Дальнейшие поиски и обследование местности я прекратил. Нет ни малейшего намека на вероятность спуска с крутого и глубокого обрыва.
От унылого ландшафта перед глазами, безделья и скуки не знал, что делать. Понял, что если не заставлю себя чем-нибудь постоянно заниматься, не переключу свои мысли на достижение какой-то реальной цели, то сойду с ума от однообразия бытия. Надо поставить себе какую-то реально выполнимую задачу – цель. Для этого ежедневно начал упражняться в асархи уже с двумя мечами, делать усиленную утреннюю зарядку с отжиманием от земли. Кстати, в свое время отжиманиями я так укрепил мышцы спины, что забыл о повреждении своего позвоночника, произошедшего вследствие поднятого с пола упавшего больного весом более 150 килограммов. А ведь я тогда настолько измучился болями, что уже даже согласился на операцию на позвоночнике. А в данной ситуации те же отжимания только помогут, так как опять подстрахую позвоночник мышечным корсетом. Как говорится, то, что доктор прописал.
Надо себя постараться так нагрузить, чтобы никаких тоскливых и грустных мыслей ни о чем плохом вообще не возникало. Как в армии. Поэтому буду еще заниматься вечерней пробежкой по краю плоскогорья. В принципе я готов заняться хоть чем-то для себя полезным и немного интересным, лишь бы не думать о безысходном положении.
Только вот вопрос: как я буду возмещать потраченную энергию без животных белков, да и вообще без еды? Ладно, посмотрим, что получится. Есть смутная надежда, что волшебные плоды и тут как-то помогут.
За прошедшее небольшое время общефизически окреп очень сильно, при этом, как ни странно, больше не худел. Это было видно по тому же ремешку часов и поясу штанов.
Для отрабатывания реакции и быстроты невысоко разом бросал считаные камешки вверх и пытался поймать их. Постепенно количество камешков увеличилось и одновременно уменьшалась высота их подбрасывания. Рекорд пока в четыре камешка при высоте подбрасывания три метра. Неплохо еще наловчился в бросании небольших камней в цель. Рекорд – с 10 метров 9 раз попадал в «десятку». Затем начал стрелять из лука и арбалетов, используя вместо мишени один деревянный боевой щит. Пока с 15 метров.
Когда первый раз спокойно отжался 100 раз, испугался, что потом буду плохо себя чувствовать. Я ведь в молодости, после долгих тренировок, отжимался самое большое 75 раз, а тут все-таки возраст и длительное отсутствие физических тренировок… Думал, как бы не стало плохо из-за чрезмерной нагрузки. Однако потом чувствовал себя превосходно, поэтому в течение месяца без особого напряжения довел количество отжиманий уже до 300 раз. Когда в последующем довел количество утренних отжиманий до 500, а затем и превысил этот свой рекорд, решил, что такая монотонность меня не устраивает. Стал чередовать отжимания каждой рукой и спокойно довел их до 300 каждой рукой, да еще при этом клал на спину один из плоских тяжелых камней-валунов весом не меньше двух пудов – 32 килограммов.
Про ступени, ведущие к горному старцу, старался не думать. Что на них смотреть, толку все равно никакого. Ведь старец дал ясно понять, что к нему пока нечего ходить. Теперь рассчитывать надо только на себя.
Глава 14
Пошла первая декада второго месяца, как я здесь. На стене горы рядом с логовом регулярно отмечаю твердым осколком камня, который вполне заменяет мел и оставляет на ней хорошо видимые серые черточки.
Утром очередного дня, как проснулся, сходил к воде, прихватив большой кувшин с крышкой с корабля мальчугана и пустые бутылки с яхты. Напился сам, налил себе фляжку, хорошенько полил деревце из бутылок, погладил теплый гладкий ствол. Здесь же, на карнизе, сделал энергичную зарядку, потренировал состояние асархи, и в нем целых 20 секунд интенсивно помахал мечами. Спокойно миновал откат, съев несколько штук заранее собранных волшебных ягод.
