Ли поначалу не мог одолеть основы боевой подготовки — владение личным стрелковым оружием морского пехотинца, винтовкой М-1. Над ним снова издевались сослуживцы и он даже получил кличку «мазила» (на самом деле еще более грубую, которую автор просто не хочет включать в эту книгу). Но без владения винтовкой новобранца могли отчислить, и Ли быстро исправился. 21 декабря 1957 года во время зачетных стрельб рекрут Ли Харви Освальд набрал 212 баллов, что на два балла было выше минимального количества очков, необходимого для получения категории «снайпер» (всего в корпусе было три категории: низшая — «хороший стрелок», средняя — «снайпер» и высшая — «эксперт»). Экспертом Ли не стал, потому что стрелял довольно нестабильно, явно не имея выдержки и меткого глаза. Перед самым увольнением с военной службы он стрелял уже гораздо хуже, набрав 191 балл. Практиковался Ли и из пистолета 45-го калибра, но данных о его результатах не сохранилось.
По итогам курса молодого бойца щуплый Ли Освальд получил оценку 4,4 балла как за поведение, так и за военные навыки. Если учесть, что высшей и довольно редкой оценкой было 5,0, а средним уровнем, необходимым для почетного увольнения из корпуса, являлось 4,0, то достижения маменькиного сынка Освальда впечатляют. Практически все сослуживцы Освальда потом отмечали, что он быстро схватывал и усваивал военные навыки.
В январе 1957 года тоже в Калифорнии Ли прошел обязательную для любого морского пехотинца тренировку по высадке с моря, рукопашному бою и тактике действий взвода. За пять недель не менее суровых испытаний, чем курс молодого бойца, его показатели практически не изменились: 4,2 за поведение и 4,0 за военные навыки. Но и там над Освальдом подтрунивали. Его считали мягким, так как он не вписывался в образ широкоплечего амбала с белозубой американской улыбкой, что было стандартом корпуса. Освальд получил кличку «Оззи» или «Оззи-кролик» «в честь» персонажа одного из популярных тогда мультфильмов.
Интересно, что в качестве защитной реакции Ли опять обратился к марксизму. Он критиковал президента Эйзенхауэра за войну в Корее, где «зря» погиб миллион человек (на самом деле больше), и называл себя защитником интересов рабочего класса. Невольно приходит мысль, что Освальд, говоря нарочитыми книжными лозунгами, просто издевался над своими обидчиками. Тем более что образованием и эрудицией средние морпехи в невыгодную сторону отличались даже от бывших одноклассников Ли.
Те, однако, кто имел законченное школьное образование, нисколько не сомневались, что Освальд как минимум закончил школу (хотя он не доучился до полного среднего образования два года). Ли был очень эрудирован, особенно в вопросах мировой политики. Он знал имена не только лидеров многих государств, но и 4 — 5 человек из их ближайшего окружения. Позднее рядовой Освальд любил «подкалывать» молодых офицеров, кичившихся перед солдатами своими знаниями. Он очень вежливо спрашивал офицера о его мнении в отношении того или иного события и потом невинными вопросами показывал участникам дискуссии, что на самом-то деле офицер многого не знает.
Но в целом в первый период своей службы Освальд не выказывал какого-то недовольства начальством за пределами типичного для всех новобранцев брюзжания по поводу тягот военных будней. Несмотря на то что комиссия Уоррена позднее задавала его бывшим сослуживцам целенаправленные вопросы на сей счет, никто из них не отметил в поведении Освальда чего-то необычного. Правда, во время увольнений Освальд не проводил свободное время с сослуживцами и некоторые считали, что он задирает нос. На самом деле Освальд просто не пил, не играл в карты и не клеился к проституткам в барах, что и было основным времяпрепровождением морпехов за пределами базы.
