— Как вас приняли султанские власти в Константинополе?
— Были каждый день весьма любезны и предупредительны, ваше высочество.
— Как это выглядело?
— Поили кофеем, угощали курительными трубками. Вот только о делах говорить избегали, переговоры откладывали со дня на день. Так ни о чём и не договорились мы с ними.
— Как вели себя на переговорах англичане? Особенно их посол Кемб? И адмирал Гобар-паша? Он же из британцев на султанской службе?
— Славян англичане ненавидят. Все пытались склонить нас к уступчивости туркам, забыть беды нашей Черногории. Особенно этот адмирал. Все старался нас уговорить поверить любым обещаниям турок.
— А вы что на это ответили Гобар-паше?
— То, что в нашем княжестве слишком хорошо знают цену этим обещаниям.
— Значит, ваш князь Николай не пойдёт сейчас на мир с Турцией, даже если на этом будут настаивать англичане?
— Ваше высочество, у черногорцев сегодня есть пословица: «Если бы я сделался на минуту Богом, то первое, чтобы сделал, — это убил англичан».
— Турки, как мне известно, называют черногорцев в боях молодцами. Они говорят, что с ними нельзя драться. Знаете ли вы о таких словах османов?
— Конечно, знаем. Турки называют наших воинов дьяволами, которые дерутся не как люди. Что черногорцы, вместо того чтобы стрелять из ружей, бросаются в ятаганы.
— Чем и как, господин Божидарович, вы воюете с турками?
— Мы сначала думали о том, что при нынешнем скорострельном оружии нам в ход холодное оружие пускать не придётся. Начиная войну, мы имели всего сорок патронов на человека, тогда как у турок их было до двухсот на человека. Но этот пробел мы с первых дней заполняем рукопашными схватками.
— Весьма похвально. Русский солдат тоже любит ходить в штыки. Это наш излюбленный бой.
— Черногорцы идут в ятаганы налегке. Они сбрасывают с себя кафтаны и снимают гетры. Так легче биться.
— Мне известно, что у вас почти совсем нет артиллерии?
— Это верно. Пушки, которые мы заказали и купили, австрийцы через границу не пропускают. Равно как и снаряды. Но у нас есть несколько орудий, захваченных у турок.
— Черногорцы сильно ненавидят турок?
— Как в черногорской поговорке: «Если сварить в одном котле черногорца с турком, то навар бы и тот не соединился».
— Албанцы, ваши соседи, поддержку дают Черногории?
— Они хоть и мусульмане, тоже настроены против Стамбула. Рано или поздно албанцы присоединятся к нам и будут требовать для своей земли независимости от турок. Как то пытался сделать их воевода Георгий Кастриоти, прозванный Скандербегом.
— У султана, на ваш взгляд, есть способные полководцы?
— Есть, но мало. Похвалить можно разве что только Гафиза-пашу да Мегмет-Али-пашу.
— Господин Божидарович, я прошу вас от имени императора России, моего брата, передать вашему князю Николаю поклон. И что мы помним разговор, который состоялся у нас во время последнего визита черногорского князя в Санкт-Петербург.
— Благодарю, ваше высочество. Теперь, как я понял, против турок будут драться два Николая — великий князь и князь Черногорский.
— Да, это будет так. Война со стороны России вот-вот начнётся.
— Мы это поняли ещё в Константинополе, из слов вашего посла графа Игнатьева. Что передать нашему князю, ваше высочество?
— Скажите князю Николаю, что я ожидаю от него известия и соглашения дальнейших действий, когда русская армия с помощью Бога перейдёт Дунай.
— Дай Бог, чтобы это случилось скорей. Что ещё надо передать нашему правителю?
— Чтобы он со своими черногорцами держался в оборонительном положении до тех пор, пока мы не перейдём Дунай.
— Мы таким образом и решили действовать. В Константинополе мы объявили, что не уйдём из тех мест, которые заняли во время военных действий. Но турки, по всей вероятности, попробуют нас оттуда выбить.
— Много они, господин Божидарович, собрали сил против вас?
— Сейчас стянуто войск до 60 тысяч. Четыре султанских корпуса. Но нам это всё равно. Мы турок не боимся и в Чёрные горы их не пустим даже ценой собственной жизни.
* * *
Николай Николаевич хорошо знал об истинном положении дел в армиях Сербии и Черногории. Сербия к лету 1877 года фактически вышла из состояния войны с Турцией. Обе стороны 16 февраля заключили между собой мир на условиях сохранения довоенного статуса Сербского княжества.
России Сербия с началом войны была важна как союзница. Но жизнь внесла свои поправки. Откомандированный в Белград начальник штаба Виленского военного округа генерал А.Н. Никитин доносил в Санкт-Петербург, в Главный штаб:
«Сербия воевать не желает... Считаю бесполезным дальнейшее пребывание. Никакой надежды восстановить военные силы Сербии».
Почти одновременно канцлеру Горчакову российский генеральный консул в Белграде А.Н. Карцев сообщал:
«Князь Милан считает более честным отныне же заявить, что для России лучше не рассчитывать на вооружённое содействие Сербии...»
Союзническая ситуация с Черногорией складывалась совсем иначе. Черногорцы, воодушевлённые победами над турками, складывать оружие не собирались. Княжество продолжало оставаться в состоянии войны с Турцией, добиваясь чисто формального признания Стамбулом своей независимости.
Россия оказала князю Николаю Негошу военную помощь. В мае 1877 года в Черногорию был командирован полковник Главного штаба А.А. Боголюбов, два артиллерийских капитана с семью фейерверкерами, военный инженер с одним сапёрным унтер-офицером. Русская сторона подарила черногорцам две 9-фунтовые и две 4-фунтовые пушки с двумя тысячами снарядов. На продолжение войны от России поступила денежная (ежегодная) субсидия в размере 50 тысяч дукатов.
Что могла ожидать Россия в Турецкой войне от союзной Черногории? Страна с населением в 200 тысяч человек могла выставить милиционную армию в 20 тысяч человек. В неё призывались все мужчины, способные носить оружие и годные к военной службе. Ополченцев называли «войниками», из них было составлено две дивизии. Они делились на две бригады по пять батальонов в каждой. Батальоны (500—800 человек) делились на роты — четы. Каждая состояла из войников одной общины (задруги), тем самым обеспечивалась высокая спайка чет.
Войник выступал на войну со своим оружием: ружьём, ятаганом (ханжаром) и пистолетом. Черногорская армия обозов и интенданства не имела. Каждый войник заботился о себе сам: продовольствие ему обычно приносили женщины и дети. За пределами княжества черногорская армия пользовалась местными продовольственными ресурсами и тем, что добывалось у турок.
