Торнли, кстати, и доказал на собственном примере, что за клоунадой Освальда стояли четкие убеждения. Как-то раз Освальд пожаловался ему на бессмысленный с его точки зрения парад, который начальство устроило в выходной. Ничего, пошутил Торнли, придет революция и ты все это отменишь. В ответ Освальд дрогнувшим от обиды голосом произнес фразу Юлия Цезаря: «И ты, Торнли?» Больше эти два человека не сказали друг другу ни слова.
Торнли сделал еще одно очень ценное наблюдение, которое помогает многое прояснить в характере Освальда. Освальд не был фанатиком «со стеклянными глазами», поэтому его трудно представить, например, партийным работником коммунистической партии. Эпатируя всех своими радикальными убеждениями, Освальд тем не менее любил физический комфорт (отдохнуть, вкусно поесть, побеседовать с красивой женщиной). Понять такого человека важно для нашего повествования. Обычно индивидуумы подобного склада крайне непостоянны в своих взглядах. Их внутренний мир живет в постоянной борьбе между желанием подвига и славы и стремлением не потерять земные прелести жизни.
Итак, всю первую половину 1959 года «Освальдскович» зубрил русский язык, так как еще в Японии принял решение посмотреть на жизнь в СССР своими глазами. Но изменчивый Освальд при этом едва не уехал совсем в другую страну. А это говорит о том, что пункт назначения для своей зарубежной поездки он выбирал не сам.
1 января 1959 года в ликующую Гавану вошли отряды революционеров-«бородачей» Фиделя Кастро, свергнувшие диктатуру бывшего армейского сержанта и американского ставленника Фульхенсио Батисты. Первоначально американское общественное мнение и даже некоторые представители правительственных структур США относились к Кастро с симпатией. Во-первых, Батиста был крайне одиозной личностью даже по меркам Латинской Америки. С помощью американской мафии он превратил Кубу в огромный публичный и игорный дом и наркопритон, где на фоне нищеты миллионов отрывались богатеи-янки. Кастро прикрыл игорный бизнес, чем лишил североамериканскую организованную преступность годового дохода ориентировочно в 100 млн. долларов.
Во-вторых, Кастро был, по американским меркам, из хорошей семьи. Его родители, богатые плантаторы, не имели с идеями социализма ничего общего. Фидель имел в Америке амплуа этакого Робин Гуда без марксистской подоплеки.
Исходя из вышеизложенного, неудивительно, что многие молодые американцы рвались на Кубу помогать повстанцам. На впечатлительного Освальда, озабоченного своим местом в истории, произвел неизгладимое впечатление пример бывшего американского десантника Уильяма Моргана, который воевал в отрядах Кастро с 1957 года. Когда Кастро пришел к власти, он назначил молодого американца майором и сделал его военным комендантом крупного кубинского города Сьенфуэгос. Вот это судьба, сочетавшая революционные идеалы и стремительный прыжок к власти! Особенно поразило Освальда то, что в 1959 году Морган успешно выступил как двойной агент. Он, представившись контрреволюционером, вошел в контакт с агентурой диктатора соседней с Кубой Доминиканской Республики Трухильо и убедил последнего прислать «антикастровским силам» оружие и людей. Диктатор клюнул на живца, и присланный им самолет угодил в засаду. Морган стал чуть ли не национальным героем Кубы.
Освальд как любой творчески настроенный человек чувствовал в себе страсть к перевоплощениям. Если карьера Моргана удалась, то что мешает попробывать повторить этот блестящий пример? Ли сошелся со своим сослуживцем из Пуэрто-Рико Нельсоном Дельгадо именно на почве симпатий к Кастро. Они мечтали поехать на Кубу, а оттуда освободить от диктаторских режимов другие острова Карибского моря. Освальд даже купил англо-испанский словарь и практиковался с Дельгадо в испанском языке. Два молодых человека рассчитывали на то, что Кастро сделает их если не министрами, то офицерами. Освальд втолковывал Дельгадо, что знает, как должно функционировать правительство, а кубинцам такой опыт нужен позарез.