Как только новобранец получил свой первый длительный отпуск (после окончания десантной тренировки
27 февраля 1957 года), он поехал не куда-нибудь, а к своей матери в Форт-Уорт, что также не подтверждает версию, что Ли ушел в армию, чтобы избавиться от опеки Маргариты. Проведя дома пару недель, Освальд отбыл на базу ВМС Джексонвилл (Флорида), чтобы получить там базовые представления о своей будущей военной специальности оператора радара ВВС корпуса. Следует подчеркнуть, что для службы в этих частях по тестам отбирали наиболее умных рекрутов.
Здесь уже решала не сила, а мозги, и настроение Ли сильно улучшилось. Он с удовольствием учился, и никто не помнит, чтобы он заводил речь о марксизме. Учеба состояла в приобретении базовых знаний об устройстве радара и состоявшей на вооружении своей и чужой авиатехнике. Проблем, подобных трудностям с овладением стрелковым оружием, у Ли не было. Он, как и остальные солдаты его группы, получил звание рядового первого класса и допуск к работе с закрытой информацией категории «конфиденциально». Это была самая низкая степень, но и для ее получения компетентные органы проверили данные об Освальде по месту жительства. Никакой компрометирующей информации обнаружено не было.
Курс в Джексонвилле Освальд окончил 46-м из 54 участников. Далеко не блестящий результат. При этом, однако, он получил самые высокие оценки за все время своей военной службы: соответственно 4,7 за поведение (то есть оно было практически образцовым) и 4,5 за военные навыки.
Освальд продолжал обучение и в мае 1957 года был переброшен на базу ВВС Кизелер в Билокси, штат Миссисипи. Курс состоял из 30 тщательно отобранных морпехов. Теперь они уже до тонкостей осваивали радар, систему опознавания самолетов «свой — чужой», тактику преодоления системы подавления радаров самолетами вероятного противника (то есть СССР). Вся эта материя была, естественно, секретной, и преподаватели предупреждали курсантов, что для борьбы с возможным шпионажем в их среду могут быть внедрены сотрудники контрразведки. Но к Освальду никто претензий не имел.
Его довольно высоко оценивал капрал Пауэрс, который, что характерно, имел за плечами один курс колледжа (по-нашему вуза). И здесь Ли не особо тесно сходился с сослуживцами, но Пауэрс подчеркивал, что Освальд не избегал контакта, наооборот, стремился к нему. Однако опять всему мешала разница в повседневных интересах.
Правда, Пауэрс отмечал и еще один немаловажный момент. У него, Пауэрса, было неподкрепленное фактами чувство, что Освальд предрасположен к гомосексуализму. Дескать, по своему опыту наблюдения за подобными людьми Пауэрс сделал вывод, что Освальд женственно двигался, держал себя и т. д. Да и по курсу ходили слухи, что Освальд придерживается нетрадиционной ориентации. Возможно, дело было просто в том, что, как уже отмечалось выше, Ли не походил внешне на хрестоматийный образ широкоплечего морпеха. Да и изъяснялся он без ругани и сленга. Но если принять во внимание другое показание Пауэрса, то дело может представиться другим и более таинственным образом.
Ли на каждые выходные ездил в Новый Орлеан. Пауэрс думал, что он навещает мать. Но Маргарита тогда жила в Форт-Уорте. А родственники в Новом Орлеане вспомнили только, что Ли один раз им звонил, но не приезжал лично. К кому же мотался по выходным за 120 километров молодой морпех?
Если предположить, что он поддерживал тесный контакт с Феррье, то кое-что становится на свои места. Последний, как известно, как раз и был гомосексуалистом. Возможно, что он учил Освальда и как себя вести. Если, как уже упоминалось, во время базовой тренировки в Калифорнии Освальд изредка вспоминал о своем марксизме, то в Кизелере, где за ним внимательно наблюдала контрразведка, он вел себя очень смирно. Вероятно, что такую модель поведения ему подсказал Феррье. Если последний готовил Ли к увлекательной карьере агента-провокатора, то лишние неприятности с властями на этой стадии были ни к чему. Сначала Освальд должен был стать привлекательным для коммунистов с точки зрения возможного получения от него информации. Отсюда и желание Ли заниматься такой сложной для него, плохого математика, материей, как радары. Ничего более секретного для рядового корпуса морской пехоты США не существовало.
