Пока шла беседа, ее рассеянный взгляд то и дело натыкался на огрызки яблок, лежавшие на тумбочках по обеим сторонам необъятной кровати. Наверное, утренние события совершенно выбили Бетси из колеи, если она забыла их выбросить, с внезапной грустью подумала Кейт. Традиционное яблоко на ночь каждому – давняя выдумка Бетси, приятное напоминание о сборе урожая.
– Как я понял, в доме гостит ваша дочь… мисс Делейни? – продолжал расспрашивать Тоби.
– Да. Зои семь лет. Сейчас она у соседки, Терезы… э… боюсь, я забыла ее фамилию. В доме через дорогу.
– Должно быть, у той самой соседки, что воспользовалась телефоном вчера вечером? Я собираюсь зайти к ней и побеседовать чуть позднее. Тереза Салливан, – непринужденно заметил Тоби. – Вы думаете, Зои могла что-то видеть или слышать прошлой ночью, мисс Делейни?
– Вряд ли, сержант, – протянула Кейт. – Нет, конечно, нет. Я уверена. Она бы сказала. Вообще-то я ее не спрашивала. То есть я не хотела, чтобы она думала о…
– Разумеется, я вас понимаю.
– Я хотела сказать, мы с Джереми крепко спали всю ночь. Ну, если не считать переполоха из-за Сонси. Наверняка вам уже рассказали. Но Зои быстро заснула. По крайней мере, мне так показалось. Да и я вскоре уже спала как убитая. Боюсь, мне нечего вам больше сказать… Уверена, Зои тоже ничего не слышала.
– Ну, тут уж ничего не поделаешь. У всех одна и та же история, мисс Делейни. – Тоби закрыл блокнот и поднялся. – Пока вы свободны. Как я понял со слов вашего мужа, вы хотели бы уехать как можно скорее.
– О да, – горячо подтвердила Кейт. – Очень хотели бы. Когда мы сможем уехать?
Тоби задумчиво потер блестящую лысину.
– Откровенно говоря, мисс Делейни, мне бы хотелось, чтобы вы на какое-то время задержались. То же самое я сказал и вашему мужу.
У Кейт упало сердце. Так вот отчего Джереми проводил ее тревожным взглядом, когда она заходила в спальню Бетси.
– Но почему? – спросила Кейт с запинкой.
– Прежде чем я получу результаты вскрытия, может пройти несколько дней, – медленно произнес Тоби. – Так вот: если заключение медэкспертов подтвердит мое предположение, мне придется снова вызвать вас всех к себе. Будет намного проще, если вы останетесь здесь, на месте, и…
Кейт посмотрела на свои руки. Ей показалось, что воздух в комнате сгустился и оплетает ее, словно паутина.
Мартин с наслаждением пил чай: широкая фарфоровая кружка приятно согревала руки – и исподлобья наблюдал за Тоби. Тот с безучастным видом хрустел печеньем. В желтом свете лампы сержант напоминал персонажа со старинных полотен – деревенщину в трактире или кого-нибудь в этом роде. Уголки его губ опустились, а взгляд казался рассеянным – будто сержант думал только о том, пойдет ли дождь, прежде чем успеют убрать пшеницу, или так ли уж хороша та рыжая собака, которую он недавно купил у соседа.
Мартин беспокойно заерзал в кресле, старое дерево скрипнуло. Тоби повернул голову.
– Ну, есть какие-нибудь идеи, сынок?
– Нет, ничего определенного, сэр, – отозвался Макглинчи, и брови его взлетели вверх. – Все говорят одно и то же: легли в постель, мирно спали всю ночь и так далее. Хм… – Он нерешительно замолчал. – Я не совсем уверен…
– Полагаю, ты сомневаешься, не напрасно ли я затеял всю эту возню. – Тоби повернулся к констеблю, поправил потертый коричневый ремень и откинулся на спинку кресла. – Что ж, сказать по правде, я и сам не вполне уверен. Возможно, я делаю из мухи слона. Просто хочу поговорить со всеми, прежде чем они успеют обсудить случившееся и обменяться наблюдениями.
