– К черту на рога.
Заруцкий встал из-за стола и вышел на улицу. Стояла ясная погода и мальчик играл во дворе вместе с дворовыми детьми.
Атаман долго с жалостью наблюдал за белокурым ребенком, которого наверняка ждала скорая смерть.
– Марина, – сказал он, услышав позади себя ее шаги.
– Да.
– Поехали в эту твою Индию.
– Надо забрать деньги из Коломны.
– Тогда собирайся родная, завтра едем в Астрахань. А там посмотрим, как Господь распорядится.
* * *
Они плыли по Яику к Медвежьему острову.
– А там правда много медведей? – спросил мальчик.
– О-хо-хо! Еще сколько, – ответил Заруцкий. – Целые медвежьи отряды!
– С алебардами?! – Марианна рассмеялась.
Позади была Астрахань. Впереди, если удастся оторваться от стрельцов, – Урал. Там вольные люди на время могли бы приютить их. А потом, когда все стихнет, можно было бы под чужими именами вернуться в Коломну, отыскать сундуки и уплыть по Балтике куда-нибудь подальше от России и от Речи Посполитой.
– Атаман! – крикнул казак у рулевого весла.
Заруцкий обернулся и увидел позади себя четыре больших лодки, с полусотней гребцов.
Он посмотрел на Марианну, и она все поняла.
Взяв на руки сынишку, Марианна, готовая ко всему, начала читать молитву на латыни.
* * *
– Ну, дайте же ребеночку воды! – кричала она.
Стояла страшная жара – июль. Они были у самой Москвы.
Какая-то баба подошла к клетке, в которой ее везли в город, и подала Ивану яблоко и кувшин с молоком.
– Спасибо! – поблагодарила ее Марианна.
От голода, жары и долгой дороги под палящим солнцем, она уже начинала терять рассудок.
Дрожащими руками она наклонила кувшин, и мальчик сделал несколько глотков.
– Ребятенка-то почто мучаете?
Толпа начинала возмущаться.
– У Романовых спроси, – отвечал стражник.
– Романовы… – роптали люди. – Сначала государевых детей казнят, а потом на Романовых валят.
Телега с клеткой тронулась дальше.
Марианна посмотрела вперед, где в клетке сидел Заруцкий.
Он сильно похудел и зарос бородой. Почти на каждой стоянке его били на глазах у Марианны и сына.
«Наконец-то приехали. Больше я не увижу его мучений», – подумала она и расплакалась.
Ее с сыном поселили в большой камере. Поначалу, каждый день водили на допрос. Но через месяц, поняв, что Марианна не будет просить пощады для ребенка у Романовых, оставили в покое.
* * *
Марианна сидела и смотрела, как крупные снежинки медленно падали за решетку. Только что палачи увели на казнь маленького Ваню.
Она встала на стол, поставила сверху табурет, взяла в руку шелковый шнурок, и забралась к самому окну. Открыв его, тугим узлом привязала шнурок к решетке и начала связывать петлю. Неожиданно на решетку налетела черная тень!
Марианна отпрянула и упала на каменный пол. Тень отлетела, пропуская солнечный свет. Но через секунду снова закрыла почти все крохотное окошко камеры.
Послышался шорох, и Марианна увидела, как сквозь решетку протискивается ворон.
– Корвус, – обрадовалась она. – В этот миг ей почудилось, что друг ее юности и любимый учитель жив, и пришел к ней, чтобы утешить.
Но через мгновение, она поняла, что это – самообман. Непонятным оставалось лишь то, как ворон сумел найти ее. Она испуганно смотрела на то, как большая птица с трудом протискивается через квадратный зазор в решетке. Наконец, ворон спрыгнул на пол и подошел к Марианне. Слегка наклонив голову вбок, он открыл рот и, как в детстве, когда хотел повторить чьи-то слова, произнес: «Гов-вор-ри».
– Да. – Марианна улыбнулась, снова оказавшись в плену у радостных воспоминаний детства. Но краем глаза заметила крохотный сапожок сына.
– Скажи им, – пошептала она. – Скажи им всем и громко!
Ворон внимательно слушал ее.
– Проклинаю! Весь род Романовых проклинаю! Будут все цари ваши, как сын мой – убиты! Проклинаю! Ни один из вас не умрет собственной смертью! Проклинаю!
Ворон расправил свои огромные крылья и взлетел на подоконник.
Через несколько секунд он скрылся за окном.
Глава 17. Царица всего мира
– Ну, что ты стоишь? – она посмотрела прямо в глаза растерявшемуся стражнику. Тот ничего не ответил.
– Иль ни разу не видел плененных цариц?
Марианна, словно плывя над полом, подошла к нему.
Стрелец отпрянул.
– Ну-ну… – улыбнулась она, не отводя от него глаз. – Я тебя не обижу.
Она быстро приблизилась к нему и нежно поцеловала его в губы. И отошла.
– Егорка! – крикнули ему из коридора. – Ты что там?
– Иду! – ответил стражник.
– Заходи, Егорка, – Марианна улыбнулась ему одной из своих самых обольстительных улыбок.
Как только дверь закрылась, она снова подошла к окну. Внизу жила своей жизнью Коломна.
Ее перевезли сюда полгода назад, решив, что она сошла с ума, и поместили в крайней башне Кремля.
После казни сына и Заруцкого, Марианна поняла, что сохранить ей жизнь может только безумие. И она убедила в этом всех окружающих. Устав от буйной узницы, стража пожаловалась начальству, те передали просьбу царю, и царь приказал отвезти ее куда-нибудь недалеко от Москвы. Ближе остальных городов была Коломна.
Марианна увидела в этом знак судьбы. Она терпеливо ждала лета, чтобы реализовать свой план. Каждый день она часами смотрела на давно знакомые ей окрестности. Справа была видна даже часть леса, в центре которого в болоте лежали ее сокровища. За лесом еще царевичем Дмитрием был выкопан грот с тайным входом. Там лежала Библиотека.
Марианна глубоко вдохнула свежий весенний воздух и улыбнулась.
В свои двадцать шесть лет она уже научилась прятать свою боль так далеко, чтобы она не портила настоящее и будущее.
Начав кружиться, словно в танце, она, в конце концов, повалилась на жесткий матрас, лежавший на каменных нарах, и рассмеялась.
– Его-орка, – прошептала она, и захохотала еще сильнее.
* * *
А Егорка уже три месяца, как был без ума от пленной царицы. Он каждый день по три раза приходил к ней, чтобы принести еду и забрать тарелки. И каждый раз его сердце разрывалось от волнения и страха.
Он боялся Марианну. В народе про нее много чего говорили – что колдунья, детоубийца и даже, что может превращаться в сороку. Но он не верил.