Правда, ближе к лету энтузиазм Дельгадо начал угасать. Кастро национализировал крупную собственность (причем, не пожалел и собственных родителей), и американская пресса мигом начала костить его как коммуниста. Дельгадо, державший нос по ветру, уже на Кубу не рвался. А вот Освальд, к его удивлению, нисколько не остыл и все спрашивал, как ему попасть на Кубу. Дельгадо, чтобы отвязаться, порекомендовал Освальду связаться с кубинским посольством в Вашингтоне. Освальд, видимо, так и сделал, так как, по словам Дельгадо, он стал получать оттуда письма. Наверное, кубинцы порекомендовали настырному морскому пехотинцу обратиться в свое консульство в Лос-Анджелесе. Тот так и сделал, и тут началась какая-то полудетективная история.
Дельгадо утверждает, что как-то вечером прямо на военную базу пришел какой-то человек, спросивший Освальда. Тот вышел на проходную и вернулся явно после разгоряченного спора. Дельгадо почему-то решил, что таинственный посетитель как-то связан с кубинскими планами Освальда.
На самом деле все было гораздо сложнее. С самого начала кубинской революции ЦРУ стремилось держать руку на пульсе, засылая в отряды Кастро своих людей или просто допрашивая американцев, которые попадали на остров по собственной инициативе. В октябре 1958 года из подразделения морской пехоты США в Калифорнии уволился некто Патрик Джерри Хеммингс, который через кубинское генеральное консульство в Лос-Анджелесе попал на Кубу в феврале 1959 года. Хеммингс впоследствии утверждал, что работал на ЦРУ. Интересно, что Хеммингс ранее тоже служил в Японии.
Хеммингс вскоре вернулся с Кубы, якобы разочаровавшись в Кастро, и несколько раз давал подробные показания сотрудникам ЦРУ. Комиссия Уоррена не придала никакого значения рассказу Дельгадо о таинственном посетителе. А ведь это странно. Учитывая стойкую неприязнь американцев к Кастро, «кубинский гость» мог бы дать прекрасную возможность связать Освальда с революционной Кубой еще в 1959 году. Тем более что Дельгадо рассказывал, что Освальд делал на базе фотографии военных объектов и потом попросил его, Дельгадо, отвести в Лос-Анджелес в камеру хранения чемодан. Причем обычно прижимистый Освальд даже дал Дельгадо за работу два доллара.
Только в 70-е годы Хеммингс рассказал, что таинственным посетителем у ворот базы Освальда был он сам. Друзья в кубинском консульстве (а Хеммингс как раз собирался лететь на Кубу) попросили его высказать свое мнение о морском пехотинце, который рвался на Кубу. Хеммингс встретился с Освальдом и узнал, что тот является оператором РЛС и готов дезертировать, чтобы помочь кубинцам. Однако Хеммингс не поверил бывшему коллеге. У него сложилось впечатление, что Освальд подослан какой-то разведслужбой. Возможно, кубинцы пытались прощупать искренность Освальда, попросив его передать им какие-либо материалы (может, это объясняет рассказ Дельгадо про чемодан?).
Хеммингс перед отлетом на Кубу был убежден, что Освальд с явно схожей биографией был подставлен для слежки за ним. Поэтому он решил прийти прямо на место службы странного морпеха, чтобы расставить все точки над i. Видимо, произошло горячее объяснение. Ясно только одно: Освальд на Кубу не попал. Заметим для себя, что Хеммингс в 1960 году подробно рассказал ЦРУ о своей встрече с Освальдом в кубинском консульстве в Лос-Анджелесе. Явного интереса эта информация не вызвала, хотя к тому времени было известно, что Ли Харви Освальд с октября 1959 года находится в СССР.
