И у неё, и у Александра была одна мечта — уехать в деревню, где можно было бы на просторе воспитывать сына, следить за ходом полевых работ, отдохнуть наконец от свиста пуль и разрывов ядер и бесконечных скитаний по разъезженным дорогам.
Александр уже озаботился этим новым, вторым в их жизни домом: загодя послал он своего верного человека купить имение в Тульской губернии, поближе к Москве, с хорошим домом, большим садом, рекой и видом на просторные поля, раскинувшиеся за ней.
Имение было куплено, и они уже планировали, как расставить мебель, какие комнаты отвести Николеньке, где устроить кабинет Александра и куда поставить клавесин, на котором Маргарита так долго не играла. На плане, который заботливо был прислан им, они отмечали эти места кружочками и крестиками, мечтали о благом лете, когда можно купаться в речке, устроив там небольшую купальню, водить в сад Николеньку, бродить по полям и собирать грибы в лесах.
Пока что они жили здесь, в этой оставленной хозяевами барской усадьбе, предавались мечтам и радовались на Николеньку, быстро вырастающему из пелёнок.
Александр отправил прошение императору — отставка была бы для него временем покоя и благополучия, дала бы возможность вернуться к занятиям философией и историей, которым так много внимания уделял он в своих путешествиях по Европе.
В который раз выскочила Маргарита на крыльцо.
По сторонам красной, посыпанной толчёным кирпичом дорожки уже вылезла буйная молодая трава, на голых ещё сучьях деревьев налились почки, скоро листва начнёт шелестеть под свежим ветерком. Ранняя весна этого года уже разукрасила луга разнотравьем, пестрели среди яркой зелени белые, неказистые ещё цветочки. Земля просыпалась от зимней спячки, расправляла плечи и выталкивала на ослепительный свет острые стрелки травы и первых весенних цветов.
Маргарита ждала в гости братьев Александра. Они стояли совсем недалеко: где-то под Витебском — Павел и почти рядом — Николай. Они твёрдо обещали, что приедут в гости на день рождения Николеньки. Сегодня ему исполнялся ровно год.
Мальчик пошёл рано, рос здоровым и крепким, и Маргарита приписывала это своему материнскому молоку. Она не взяла кормилицу, как было всегда в дворянских семьях, а сама кормила и пеленала младенца. Да и где бы в дороге из далёкой Финляндии до Минской губернии нашла она здоровую и молодую мать, которая согласна была бы следовать за Тучковыми в их бесконечных переездах?
Слава богу, что молока у неё хватало, и теперь, когда Маргарита уже отняла сына от груди, могла она сознавать, что мальчишка растёт хорошо, а его толстые, словно перетянутые в коленках ножки бодро топочут по деревянным крашеным полам дома.
Она ещё раз взглянула на высокие резные ворота под деревянным козырьком и сразу же заулыбалась. Сторож-денщик в военной форме без всяких знаков отличия растворял их. Они подавались нехотя, со скрипом и скрежетом. «Надо было Смазать петли, — подумала Маргарита. — Скрипят, ровно сто лет не открывались...»
В открытую щель ворот завиднелась щегольская упряжка пары лошадей с султанами на головах, с блестящими побрякушками на сбруе.
Маргарита нахмурилась. Неужели Николай, тоже генерал-майор, завёл себе такую франтоватую упряжку? А может, это Павел Алексеевич? Но в ворота въехала карета, украшенная по сторонам императорским гербом, и Маргарита замерла.
— Господи боже, кого это принесло?
Она кинулась в тёмные сени, выскочила в просторную гостиную, уже убранную по случаю ожидавшихся гостей. Александр сидел у камина, читал книгу, и лицо его было сосредоточенным и углублённым в свои мысли.
— Кто-то приехал! — вскричала Маргарита. — Только, боюсь, не те, кого мы ждём...
Александр, при полном параде, вскочил с кресла. Высокие воротнички подпирали его свежие щёки с небольшими вьющимися бачками, шитый золотом воротник оттенял белое чистое лицо, зачёсанные назад пряди светлых волнистых волос открывали высокий гладкий лоб. Белые лосины туго обтягивали его длинные стройные ноги, и Маргарита снова мельком отметила, как красив её муж, как хорош он в этом генеральском мундире и каким умным проницательным взором смотрит он на неё.
На этот раз и она, готовясь к приёму гостей, нарядилась в красное модное платье, и её белая шея, слегка прикрытая кружевной вязаной накидкой, гордо несла головку с уложенными по моде золотистыми волосами, украшенными костяными высокими гребнями.
Кинув взгляд на жену, Александр в который раз отметил, что она уже полностью оправилась от родов, стан её строен и гибок, кожа на лице и шее ослепительно бела, а тонкие руки, открытые до локтя, украшены драгоценными браслетами. Изумрудное ожерелье и такие же длинные висячие серьги оттеняли её яркие зелёные глаза.
Он подал ей руку, она неспешно оперлась на неё, и вдвоём они пошли на крыльцо принимать гостей.
А там уже суетились слуги, принимая лошадей, раздувавших ноздри от быстрого бега, ещё не остывших после гонки. Из кареты с императорским гербом высунулась нога в щегольском ботфорте, показалась голова с пышной треуголкой, потом выскочил курьер императора. Не дав себе времени хоть как-то оправить свой несколько помятый мундир, он взлетел на ступеньки крыльца и, поздоровавшись, спросил:
— Имею честь видеть перед собой генерал-майора командира первой бригады третьей пехотной дивизии Александра Алексеевича Тучкова?
— Это я, — просто ответил Александр, — прошу вас в комнаты.
— Извините, спешу, — галантно поклонился курьер, — ещё в двух местах сегодня должен быть. Прошу принять эти пакеты и расписаться в этой вот книге...
Толстый пакет и ещё более толстый, упакованный в большую коробку, он подал Александру.
Едва только расписался Александр в получении пакетов, как курьер сразу откланялся, вскочил в карету, и кучер, в ливрейной шинели и императорском значке на своей треуголке, повернул коней. Словно видение, пронеслись перед Тучковыми кони, влетели в открытые ворота и вот уже исчезли за недальним поворотом дороги.
Вновь заскрипели ворота, закрываясь, и опять Маргарита мельком подумала, что надо не забыть приказать их смазать.
Они стояли на крыльце. Александр держал в руках большие толстые пакеты. Супруги переглянулись.
— Вероятно, это ответ на моё прошение, — взволнованно промолвил Александр. — Если это от императора...
Он не договорил, и оба одновременно шагнули в сени.
Александр бросил пакеты на большой круглый стол, покрытый красной бархатной скатертью. Длинный пакет занял почти всю поверхность стола, и Александр прежде всего взялся за его обёртку.
Бережно завёрнутая в ткань, потом в лощёную бумагу, затем в проложенную длинную коробку, предстала перед ним шпага с эфесом, усыпанным бриллиантами. Александр поднял её с пакета, наполовину выпавшим из ножен. «В руку храброму», — прочёл он выбитые на синеватом клинке слова. И подпись — «Александр I».
— Боже мой! — задохнулась Маргарита. — Сам император отметил тебя! Сам император признал, сколь достоин ты награды...
