Сонси вздернула подбородок.
– Наконец Крис сказал, что собирается спать, повернулся на бок и замолчал. Я лежала без сна. Слышала, как часы пробили двенадцать, затем четверть первого. Я задумалась… друзьям в школе и в колледже я всегда нравилась, другие девушки в больнице, похоже, считают меня милой, забавной и… опытной в своем деле. Так почему же дома или здесь меня так не любят? Я хочу сказать, все превращается в неразрешимую проблему, и меня не оставляет ощущение безысходности. Мне вдруг пришло в голову, что здесь я как рыба, выброшенная из воды, и в этом все дело. Наверное, в моем кругу, с моими друзьями Крис и его близкие тоже чувствовали бы себя лишними, им было бы неуютно, как и мне.
Она замолчала. Никто не произнес ни слова.
«Да и что тут скажешь?» – вздохнула про себя Кейт, пряча глаза, но Сонси и не ждала ответа. Она перевела дыхание и продолжила:
– Кажется, я слышала, как вернулась Джилл, как забралась на свою раскладушку. Я еще подумала, что это смешно: мать Криса выделила нам отдельную спальню, поскольку мы полтора года как женаты, а Нику и Джилл постелила отдельно, хотя они живут вместе десять лет. Я спросила себя: зачем они приехали? Часы пробили половину первого. Мне подумалось: как Кейт выносит, что Бетси называет Зои несчастной малышкой, считает ее нервной и обделенной только потому, что девочку воспитывают не так, как нравится Бетси? Я тогда поймала себя на мысли, что не стерпела бы, услышав от Бетси нечто подобное о своем ребенке.
Теперь щеки Сонси пылали, а глаза сверкали от гнева, она хватала ртом воздух. Крис тронул ее за плечо и, тотчас успокоившись, она проговорила, отодвигаясь от мужа:
– Простите. Я рассказываю обо всем этом лишь для того, чтобы объяснить случившееся потом. Понимаете, все эти мысли безостановочно крутились у меня в голове. Я не могла заснуть. Какое-то время спустя мне захотелось в туалет. Крис спал, по крайней мере мне так показалось. Я тихо выскользнула из постели, набросила халат и сунула ноги в тапочки – было по-настоящему холодно. Берди и Джилл тоже спали. Раскладушка Ника стояла пустой. Возле окна Бетси и Уилфа я прислушалась: Уилф слегка похрапывал. Я пошла дальше. В это время часы пробили один раз. Звук был таким громким, но никто не проснулся, двери спален оставались закрытыми. Меня окружала непроглядная темнота. Я неслышно прошмыгнула мимо гостиной и вышла на заднее крыльцо. – Сонси остановилась. Ее голос звучал ровно и спокойно, но дыхание участилось. – Понимаете, дело в том, что мне не хотелось никого видеть. Одна мысль об этом казалась невыносимой. Я чувствовала растерянность, злость и стыд, оттого что позорно сбежала из гостиной. Я вышла из туалета и снова проскользнула в заднюю дверь. В доме казалось темнее, чем снаружи, я едва различала собственную руку, поднесенную к самому лицу. Я хотела открыть дверь в холл, но она не поддалась, потянула сильнее, и дверь вдруг распахнулась, а за ней стояла Бетси и смотрела прямо на меня. Тут я и закричала! Не смогла сдержаться. Это стало для меня страшным потрясением, потому что… казалось, я сама сотворила это чудовище, и оно выбралось из моей головы, понимаете? Я все кричала и кричала, а она застыла с открытым ртом и смотрела на меня. Потом прибежал Крис, а я, наверное, упала в обморок, потому что все вдруг стало как в тумане. Крис отвел меня обратно в нашу спальню, снял халат и тапочки, уложил в постель. Я вся дрожала. Слышала шум голосов, но они доносились до меня как будто издалека. А затем я, должно быть, уснула, поскольку больше ничего не помню. – Сонси обвела всех серьезным взглядом. Ее щеки блестели от слез. – Такое случается. От усталости или потрясения.