Сходить к деревянному кораблю, что ли, пройтись? Шагнул с карниза на плоскогорье, опираясь на копье, и невольно сделал шаг обратно…
На плоскогорье находился жуткий вращающийся воздушный столб-телепорт. Какое-то время я со страхом смотрел на причину моих несчастий. Все мысли разом испарились. Время перестало иметь значение, будто в асархи. Внезапно увидел, что нижний конец столба, как в замедленной съемке, ненадолго приподнялся, сильно изогнув свой нижний конец, и показал свою черно-фиолетовую внутренность вроде негра на приеме у проктолога (шучу!). Из нее, как из пушки, вылетел, кувыркаясь в разные стороны, большой вертолет. Причем верхний и боковой винты воздушной машины были подвижны, работали. Неуправляемо вертясь в разных плоскостях, вертолет вскользь ударился о старый катер, произведя гулкий звук, сопровождаемый коротким невыносимым скрежетом, срикошетил и страшно сильно ударился кабиной о горную стену плоскогорья. После этого немного развернулся ко мне хвостом, взбив хвостовым винтом землю с камнями, завалился на левый бок и тут же задымился.
Моментально промелькнула мысль о том, что в вертолете, возможно, остался кто-то живой. Совсем не думая об опасности, рванулся к нему по левой горной стороне плоскогорья, опасливо прижимаясь левым плечом к стене.
Геликоптер, явно не отечественный, полулежал на боку, уперев свои обломанные лопасти верхнего винта и левого хвостового, в скалу и землю. Машина интенсивно дымила в области верхнего винта. Дым был бело-серый.
Влезть в кабину пилотов оказалось невозможно, двери не было видно. Зато влезть в грузовой отсек фюзеляжа труда не составило, так как правосторонняя дверь, ведущая туда, была полуоткрыта и крепко заклинена, вероятно, от сильного удара. Успел мимоходом заметить, что ближе к кабине и немного выше двери выставлена лебедка.
Держало в постоянном напряжении то, что совсем рядом находился страшный смерч. Кроме того, в любой момент вертолет мог взорваться, если, конечно, в баках еще достаточно топлива. Однако мысль о том, что внутри находились люди, которые нуждались в немедленной помощи, преисполнила меня решимости. Я наполнил легкие воздухом до упора, задержал дыхание, отбросил копье, пригнулся и полез в грузовой салон.
Странно, но в самом грузовом отсеке дыма почти не было. Вероятно, дымили только двигатели. Справа от входа, на стене, мелькнули висящие два свернутых троса, упакованные в плотный целлофан, рядом с ними какая-то полуметровая S-образная железка вместе с двумя широкими приспособлениями типа ножниц, закрепленный в специальных зажимах большой огнетушитель.
ОГНЕТУШИТЕЛЬ! Это то, что сейчас мне было надо, а вот лежащие на боку два крашенных в зеленый цвет ведра, одно в одном, закрепленные нейлоновым шнуром, бесполезны. До воды еще бежать, да и быстро ее там не наберешь.
Вырвав огнетушитель из металлических зажимов, вылез наружу и, быстро разобравшись, как им пользоваться, перевернул баллон и, приподняв его на вытянутых руках повыше, нажал на клапан. Держал до полного опустошения огнетушителя и окончания пены, обильно полив двигатели и механику верхнего винта вертолета, где и дымило. Отбросил пустой огнетушитель в сторону и снова залез в грузовой отсек.
На полу, которым теперь стал левый бок вертолета, увидел лежащего человека, не подающего признаков жизни. Он лежал вниз лицом, уткнувшись головой в угол борта и высокий, до потолка, неширокий железный шкафчик-пенал, находящийся слева от входа в кабину пилотов. Такая поза пострадавшего мне показалась прогностически неблагоприятной.
