что там? – спросил он.
– Госпожа сказала, что этого знания вам хватит до самой смерти.
– Какого? – встревожился Корвус и наклонился над одним из ящиков.
В этот момент сильная рука казака закрыла его рот кляпом. Его быстро связали, Андрей забрал последний манускрипт.
В это время казаки выложили кирпичи из ящиков, из коридора втащили бочку с водой и мешки с глиной.
Корвуса швырнули к стене, с которой уже сняли ковер, полностью покрывавший ее.
Казаки стали быстро выкладывать вторую стену. Через полчаса она была готова. Между ней и настоящей стеной сидел, прислонившись спиной к углу, связанный Корвус. Он в ужасе смотрел на догорающую свечу и не хотел верить, что его жизнь подходит к концу.
Андрей собрал все вещи и книги монаха, чтобы никто не мог подумать, будто бы он что-то забыл или находится в Коломне, и отнес их в обоз.
Глава 16. Проклятие рода Романовых
Марианна была счастлива. Рядом был Иван Заруцкий, которого так сильно недолюбливал Дмитрий. И она часто думала, что первый муж, глядя с небес на нее и Заруцкого, сожалеет о том, что собирался казнить казачьего атамана.
– О чем задумалась, Марина? – Заруцкий обнял ее и поцеловал в щеку.
– О том, что у нас осталась последняя попытка, иначе придется бежать в дальние страны.
– В какие же? – удивился атаман.
– Может в Англию. А может и в Испанскую Индию.
– С чего ты это взяла?
– Пожарский набирает ополчение, Иван. И если он возьмет Москву, то нам в России места не будет.
– А, если не возьмет, то нам опять же места в России не будет.
– Да.
Марина серьезно посмотрела на атамана.
– Пора поднимать народ.
– И как?
– Признать Ваню законным наследником Дмитрия.
Заруцкий задумался.
– Так-то так… Но, кто его, кроме меня, признает?
– Трубецкой.
– Трубецкой, как признает, так и откажется, Марина.
– Пускай для начала признает, а там поглядим.
– Ну, хорошо, – ответил атаман. – Не бежать же нам, на самом деле, в Индию… Хотя в Персию можно – она и ближе. – Заруцкий рассмеялся.
Но Марианне было не до смеха. Сынишка Иван подрастал. Ему уже исполнилось три годика, а в народе его иначе, как «воренком» не называли.
Люди устали от смуты, от поляков, казаков, ополченцев и разбойников. Народ все сильнее желал выбрать единого русского царя. И судьба снова давала ей шанс взойти на престол.
Если дворянство признает в сыне законного наследника, то она, как коронованная царица сможет спокойно вернуться в Москву. И тогда уже полетят головы не только русские, но и многие польские. Она была уверена, что для Трубецкого дать и отказаться от собственного слова не составит труда.
Так и произошло. Не прошло и месяца, как Трубецкой вместе с Заруцким объявили на главной площади Калуги, что признают в младенце Иване Дмитриевиче законного наследника царства русского. После этого во все большие города были разосланы гонцы с этой вестью. И, конечно же, тайные смутьяны, которые рассказывали о сыне Марианны, как о чудо-ребенке и истинном помазаннике Божьем.
Но этот поступок дорого обошелся Марианне. До того, князь Пожарский не видел в ней соперницы. И даже собирался после установления в России порядка дать ей одну из областей, но претензия на трон сильно напугала его.
Через две недели Марианна бежала из Калуги в Рязань. Войска Пожарского наголову разбили казачье войско.
– Куда бежать дальше? – спросила она у Заруцкого.
– В Астрахань.
– А оттуда?
– По Яику – на Урал.
– А дальше?
