— Что, все военные румыны такие?
— Нет, не все. Жандармы у них как на подбор. Молодые, одеты хорошо. Похожи на наших юнкеров.
— В поле будут воевать доробанцы, а не жандармы...
На второй день после объявления войны в адрес императора Александра II пришла телеграмма из Тифлиса. Великий князь Михаил Николаевич сообщал, что его кавказские войска двумя колоннами перешли турецкую границу и уже имели первые стычки с неприятелем. Первая кровь в Русско-турецкую войну 1877— 1878 годов пролилась.
По поводу тифлисской телеграммы монарх имел разговор с Николаем Николаевичем:
— Похоже, на нашего младшего брата ты влияешь самым наилучшим образом.
— Как это понимать, ваше величество?
— Ну ты же на Пасху телеграфировал Михаилу, чтобы он на границе действовал только решительно.
— Телеграфировал. Но Михаил у нас и без того не промах. Сам понял, как надо начинать войну в горах.
— А о тебе, Николай, скажу одно: отец тобой был бы очень доволен.
— Благодарю, ваше величество.
— Ты установил между моей Главной квартирой и штабом армии самые деловые, непринуждённые отношения. От моих генерал-адъютантов и флигель-адъютантов слышу о том только самые лестные отзывы.
— Воевать наши адъютанты будут вместе. Все — молодёжь из хороших фамилий.
— Покажут себя — будем выдвигать. Сегодня мною подписан приказ о назначении в штаб армии начальника дипломатической части.
— Кто он, ваше величество?
— Нелидов Александр Иванович. Рекомендован лично канцлером. Все переговоры с румынами от твоего имени будет вести он. Подписал я и указ, который касается лично тебя.
— Ещё не знаю о нём.
— В указе два пункта. Великий князь Николай Николаевич-Старший назначается шефом 53-го пехотного Волынского полка, а генерал Непокойчицкий Артур Адамович, начальник твоего штаба, — шефом 54-го пехотного Минского полка.
— Шефство над полком для меня большая честь. Благодарю, ваше величество.
— Благодарить, Николай, будешь победами на войне. Ты командуешь армией, а не я.
* * *
Главнокомандующий действующей армии обратился к войскам с обращением, в котором объявил о целях начинающейся войны с Турцией:
«12 апреля 1877 г.
Главная квартира,
Кишинёв.
Сотни лет тяготеет иго турецкое над христианами — братьями нашими.
Горька их неволя. Всё, что дорого человеку, святая вера Христова, честное имя, потом и кровью добытое добро — всё поругано, осквернено неверными.
Не выдержали несчастные, восстали против угнетателей, и вот уже два года льётся кровь христианская; города и села выжжены; имущество разграблено; жёны и дочери обесчещены; население иных мест поголовно вырезано.
Все представления Монарха нашего и иностранных правительств об улучшении блага христиан — остались безуспешными.
Мера терпения нашего Царя-Освободителя истощилась.
Последнее слово Царское сказано:
Война Турции объявлена!
Войска вверенной мне армии!
Вам выпала доля исполнить волю царскую и святой завет предков наших.
Не для завоеваний мы идём, а на защиту поруганных и угнетённых братьев наших, на защиту веры Христовой.
Итак, вперёд! Дело наше свято и с нами Бог!
Я уверен, что каждый, от генерала до рядового, исполнит свой долг и не посрамит имени русского. Да будет оно и ныне так же грозно, как и в былые годы. Да не остановят нас ни преграды, ни труды и лишения, ни стойкость врага. Мирные же жители, к какой бы вере и к какому народу они ни принадлежали, равно как их добро, да будут неприкосновенны. Ничто не должно быть взято безвозмездно, никто не должен позволить себе произвола.
В этом отношении я требую от всех и от каждого самого строгого порядка и дисциплины. В них — наша сила, залог успеха, честь нашего имени.
Напоминаю войскам, что по переходе границы нашей мы вступаем в издревле дружественную нам Румынию, за освобождение которой пролито немало русской крови. Я уверен, что там мы встретим то же гостеприимство, как и предки и отцы наши. Требую, чтобы за то все чины платили им, братьям и друзьям нашим, полною охраною их порядков и безответною помощью против турок, а когда потребуется — защищали их дома так же, как свои собственные.
Приказ сей прочесть во всех ротах, эскадронах, сотнях и батареях.
Подписал: главнокомандующий действующей армии генерал-инспектор кавалерии и по инженерной части
Николай».
В тот же день император Александр II дал званый обед в здании дворянского собрания города Кишинёва. На обеде государь и «августейший главнокомандующий» обменялись тостами:
— Я душевно рад, что собственными глазами имел случай убедиться в отличном состоянии действующей армии и в том прекрасном направлении, которое ты сумел дать как штабу, так и всем многочисленным управлениям и войскам. Уверен, что ты исполнишь свой долг.
Пью за здоровье главнокомандующего и его славной действующей армии! Да поможет вам Бог.
Великий князь Николай Николаевич-Старший ответил на тост государя своим, более кратким:
— Ваше величество, от лица моей армии передаю вам, что мы исполним свой долг до последней капли крови.
За здоровье государя императора, ура!..
На том же званом обеде в честь армии, уходившей на поля сражений, был зачитан высочайший приказ о почётном назначении шефами пехотных полков:
53-го Волынского — генерал-адъютанта великого князя Николая Николаевича-Старшего;
54-го Минского — генерал-адъютанта Непокойчицкого Артура Адамовича;
121-го Пензенского — генерал-адъютанта графа Милютина Дмитрия Алексеевича. (Это был первый полк, сформированный в его бытность пребывания на посту военного министра России).
...Русская армия вступила на румынскую землю как дружественная армия. К населению сопредельной страны, совсем недавно обретшей полную национальную независимость, великий князь Николай Николаевич обратился со специальным воззванием:
«Жители княжества Румынии!
По повелению Его Величества Императора Всероссийского, Армия Его, состоящая под моим начальством и предназначенная для военных действий против Турции, вступает ныне в пределы вашей страны, уже не раз радушно встречавшей русские войска.
Объявляя вам об этом, предваряю вас, что мы вступаем к вам как давние друзья и доброжелатели ваши, надеясь встретить у вас то же гостеприимство и то же радушие, которое предки ваши оказывали нашим войскам во время наших прежних военных кампаний против Турции.
