Правительство Гротеволя (состоявшее из трех вице-премьеров и 14 министров) во многом было уникальным по германским меркам. Семь его членов раньше были рабочими, шесть сидели в гитлеровских застенках, а четыре были вынуждены во время «третьего рейха» покинуть Германию. Был, правда, в кабинете Гротеволя и один бывший член НСДАП — представитель ХДС Луитпольд Штайде (министр труда и здравоохранения). В целом же партийный состав первого правительства ГДР был следующим: восемь членов СЕПГ (вице-премьер Ульбрихт, министры внутренних дел, юстиции, народного образования, планирования, промышленности и внешней торговли), четыре — ХДС (вице-премьер Отто Нушке, министры иностранных дел, труда и почты), три — ЛДПГ (вице-премьер Германн Кастнер, министры финансов и торговли). По одному министерскому посту получили ДКПГ и НДПГ (соответственно министры сельского хозяйства и восстановления). Министр транспорта был беспартийным. Самым молодым министром был представитель СЕПГ 44-летний Пауль Вандель (народное образование). На своем первом заседании 14 октября правительство назначило 15 статс-секретарей (то есть заместителей министров), восемь из которых были членами СЕПГ (а из них семь до 1946 года состояли в КПГ). Один из ведущих теоретиков СЕПГ Антон Аккерман стал статс-секретарем МИД и вскоре практически «выключил» из активной повседневной работы (хотя и сам не был хорошим организатором) номинального главу внешнеполитического ведомства, христианского демократа Георга Дертингера (советская дипмиссия в ГДР считала Дертингера врагом СССР и ставленником Ватикана)
[8].
В своих первых заявлениях в качестве главы правительства Гротеволь назвал основной целью кабинета «восстановление экономического единства Германии». Это вполне вписывалось в шкалу приоритетов Сталина, который в приветственной телеграмме руководству нового государства охарактеризовал ГДР как «фундамент единой, демократической и миролюбивой Германии». 17 октября 1949 года СССР установил с ГДР дипломатические отношения. Причем интересно, что газета СКК «Теглихе Рундшау» расценила этот шаг как подтверждение последовательности внешней политики Советского Союза, ранее первым признавшего КНДР, КНР и государство Израиль (!).
Итак, в октябре 1949 года сформировались два германских государства, которые сразу же вступили в конкурентную борьбу, так как претендовали на роль модели для будущей воссоединенной Германии. И все же между ГДР и ФРГ было коренное отличие. Если западные союзники и Аденауэр делали основной упор на укреплении Западной Германии в ущерб достижению германского единства (для них был приемлем только один вариант его достижения — безоговорочное присоединение ГДР к ФРГ, что было тогда абсолютно нереально), то СССР рассматривал ГДР как прообраз будущей Германии, будучи готовым к компромиссам по окончательному государственному устройству единой страны.
Противоречие между СССР и западными державами (прежде всего, США) было простым: американцы хотели видеть (пусть и не всю) Германию в НАТО, а Москва, памятуя горькие уроки 1941 года, настаивала на нейтральном статусе будущей единой Германии, не претендуя на то, чтобы единое государство было социалистическим.
В заключение можно процитировать, на наш взгляд, абсолютно верное мнение немецкого историка Вильфрида Лота: «Сталин не хотел никакой ГДР. Он не хотел ни сепаратного государства на территории советской оккупационной зоны, ни вообще социалистического государства в Германии. Вместо этого он стремился к парламентской демократии для всей Германии, которая лишила бы фашизм основы в обществе и открыла бы Советскому Союзу доступ к ресурсам Рурской области. Это должно было быть достигнуто совместными действиями держав-победительниц. Социалистическое сепаратное государство ГДР было, прежде всего, продуктом революционного рвения Вальтера Ульбрихта, которое смогло развиться на фоне западной практики отгораживания»
[9].
Говоря проще, чем активнее Запад действовал против СССР, тем труднее было советскому руководству тормозить усилия Ульбрихта по построению в ГДР социалистического строя. И тем не менее, вплоть до 1953 года Москва была готова пожертвовать и социализмом, и самой ГДР ради создания демократической и нейтральной Германии.
2. «Красная Пруссия». Внутриполитическое развитие ГДР 1949 — июль 1952 года
Название этого раздела нуждается в немедленном уточнении, так как внутренняя политика ГДР данного периода была самым тесным образом связана с положением на международной арене и, в частности, с курсом Советского Союза в германском вопросе. Причем вплоть до июля 1952 года общий алгоритм этой взаимосвязи можно описать следующим образом: руководство СЕПГ пыталось всеми силами ввести в ГДР социализм, а советское руководство тормозило пыл своих немецких друзей, так как не оставляло надежды на объединение Германии. Однако конфронтационная политика Запада, жесткая антикоммунистическая кампания в США («маккартизм») объективно играли на руку сторонникам ускорения строительства социализма в ГДР, так как перед лицом угроз своей безопасности (особенно после создания НАТО в апреле 1949 года) СССР был вынужден укреплять ГДР и СЕПГ как ее основную политическую силу.
Как уже упоминалось, СЕПГ была создана в апреле 1946 года путем слияния восточногерманских организаций КПГ (около 600 тысяч членов) и СДПГ (681 тысячи). Организационная структура новой партии была построена по социал-демократическому образцу: высшим органом было правление, а не ЦК. Все руководящие посты в СЕПГ должны были заниматься на паритетных началах (то есть на равных условиях между бывшими коммунистами и социал-демократами). Идейной основой СЕПГ провозглашался марксизм (но не ленинизм) и партия проповедовала особый немецкий путь к социализму, отличный от советского. Например, считалось, что в Германии не нужна диктатура пролетариата, так как это чисто русское явление (в России, дескать, к диктатуре пришлось прибегнуть потому, что рабочий класс составлял ничтожно малую долю населения, в Германии же индустриальный пролетариат численно преобладал). Особые взгляды СЕПГ полностью поддерживались СВАГ и ВКП (б).
До конца 1947 года в СЕПГ вступили 500 тысяч человек и, таким образом, членом партии стал каждый девятый взрослый житель советской оккупационной зоны. Конечно, среди вновь вступивших было много карьеристов и приспособленцев, рассчитывавших на какую-нибудь непыльную должность в госаппарате. Условия приема в СЕПГ были по социал-демократически либеральными: не предусматривались ни кандидатский стаж, ни рекомендации членов партии.
Положение резко изменилось в июне 1948 года, после разрыва отношений между СССР и Югославией. Так как Тито обвинялся в национализме и особом югославском пути к социализму, то СЕПГ, подстраиваясь под линию Москвы, осудила «немецкий путь к социализму». Основатель этой теории и главный идеолог СЕПГ Антон Аккерман публично признал ошибку: «Эта теория об «особом немецком пути к социализму бесспорно означает уступку сильным антисоветским настроениям определенной части немецкого населения»
[10]. Но так как в свое время «особый немецкий путь» был подсказан советскими друзьями, то Аккерман не понес никакого наказания (Гротеволь вообще считал эту историю «мелкой и семейной», которую не следовало раздувать).