– Вы думаете, один из них лжет, сэр?
– По крайней мере один уж точно, Мартин, если я прав. А может, и все. Выгораживают себя или искажают правду, чтобы защитить кого-то.
– Да. Но никто слова доброго не сказал о том парне, что умер, сэр, – заметил Мартин.
– Это еще мягко сказано, – хмыкнул Тоби. – Похоже, покойный заслужил такое отношение. Тот еще тип был. – Тоби помолчал. – Впрочем, дело не только в этом, а еще и в том, что всем тут нравится мистер Николас Бедфорд, и, может быть…
– Но он… – перебил шефа Мартин и осекся.
– Ну, давай выкладывай, что там у тебя, – раздраженно пробурчал Тоби.
– Он… показался мне честным малым. Я хочу сказать, его история выглядит довольно глупо, но… люди часто делают глупости. Мне думается, он говорил правду… насчет кофе, газеты и всего остального.
– Ну да, это похоже на правду. Как бы то ни было, мы можем… ты можешь проверить его слова. Газетный киоск на Беллберд-кроссинг, верно? Меня больше волнует, чем он был занят ночью. Что мешало Бедфорду вернуться сюда и прикончить Трелора, пока все спали, а потом снова уехать?
– Да… конечно… но я не думаю, что он отравил парня. Если они повздорили, Трелор не стал бы угощаться яблоками из рук Ника Бедфорда, правда? Он решил бы, что дело здесь нечисто. А опрыскать ядом все яблони в саду Бедфорд не мог. Словом, не представляю, как он сумел бы это провернуть.
– Слушай, Мартин, встряхнись и выкинь из головы весь этот вздор насчет яблок. Ты думаешь о них, потому что тебя подталкивают к этой мысли. Если я прав, ты скоро узнаешь, что чертовы яблоки тут вовсе ни при чем, – рявкнул Тоби и оборвал себя, будто пожалел, что сболтнул лишнее.
– Что? – искренне изумился Мартин. – Но ведь парня отравили. Доктор сказал…
– Да, он сказал, что причиной смерти стало отравление. Господи, сынок, мы же сами видели тело. Разумеется, бедняга умер от яда. Скверная смерть. Но это вовсе не значит, что отрава была в яблоках, верно?
– Но он не ел ничего другого. Это все подтвердили.
– Все так сказали! Но это ничего не значит. Не делай поспешных заключений, сынок, не верь тому, что не доказано, иначе тебе никогда не стать детективом. – Тоби помолчал, покачал головой и добавил: – Слушай, возможно, так и есть, судя по виду рвотной массы. Вскрытие покажет. Кстати, ты как следует осмотрел блевотину?
– Не совсем, сэр, – неохотно признал Мартин. – Я думал, ее отправят в лабораторию.
– Естественно, ее отправили на экспертизу. И яблочные огрызки тоже. И яблоки, что мы собрали с дерева. В лаборатории со всем разберутся. Но мы тоже должны внимательно все осмотреть на месте, где нашли тело, потому что нам важно составить собственное впечатление, прислушаться, что подскажет нам чутье. У парня из лаборатории не может быть чутья. Ясно? Он возится со своими пробирками, а мы должны шевелить мозгами и задействовать интуицию. Ты меня понимаешь, Мартин?
– Да, сэр. Простите, сэр.
Тоби смерил его долгим взглядом и тяжело вздохнул.
Мартин молча уставился на исписанный лист в блокноте, и мысли вихрем проносились, сменяя одна другую. Небось Тоби теперь жалеет, что рядом с ним не Денвер. Он никогда не отличался ни острым умом, ни чутьем, но был трудягой, опытным трудягой. Уж Денвер осмотрел бы ту проклятую блевотину и не впал бы в ступор при виде мертвеца. Но Денвер полгода назад вышел на пенсию и теперь выращивает орхидеи и смотрит телевизор. А бедняге Тоби навязали констебля Макглинчи. Мартин был обязан выдвинуть хоть какую-нибудь идею, полезную для расследования.
