В июле 1938 г. на берегу Женевского озера состоялась международная конференция по вопросу об еврейской эмиграции из Германии. Эта конференция констатировала, что существующие квоты уже исчерпаны, и создала еще один совершенно бесполезный комитет
[712] «Intergovernmental Commitee for Refugees» (межправительственный комитет по делам беженцев), который никакими полномочиями не обладал.
В 1934–1935 гг. главной принимающей страной была Франция, но она сама находилась в тяжелом экономическом положении, и работу там было найти почти невозможно, поэтому многие евреи возвращались обратно. К тому же французские и бельгийские законы ограничивали возможность получить работу эмигрантам. Маленький Люксембург вплоть до немецкого нападения в 1940 г. предоставлял евреям убежище; в Голландии нашли временное убежище (до 1940 г.) — 25–30 тыс. немецких евреев. Италия предоставляла евреям убежище до сентября 1938 г., когда Муссолини под немецким давлением прекратил эту практику. Впрочем, хотя в Италии и Испании и были приняты расистские законы, но общественность их не принимала и не понимала, и практического значения они не имели. Нужно отметить, что и сами евреи рассматривали европейские страны как промежуточный этап для эмиграции либо в Палестину, либо в США. Немецкие евреи, как правило, без труда получали в этих «промежуточных» странах вид на жительство, но устроиться на работу они не могли и ехали дальше. В 1939 г., в связи с закрытием еврейских предприятий, СД сообщала о возникновении проблемы еврейской безработицы; в этой связи в ряде земель Германии заговорили о необходимости создания специальных рабочих лагерей для евреев, ибо они не могли бесконечно оставаться бременем на шее государства и благотворительных организаций, которые подчас чувствовали себя обязанными хоть как-то помогать евреям. Как передавали информаторы СД, соответствующие инстанции не чинят препятствий против того, чтобы занимать евреев на немецких предприятиях, при условии, что евреи будут работать отдельно от арийцев
[713].
Англия приняла наибольшее число эмигрантов из Германии, она принимала больше всех и дольше всех. До осени 1938 г. на британских островах спаслось 11 тыс. евреев, после «хрустальной ночи» туда прибыло еще 40 тыс. человек. Благородной акцией британцев была немедленная (после погрома 1938 г.) эвакуация еврейских детей — тысячи детей специальными транспортами были вывезены из Германии и спасены от смерти в военных лагерях. Любопытно, что бывшая премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер вспоминала, что именно от еврейской девочки, принятой ее семьей, она впервые узнала, что такое нацизм. Надо думать, это был запоминающийся урок и не только будущей «железной леди», но и для многих ее соотечественников.
Для еврейских эмигрантов из Германии самыми желанными странами были США и Палестина. Палестина была британской подмандатной территорией, и энергичные молодые евреи-сионисты, готовые вести жизнь ко-лонистов-поселенцев, попадали туда в соответствии со сложной системе квот. По официальным данными Jewish Agency, с 1933 по 1936 гг. из Германии в Палестину выехало 29 тыс. евреев, а в 1937–1941 гг. — еще 18 тыс… Нелегальное переселение (Alija Beth или Haapalä
[714]) было делом рискованным и редким
[715]. До определенного момента нелегальное переселение осуществлялось помимо сионистов; только к 1939 г. сионистское движение смогло создать собственные организации для его осуществления. Из-за этого в 1939 г. нелегально в Палестину проникло 17 тыс. евреев, а легально — 11 тыс. Руководство Jewish Agency's лице Бен Гуриона и Элизер Каплан сначала было против нелегальных действий — они ничего не хотели предпринимать без ведома Британии и вопреки ее воле: они верили в расширение сотрудничества с Британией и не хотели портить с ней отношения. Лишь в конце 1938 г., поняв, что британская политика' идет скорее на пользу арабам, Бен Гурион объявил о поддержке нелегалов; во время войны по объективным причинам нелегальное переселение евреев почти совершенно прекратилось.
Квоты на въезд в США стали непреодолимым барьером для многих евреев, но одно время — в 1931–1935 гг. — из-за всевозможных проблем число «евреев-возвращен-цев» из США превышало число эмигрантов в США. Так, евреи — преподаватели высших учебных заведений имели шанс получить работу в США, но для подтверждения диплома юристы и врачи должны были пройти американские квалификационные экзамены, что в силу разницы стандартов было довольно сложно
[716]. Именно поэтому до 1939 г. ежегодные немецкие квоты для въезда в США не исчерпывались как по причине нехватки у выезжающих валюты, так и по причине ограничительной политики американских властей. Очень неприятный эксцесс произошел с пароходом «Сент-Люис», который 13 мая 1939 г. с 937 евреями на борту вышел из Гамбурга и 27 мая прибыл в Гавану; кубинский диктатор Федерико Ларедо Брю принял только 27 беженцев, объявив визы остальных недействительными. Пароход взял курс на Флориду, но и там было отказано в приеме. 17 июля 1939 г. пароход вернулся в Европу, в Антверпен. Только половина пассажиров этого судна пережила войну и холокост
[717]. После ноябрьского погрома 1938 г. въезд евреев в США был облегчен, но во многих случаях это было запоздалое решение. До этого американские власти не хотели наплыва нищих евреев из Восточной Европы, а чуть позже боялись, что среди европейских евреев, — в первую очередь среди немецких, — будет много нацистских шпионов. Однако несмотря на все препоны и трения, США были самой важной для евреев Германии и Австрии страной эмиграции — 130 тыс. человек нашло там спасение от неминуемой смерти. 1939 г. был самым важным годом эмиграции — в этот год из Германии переселилось около 80 тыс. евреев. В 1940 г. эмигрировало еще 15 тыс., в 1941 г. — 8 тыс.,
[718] а 23 октября 1941 г. еврейская эмиграция из Германии была закрыта; вскоре нацисты приступили к «окончательному решению еврейского вопроса», означавшему концентрацию и постепенное убийство европейских евреев в концлагерях Польши.
Под воздействием пропаганды антисемитские настроения в Германии нарастали: евреи стали чужими для арийских земляков; и когда осенью 1941 г. началась транспортировка евреев из собственно Германии (Altreich) на Восток, никто (или почти никто) не протестовал. Нацисты сделали безошибочную ставку на человеческое равнодушие: лишь немногие немцы справлялись об исчезнувших соседях; некоторые рассчитывали на освободившуюся жилплощадь, другие зарились на добро евреев, третьи на престижную работу и освобожденные евреями вакансии. Даже обеспеченные люди так или иначе были захвачены конформизмом. Под влиянием этого конформизма собственный антисемитизм стал для многих немцев «невидимым». Немцы, которые, рискуя собственной жизнью, спасали евреев, были весьма немногочисленны; они удостоены камня памяти и благодарности на иерусалимском мемориальном кладбище Yad Vashem.
