– Это так похоже на нее, – почти мечтательно произнесла Берди. – Она постоянно импровизировала, пускала в ход все, что попадалось под руку, ловила момент. Бетси сложила улики в шкатулку для сокровищ и спрятала в своем детском тайнике под половицами. Помните, она как-то сказала, будто боится, что в один прекрасный день Элис спалит дом дотла? Позднее она вспомнила свои слова и воспользовалась этим. Бетси решила уничтожить источник своих побочных доходов, но, я бы сказала, в ту минуту она думала лишь о том, чтобы спасти себя. А это означало избавиться от Зои и скрыть доказательства того, что из дома пропадали вещи. Если бы авантюра Бетси удалась, никто бы ее ни в чем не заподозрил и свидетельство Терезы уже не имело бы значения.
– Если бы она только знала…
Кейт протянула Берди письмо, и та, взглянув на Тоби поверх очков, начала читать:
– «Дорогие феи! Спасибо вам за то, что вернули Ноев ковчег. Наверное, трудно было тащить такую тяжесть. Я сделала украшения для вашего дворца. Надеюсь, они вам понравятся. Я знаю, вы принесли ковчег назад, потому что тетя Бетси попросила. Она сказала, чтобы я поискала под домом, рядом с дверью. Я так и сделала, хотя уже смотрела там раньше. Тетя Бетси не велела мне никому говорить, что ковчег появился там неожиданно и что она помогла его найти, потому что тогда вы рассердитесь и заберете его обратно. Я постараюсь сохранить секрет. Спасибо.
С любовью, Зои. Целую.
Постскриптум. Вы не могли бы принести еще шкатулку тети Бетси? Она нужна ей для ниток, а то они все спутались у нее в корзинке. Когда я нашла их, она расстроилась и велела не говорить, что шкатулка для сокровищ у вас. Теперь у нас с тетей Бетси много-много секретов, да?»
Глава 26
Все позади
Солнце только всходило, когда они отправились в обратный путь. Зои дремала на заднем сиденье.
– Поверить не могу, что Бетси все это совершила, – вздохнула Кейт. – Знаешь, Джереми, ведь это просто случайность, что Уилфа не оказалось в доме. Не сломай он зуб, Бетси могла бы и его…
– Кто знает. Боюсь, она была способна на что угодно. Наверное, Уилф отправился бы на тот свет вместе с остальными.
– По-моему, он тоже так думает. Бедняга. Мне кажется, он с самого начала знал, что это Бетси.
– Может, и так.
– Что ж, по крайней мере, у Криса и Сонси появилась надежда на спокойную жизнь.
– Пожалуй. Они странная пара. Сонси до сих пор паршиво выглядит, Кейт. Ей надо бы показаться врачу.
Кейт рассмеялась.
– Она уже показалась, как раз перед тем, как поехать в горы. Сонси беременна.
– Что?
– Да-да. Вот откуда все эти приступы тошноты и сонливость. И истерики тоже скорее всего.
– Беременна? Откуда ты знаешь?
– Она сказала мне вчера вечером, но я и сама догадалась. Заметила, как она сидит, сложив руки на животе. Знакомая картина. Многие беременные женщины так делают, даже на раннем сроке. Думаю, так проявляется желание защитить свое дитя. Кажется, она и Крису не говорила до вчерашнего дня.
– Что?
– Она не знала, что делать: боялась, что Бетси заберет ребенка, а Крис примет сторону матери. Она бы этого не вынесла.
– У этой девчонки не все дома.
– Просто она еще очень молода, Джереми, а Бетси совсем ее запугала. Но после убийства все изменилось, так она сказала. Когда Сонси увидела труп Дэмиена в саду и услышала вопли Бетси, то вдруг поняла, что все мы смертны, а ее свекровь не всемогущая злая ведьма, а всего лишь властная, эгоистичная женщина. Сонси решила, что теперь ей есть кого беречь и защищать, а если придется, она вместе с ребенком уйдет от Криса.
– Бедный старина Крис.
– Ну, он сам напросился!
Кейт замолчала и посмотрела в окно – на проплывавшие за окном горные деревушки.
– Берди неплохо потрудилась, правда? – произнесла она наконец и повернулась к мужу. – Давай же, признай это!
Джереми усмехнулся.
– Охотно это признаю. У нее есть все, что требуется для подобной работы: расчетливый, холодный ум и такое же сердце.
– Честное слово, Джереми, ты…
Горы остались далеко позади, а они все продолжали добродушно пререкаться, склонившись друг к другу.
Элис медленно обходила свой дом, вернее то, что от него осталось. Тоби брел рядом с ней.
– Куча мусора, – проворчала старуха.
– Да, боюсь, что так. Мне очень жаль, мисс…
– Зови меня Элис, – обронила она. – Что ж, ничего не поделаешь: такова жизнь, верно? Меньше слов – больше дела, как говаривал мой отец.
Тоби взглянул на нее с любопытством. Она обернулась и рассмеялась.
– Ты думал, будто я так и рухну замертво, когда увижу, что старому дому пришел конец? Наверное, потому и пошел со мной, так? Послушай, сынок, эта древняя развалюха не слишком много для меня значила, только воспоминания… Но они и теперь со мной. Я получу страховку и построю на этом месте славный новый домик, который прекрасно мне подойдет. В нем хватит места и для детей, когда они приедут погостить: для Криса с его девочкой и с ребенком, если у них случится прибавление. А может, и юный Родни захочет приехать. Вполне возможно. А вот Анна вряд ли. Да, новый маленький домик как раз то, что мне нужно.
– Вот и отлично, – искренне обрадовался Тоби. – Хорошо, что вы смотрите на это так оптимистично. Тереза боялась…
– Ох, даже Тереза не понимает. Послушай, сынок, дело не в доме и не в вещах. В том-то и беда. Я все сама отдала бы Бет, скажи она мне, что ей это нужно, но это было не в ее правилах. – Элис вздохнула, повернулась спиной к пепелищу и, сжав локоть Тоби, обвела рукой сад и силуэты гор. – Эти места да мои яблони – вот что мне дорого. А жить я могу хоть в палатке, мне все равно.
Элис оглядела деревья.
– Яблоки все равно нужно собрать. Придется нанять местных парней и потратить денежки для разнообразия. Я собираюсь пожить у Терезы, пока не построят новый дом. Это может занять полгода, но она говорит, что не против. Я присмотрю за малышкой, если кто вдруг пригласит Терезу куда-нибудь вечером, чтобы познакомиться поближе.
Тоби отвел глаза и, к своему ужасу, почувствовал, как щеки заливает краска – в его-то годы!
– Ну а если все выйдет по-твоему, обещай, что переберешься сюда, а не увезешь ее бог знает куда, – твердо потребовала Элис.
Тоби смутился окончательно и, сам того не желая, горячо заверил эту чудаковатую старую женщину, что весь остаток жизни она сможет наслаждаться обществом Терезы. Долго еще потом у него в ушах звенел ее смех, стоило ему вспомнить эту минуту. И всякий раз Тоби поражался, как ей удалось заставить его признаться в своих чувствах.
Он оставил Элис среди яблонь, в шатком садовом кресле.
