Итак, хотя свадьба Василия и Кристины действительно не состоялась по причине нашествия на Владимиро-Суздальскую Русь карательной орды Неврюя, о которой уже упоминалось выше, но урегулирование отношений между Русью и Норвегией на основе дружбы и доверия все-таки было достигнуто, что зафиксировал первый русско-норвежский Договор о границе, или так называемая Разграничительная грамота 1251 года
[431].
Исследователь отмечает: «Этим Договором устанавливалась общая (двоеданная) земля между Норвегией и Новгородом, которая простиралась от Тана-фьорда и Тана-эльв, где кончались норвежские земли, до Кольской губы, где начинались собственно новгородские земли. Эта территория Лапландии, или Лопской земли, с ее двумя крайними — норвежской и новгородской границами — западной и восточной, сохраняла статус фактически общего владения (кондоминиума) вплоть до Ливонской войны, т. е. до середины XVI века, когда с норвежской (датской) стороны начались попытки пересмотра традиционного положения Лапландии и стремление перенести русско-норвежскую границу на восток вплоть до Кольской губы. Только в 1602–1603 годах было достигнуто принципиальное соглашение о разделе этой территории поровну, но оно не было зафиксировано соответствующим договором. Когда Россия ослабла в период Смутного времени (XVII столетие), Норвегия выдвинула претензии на весь Кольский полуостров, от которых затем к концу века отказалась. Наконец, в 1684 году был заключен договор между Россией и Данией о прекращении споров по вопросу о границе в Лапландии до «выяснения» всех данных о границе на месте, и в течение всего следующего столетия лапландский вопрос не возбуждался»
[432].
Следовательно, Александр Ярославич Невский и как дипломат все же добился своего: «Отношения с Норвегией были поставлены им на прочную основу государственных соглашений. Были определены и нормы сбора саамских даней: «брать в тех крайних границах не более пяти серых беличьих шкурок с каждого лука (охотника), или по старине, если они (жители) хотят, чтобы по старине было». Заключенное соглашение явилось несомненным успехом внешней политики князя. Оно легло в основу многих последующих русско-норвежских договоров»
[433].
Глава VII. Подвиг смирения
Как уже было упомянуто выше, в 1252 году на императорский престол в Каракоруме взошел новый, четвертый Великий хан Менгке. А 1256 год стал последним для старого Батыя. Из-за дряхлости отца делами в Золотой Орде уже давно управлял сын Батыя Сартак, друг и побратим Александра Невского. После смерти отца власть в Сарае перешла именно к нему. Более удачного развития событий для Руси, казалось, и придумать было нельзя. Но, к сожалению, Сартаку довелось править всего менее года. Молодой хан открыто благоволил христианству, что и стало причиной его убийства. В 1257 году Сартака убил родной дядя, брат Батыя Берке, исповедовавший ислам
[434]. Тогда же по приказу из Каракорума на золотоордынский трон был назначен еще несовершеннолетний «царевич» Улагчи, а его соправителем Великий хан Менгке сделал своего родственника Китата. В 1257 году Китата впервые и прибыл на Русь с полномочиями провести перепись и организовать четкий сбор-доставку дани из «русского улуса» уже непосредственно к имперскому двору.
Да, читатель, как свидетельствуют не только русские летописи, но и средневековая китайская хроника Юань-ши, первое «исчисление народу в России
[435] провели именно татарские чиновники-«численники». Древний рассказчик передает: «Тоя же зимы приехали численники и сочли всю землю Суждальскую и Мюромьскую и ставили всюду десятников, сотников, тысячников, темников… толико не чтоша игуменов, черньцов, попов, крилошанъ… и ушли назад в Орду»
[436]. «Число» (так назвали перепись населения русские летописцы) требовалось татарам для возможно более точной раскладки дани со всех покоренных земель
[437]. Судя по приведенной выше летописной цитате, «в перепись вносимы были все жители (страны), кроме изъятых от платежа подати особенными ханскими ярлыками» лиц духовного звания
[438]. Ходя по домам, переписывая людей и устанавливая размеры дани, татарские чиновники использовали старые, традиционные русские единицы обложения — «соха», «плуг», «рало»
[439]. В основном дань брали мехами. Но к этому добавлялась еще ямская подводная повинность, а также обязанность русских князей, как вассалов, служить своими войсками хану — то есть участвовать во всех войнах, которые вели татары. Например, указывает исследователь, ордынцы рассчитывали «сорвать русское население с места и бросить его на завоевание Закавказья, где монголам пришлось вести долгую и кровопролитную войну»
[440].