– Сонси, дорогая моя… – начал Крис.
Она улыбнулась мужу и накрыла его руку ладонью.
– Все в порядке… Утром пришел Крис и рассказал мне, что случилось. Я вышла в сад и увидела Дэмиена. Он был мертв. И уже давно. Бетси выглядела расстроенной. Теперь я понимаю: она сказала первое, что пришло ей в голову, – но когда она воскликнула: «О, только не на моем месте!» – или что-то вроде того, я подумала: «Поверить не могу! Человека не стало. Его жизнь оборвалась. И все, о чем может думать Бетси, – как у него хватило бестактности умереть на ее излюбленном месте и осквернить одну из ее бесчисленных семейных традиций». Эта мысль странным образом подвела итог всем предыдущим событиям и показалась мне такой забавной, что я засмеялась и не могла остановиться. Вы, наверное, решили, что я сошла с ума. Крис уж точно так подумал. С тех пор он обращается со мной как с тяжелобольной. Не могу этого объяснить, но с той минуты что-то во мне изменилось. Я почувствовала себя другой. Я словно очнулась… как приходят в себя после долгой лихорадки с беспамятством и бредом. Очень скоро я встану на ноги и начну ходить. – Она улыбнулась.
«И, готова поспорить, уйдешь из жизни Криса, если он не изменится, – подумала Кейт. – Он это тоже понимает. И ему страшно. Теперь, когда Сонси уже не льнет к нему, как раньше, Крис вдруг обнаружил, что привязан к ней больше, чем ему казалось. Почему люди вечно так поступают? Хотела бы я знать, останется ли все как есть, если Сонси решит снова довериться Крису. Наверное, она тоже задает себе этот вопрос». Кейт с любопытством разглядывала спокойное личико Сонси и ее руки, мирно лежавшие на коленях. Если она и спрашивала себя, как быть с Крисом, похоже, ответ на этот вопрос не особенно занимал ее. Вдруг какая-то смутная мысль мелькнула у Кейт: обрывок неясного воспоминания, навеянного выражением лица Сонси и этими руками. Она попыталась вызвать образ в памяти, но тот ускользал. Должно быть, сказывалась усталость.
Кейт повернулась к Берди и заметила, как та обменялась взглядами с Джереми. Он слегка нахмурился и откашлялся.
– Э… Крис, – начал Джереми, и Кейт вдруг осенило: взгляд Берди был подсказкой. Вся эта затея с загадочным незнакомцем была подстроена и разыграна как по нотам! Берди собирала информацию о людях, сидевших в гостиной, но сама держалась в тени. А Джереми ей подыгрывал. Какой неожиданный поворот! Кейт понимала, что злится напрасно. Она сама хотела, чтобы Берди занялась расследованием. Но ужасно обидно и унизительно сознавать, что тебя водят за нос. Вероятно, Берди договорилась с Джереми, поскольку знала наверняка, что Кейт с энтузиазмом поддержит идею и бросится в бой, бездумно преданная, полная энергии и желания помочь. «Что ж, Берди оказалась чертовски права, – с горечью признала Кейт. – Роль простофили удается мне куда лучше, чем роль сообщника». Она еле сдерживала гнев. У нее вдруг пропало всякое желание участвовать в этом спектакле.
Крис выглядел больным. Его красивое смуглое лицо осунулось, под глазами набухли мешки. «Не такая уж и завидная партия, если подумать, – фыркнула про себя Кейт с цинизмом, прежде ей несвойственным. – Я слишком долго верила пропаганде Бетси. Один из самых лучших? Учитель английского в снобистской школе для мальчиков. Его мир пропитался потом и школьным мелом, казенным запахом бананов и кроссовок. Это страна слепых, где одноглазый – король и где сарказм легко сходит за ум». Крис начал повторять все ту же скучную историю, что уже рассказывали до него другие, и раздражение Кейт росло. Ее колючий взгляд скользил по знакомым лицам, и в ней поднималось отвращение.
