Лидером реформаторских сил ЦРУ по-прежнему считало Рудольфа Барака.
В ЧССР в начале 60-х годов была сложная экономическая обстановка: ВВП почти не рос, а темпы роста промышленности упали с 9 до 2 %. Новотному пришлось фактически отказаться от выполнения очередного пятилетнего плана, то есть пятилетки 1961-1965 годов, третьей по счету, что нанесло сильный удар по его престижу. Инвестиции в экономику сократились, а реальная заработная плата и личное потребление граждан впервые перестали расти.
В целом следует отметить, что неудачи в чехословацкой экономике 1963-1964 годов были в основном болезнями роста. Быстрые темпы развития предыдущего периода (которым американцы могли только позавидовать
[357]) требовали теперь некой корректировки и перераспределения капиталовложений. На сельское хозяйство в эти же годы негативно повлияла плохая погода (как, впрочем, и в СССР). С другой стороны, в отличие от капиталистических стран, КПЧ и при снижавшемся в 1963-1964 годах национальном доходе не позволила снизиться жизненному уровню населения: он всего лишь не рос так стремительно, как раньше.
ЦРУ справедливо отмечало, что ввиду большой концентрации чехословацкой промышленности она утратила гибкость, и качество продукции в машиностроении снизилось. Из-за быстрых темпов роста в промышленности стала ощущаться нехватка рабочей силы в сельском хозяйстве.
Тем не менее следует отметить, что в целом оборудование чехословацкой промышленности было новым: на 1 января 1968 года две трети основных фондов были произведены после 1957-го. Лишь 15,1 % машин и оборудования было выпущено до 1948 года
[358].
Однако если рост реальных доходов населения в ЧСР в 1959-1965 годах действительно снизился до 4 % в год (в предыдущем пятилетии он составил примерно 6,7 % в год)
[359], то это все равно был рост, причем весьма неплохой по меркам западных стран, где в то же самое время реальные доходы лиц наемного труда падали или стагнировали. В 1961-1964 годах личное потребление в расчете на каждого жителя вырастало в год в ЧССР на 3 % (всего на 946 крон), в то время как в прошлой пятилетке – на 1928 крон (или на 6,5 % в год). Замедление темпов роста потребления было естественным, так как с начала 60-х годов производительность труда опять отставала от темпов роста заработной платы. На руках у населения скопились большие нереализованные денежные средства. В условиях жесткого государственного регулирования цен это вело к появлению в магазинах дефицита и очередей, что вызывало недовольство населения.
Сильный удар по чехословацкой экономики нанес и берлинский кризис лета 1961 года, когда под воздействием западной радиопропаганды население в ожидании мировой войны бросилось скупать в магазинах все, что только можно.
Проблемы чехословацкой экономики, как ни странно, усугубились из-за бурного роста науки и образования. В начале 60-х годов в стране впервые в истории появились сотни тысяч работников умственного труда – представителей научной и культурной интеллигенции, – чего в довоенной ЧСР просто не было.
Эффективность работы этой категории лиц была разной, но получали они никак не меньшую заработную плату, чем те, кто был непосредственно занят на производстве. Если на Западе писатель или художник жил только от продажи своих книг или картин и в целом жизненный уровень этой категории лиц был низким, то в ЧССР эти люди получали от государства ежемесячную заработную плату вне зависимости от того, сколько «творческой продукции» они выдали на гора. Например, в 1960 году уровень заработной платы лиц в непроизводственной сфере ЧССР составлял 91.19 % от уровня сферы производственной
[360]. В 1960-1967 годах количество специалистов умственного труда выросло на 41 %. В 1966 году из 1000 работающих на производстве 167 были, как сказали бы в СССР, «инженерно-техническими работниками».
При социализме в разы увеличилось число студентов (которые, в отличие от тех же США, за учебу не платили): в год на дневных отделениях вузов учились почти 100 тысяч человек.
Конечно, для чехословацкой экономики это было тяжелое бремя.
Если в производственной сфере в 1964 году работало 4,1 миллиона человек, то в непроизводственной – 1,1 миллиона. Годом позже лиц второй категории стало больше почти на сто тысяч человек, а вот в производстве людей не прибавилось. На Западе проблема лишних людей решалась очень просто – они становились безработными. При социализме, где право на труд было зафиксировано в конституции, допустить этого было нельзя.
Руководство КПЧ было обеспокоено старением населения (опять-таки следствием высокого жизненного уровня) и падением рождаемости. В 1950 году средняя численность семьи была еще 3,36 человека, а в 60-е годы – уже 3,08. Рождаемость в 1964 году составила 17,2 живорожденного на тысячу человек
[361]. Уровень жизни многодетных семей пока еще был относительно низким, хотя именно в 60-е годы стали платить больше пособий. В 1965 году 297 тысяч домохозяйств с детьми (более миллиона человек) имели месячный доход на человека менее 400 крон.
Государство резко нарастило с целью улучшения демографии строительство жилья (которое бесплатно предоставлялось молодым семьям), что тоже сильно давило на бюджет и производственную сферу как источник этого бюджета. В 1960-1964 годах в стране было построено 404 509 квартир (в 1955-1959 годах 289 055), которые приходились на 541 475 заключенных в этот же период браков. Излишне упоминать, что на Западе государство бесплатно жилья никому не давало.
Заметим также, что при социализме главным источником доходов бюджета были государственные предприятия, а не граждане, как это имеет место при капитализме.
Пока еще не очень хорошо жили и пенсионеры (хотя средние пенсии в ЧССР были выше, чем, например, в ФРГ). В 1960-1967 годах рост пенсий полностью компенсировал рост стоимости жизни. В Чехословакии в 60-е годы было так много пенсионеров (2,7 миллиона человек), что она уже тогда столкнулась с проблемой их адекватного обеспечения, в то время как западные страны пережили подобный же «пенсионный кризис» лишь в начале XXI века. Но если на Западе эту проблему решили опять-таки просто – повышением пенсионного возраста, – то социалистическая Чехословакия идти на это не хотела.
Важно подчеркнуть, что, несмотря на упреки Дубчека в адрес Новотного в неком негативном отношении к Словакии, заработная плата в словацкой промышленности при Новотном росла гораздо быстрее, чем в Чехии, и в 1967 году была уже выше в среднем на 3,7 %. В 1955-1966 годах денежные доходы населения в Словакии росли в среднем на 5 % в год, в то время как в Чехии – на 4 %
[362].
