Шейной немедленно заинтересовалось ЦРУ, организовав предоставление генералу политического убежища в США. Уже 29 февраля Шейна вылетел из Рима за океан
[482].
Когда Шейна исчез, новый заведующий 8-м отделом ЦК КПЧ (курировал работу административных органов, прежде всего армии и МВД), «человек Дубчека» генерал Прхлик создал комиссию из пяти человек, которая пыталась выяснить, куда пропал генерал и был ли он ранее агентом иностранной разведки. Была даже версия, что Шейна сбежал в Москву
[483]. Обратились за помощью к КГБ, но там о судьбе Шейны ничего не знали.
Посол ЧССР в Вашингтоне Дуда в беседе с помощником заместителя госсекретаря США по европейским вопросам Стесселем отмечал «иронию» того, что США дали убежище «сталинисту». Двусмысленность ситуации признал и Стессель. Но Шейну американцы пражским «реформаторам» так и не выдали, так как генерал стал главным экспертным источником ЦРУ по Чехословакии. В 1970 году Шейна был заочно приговорен в ЧССР к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества и выплатой штрафа 230 тысяч крон.
С марта 1968-го правительство ЧССР безуспешно требовало выдачи Шейны, ссылаясь на действовавший тогда договор между ЧСР и США 1926 года о взаимной выдаче преступников.
Сначала американцы не очень верили Шейне, которого помимо ЦРУ допрашивала и военная разведка, – ведь он сбежал не по политическим мотивам, а опасаясь уголовного преследования. Но затем обилие предоставленной перебежчиком секретной информации просто потрясло американцев. Шейна не только знал все о Чехословацкой народной армии, но и был в курсе документов Варшавского договора, включая оперативные планы. Беглец лично участвовал во многих учениях союзных войск социалистических стран. С собой на Запад Шейна прихватил 15 особо секретных документов. Кроме того, в течение 10 дней до своего побега Шейна приказал своим сотрудникам переснять на микропленку тысячи страниц других секретных документов. Среди них были подробные данные о состоянии чехословацкой ПВО и соглашение между СССР и ЧССР о поставках советских ракетных систем ПВО в Чехословакию
[484].
Прямой ущерб от предательства Шейны только для ЧССР оценивался в 17 миллионов крон.
Начиная с 1969 года чехословацкая разведка пыталась выкрасть Шейну или побудить его любовницу вернуться на родину
[485]. Но ФБР тщательно оберегало ценного перебежчика, и он умер своей смертью в 1997 году, издав в 1982-м мемуары.
Став главным информатором американцев, Шейна активно настраивал их против нового руководства в Праге, и отнюдь не безуспешно.
В целом американцы поначалу никак не отреагировали на перемены в чехословацком руководстве, которые они сочли косметическими перестановками.
В феврале 1968 года госдепартамент США согласился с рекомендациями посольства США в Праге – не проявлять пока «открытости» и доброжелательности по отношению к «режиму Дубчека»
[486], так как этот режим представляет собой неустойчивую коалицию правых и левых сил. Между тем у США были все рычаги для поддержки «реформаторского руководства». Во время освобождения западной части Чехословакии в 1945 году армия США, как мы помним, захватила золотой запас чехословацкого банка, который после оккупации Чехословакии Гитлером в 1939-м попал к немцам
[487].
Как уже упоминалось, несмотря на неоднократные требования правительства ЧССР вернуть золото, американцы под разными предлогами уходили от предметного обсуждения вопроса. В 1961 году они все же согласились вернуть награбленное нацистами монетарное золото в обмен на погашение из него претензий американских граждан, якобы пострадавших от национализации в Чехословакии после 1948-го. Сумма претензий была согласована обеими сторонами в размере 10-11 млн долл. Однако затем США неожиданно увеличили эту сумму в четыре раза без внятного объяснения причин (якобы появились какие-то новые оценки ущерба от национализации). На самом деле в Вашингтоне были просто недовольны поставками оружия из Чехословакии боровшемуся против американской агрессии Вьетнаму, но официально американцы эту версию не озвучивали, так как сами же считали удержание награбленного нацистами чехословацкого золота «циничным» шагом.
Оттягивали США и предоставление ЧССР статуса наибольшего благоприятствования в торговле, увязывая этот вопрос с вопросом возврата золота. С началом «пражской весны» позиция США не изменилась ни на йоту.
Госдепартамент США считал, что «Дубчек и компания» сначала должны укрепить свои позиции в госаппарате и сами попросить Запад об экономической помощи
[488].
Американская разведка в своем анализе «пражской весны» с самого начала, прежде всего, учитывала тот же фактор, что и советское руководство, – место и роль ЧССР в Варшавском договоре. ЦРУ знало, что в случае столкновения ОВД и НАТО Чехословакия будет единственным союзником СССР, которому передадут командование над целым участком фронта в районе южной Германии
[489]. Это ЦРУ формулировало как «привилегированную» позицию ЧССР среди советских военных союзников.
Вторым основным фактором в анализе Чехословакии со стороны ЦРУ была экономическая мощь этой высокоразвитой индустриальной страны и ее важность для всего ОВД в целом. К 1968 году выпуск промышленной продукции в ЧССР в расчете на душу населения представлял, по оценкам американской разведки, две трети от аналогичного показателя самого промышленно развитого союзника США – ФРГ.
То есть для СССР Чехословакия была среди союзников тем же, чем ФРГ для США и НАТО, – краеугольным камнем всей системы обороны в Европе.
Эмиграция Шейны в США усилила натиск «либералов» на Новотного, но тот в отставку уходить не хотел, так как чувствовал себя ни в чем не виноватым. Об этом решении он через Червоненко сообщил в Москву, где его полностью поддержали.
14 марта 1968 года Политбюро ЦК КПСС утвердило инструкции Червоненко, в которых, в частности, говорилось: «Сообщение, полученное нами о том, что т. Новотный ни в коем случае не намерен по своей инициативе ставить вопрос о своей отставке с поста Президента, друзьями (СССР – Прим. автора.) оценивается весьма положительно. Именно такая принципиальная позиция отвечает интересам рабочего класса Чехословакии и народа в целом. Она, несомненно, будет оказывать положительное влияние на те здоровые силы страны и партии, перед которыми стоит задача не допустить изменений курса внутренней и внешней политики и ослабления братской дружбы и союзнических отношений между нашими странами.
