– Умоляю вас, оставьте меня! – простонала Иридаль, простирая к нему руки.
– Ради меня! Ведь меня же накажут!
Пес уже вскочил и бросился к двери. Хуго счел за лучшее последовать его примеру – по крайней мере, пока. До тех пор, пока он не обдумает все, что она ему сказала. Выходя, он столкнулся с Синистрадом у дверей гостиной.
– Ваша жена отдыхает, – сказал Хугр, предупреждая любые вопросы.
– Благодарю вас. Я уверен, что вы ее очень хорошо утешили, – понимающе усмехнулся волшебник, окинув многозначительным взглядом мускулистые руки и широкие плечи Хуго.
Хуго покраснел от гнева. Он хотел пройти мимо волшебника, но тот преградил ему путь.
– Вы, кажется, ранены? – спросил мистериарх. Он взял руку Хуго и повернул ее ладонью вверх.
– Пустяки. Стеклом порезался.
– Ц-ц-ц! Мой гость порезался! Разве можно? Позвольте-ка…
Тонкие длинные пальцы Синистрада, похожие на паучьи лапы, коснулись раны Хуго. Мистериарх прикрыл глаза и сосредоточился. Рваный порез затянулся. Боль – от раны – ушла.
Синистрад улыбнулся, открыл глаза и пытливо посмотрел на Хуго.
– Мы не гости, – угрюмо сказал Хуго. – Мы ваши пленники.
– А это, милостивый государь, всецело зависит от вас, – ответил мистериарх.
* * *
Одной из немногих постоянных комнат замка был кабинет волшебника. Но месторасположение его все время менялось, в зависимости от нужд и настроения Синистрада. В тот день кабинет находился наверху. Занавески были раздвинуты, и в окно лились последние лучи Соляруса.
На большом столе были разложены чертежи Кикси-винси, сделанные сыном волшебника. Одни из них изображали те части машины, которые Бэйн видел лично. Другие были сделаны с помощью Лимбека, и на них были те части Кикси-винси, которые были расположены в других частях Древлина. Чертежи были очень правильные и на редкость аккуратные. Синистрад научил мальчика, как чертить с помощью магии. Нужно было представить себе то, что хочешь нарисовать, а потом согласовать этот мысленный образ с движением руки.
Волшебник внимательно изучал чертежи, когда его оторвало от этого занятия приглушенное гавканье. Синистрад поднял голову.
– Что делает здесь этот пес?
– Он меня любит, – сказал Бэйн, обнимая собаку за шею. Они с собакой возились на полу, отчего, собственно, пес и гавкнул. – Он всегда за мной ходит. Он меня любит даже больше, чем Эпло. Верно, малыш?
Пес улыбнулся и застучал хвостом по полу.
– Ты уверен? – Синистрад воззрился на пса с подозрением. – А вот мне этот пес не нравится. Я ему не доверяю. По-моему, нам следует избавиться от него. В былые времена маги использовали подобных животных в качестве шпионов, посылая их туда, куда не могли проникнуть сами.
– Но Эпло-то не маг! Он просто… просто человек, и все.
– И доверять ему не стоит. Никто не станет держаться так спокойно и уверенно, если не думает, что ему по силам управлять положением вещей.
Синистрад косо посмотрел на сына.
– И еще мне не нравится это проявление слабости, Бэйн. Ты начинаешь напоминать мне твою матушку.
Мальчик нехотя разжал руки, встал и подошел к отцу:
– Мы могли бы избавиться от Эпло. Тогда я мог бы оставить собаку себе, а ты больше не волновался бы по этому поводу.
– Это интересная мысль, сын мой, – рассеянно ответил Синистрад, снова погружаясь в работу. – А теперь бери собаку и иди играть.
– Но, папа, он же не будет мешать! Если я ему прикажу, он будет вести себя тихо. Смотри, вот, он лег и лежит.
Синистрад посмотрел вниз и встретился глазами с собакой. Глаза у нее были удивительно умные. Мистериарх нахмурился.
– Он мне все равно мешает. От него псиной воняет. Уходите отсюда оба.
Синистрад взял один из чертежей, положил его рядом с другим и задумчиво уставился на них.
– Для чего же предназначена эта машина? Такая огромная… Что они задумали, эти сартаны? Уж, наверное, не просто механизм для собирания воды.
– Вода нужна ему для работы, – сказал Бэйн, влезая на табурет, чтобы лучше видеть. – Машине нужен пар, чтобы двигать машины, которые производят электричество, которое приводит в действие машину. Вероятно, вот эта часть машины, – Бэйн ткнул пальцем в чертеж, – предназначена для того, чтобы собирать воду и перекачивать ее в Срединное царство. Но, очевидно, это не основная функция машины. Я…
Тут Бэйн встретился глазами с отцом и осекся на полуслове. Синистрад молчал. Бэйн медленно слез с табурета.
Мистериарх молча вернулся к чертежам.
Бэйн направился к двери. Пес вскочил и весело побежал за ним, видимо решив, что сейчас с ним будут играть. В дверях мальчик остановился и обернулся.
– А я знаю! – сказал он.
– Что? – Синистрад сердито поднял голову.
– Я знаю, зачем они построили Кикси-винси. Я знаю, что она должна была делать. Я знаю, как заставить ее делать это. И еще я знаю, как мы можем заставить весь мир повиноваться нам. Я придумал, когда делал чертежи.
Синистрад пристально посмотрел на мальчика. В его нежных чертах было что-то от матери, но проницательный и расчетливый взгляд, бесстрашно устремленный на Синистрада, был отцовский.
Синистрад небрежно махнул рукой в сторону рисунков.
– Покажи.
Бэйн вернулся к столу и принялся объяснять. На собаку больше никто не обращал внимания, и она спокойно улеглась у ног волшебника.
Глава 50. ЧЕРНЫЙ ЗАМОК, ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО
Iерезвон множества незримых колоколов пригласил гостей Синистрада к обеду. Столовая замка – несомненно, созданная сию минуту – была без окон, большая, темная и холодная. В центре пустой комнаты стоял длинный дубовый стол, покрытый пылью. Вокруг стола, словно привидения, стояли кресла, покрытые холстиной. Большой камин был холоден и пуст. Комната появилась прямо перед носом у гостей, и они толпились в ней, с беспокойством ожидая появления хозяина.
Эпло подошел к столу. На столе можно было писать пальцем – пыли и грязи там было на добрый дюйм.
– Жду не дождусь узнать, чем тут кормят, – сказал Эпло.
Внезапно вспыхнул свет: то ожили невидимые до тех пор канделябры. Холст, которым были накрыты кресла, исчез, словно по мановению незримой руки. Пыль испарилась. Пустой стол внезапно покрылся всевозможными яствами: жареным мясом, овощами, душистыми хлебами. Между блюд появились стаканы и кувшины, наполненные вином и водой. Где-то заиграла тихая музыка.
Лимбек разинул рот, отступил и едва не свалился в камин, где уже ревело пламя. Альфред подскочил. Хуго и тот вздрогнул и шарахнулся назад, с
подозрением глядя на стол. Эпло спокойно улыбнулся, взял со стола буа и откусил. В тишине было отчетливо слышно, как он жует. Сладкий сок потек у него по подбородку. «Отличная иллюзия, – подумал Эпло. – Они и не догадаются – а через час будут удивляться, отчего им снова хочется есть».
