Почтовый курьер. Источник: HA
Вслед за бакуфу собственную систему связи (даймёхикяку) начали налаживать удельные князья: во время службы в столице им часто приходилось отправлять домой распоряжения и получать доклады. Первыми почтовое сообщение открыли родственные Токугава кланы (“три великих дома”, кланы Химэдзи, Мацуэ и другие), а также богатые князья Маэда из провинции Кага. Их почтовая цепочка приходила в движение один раз в десять дней, три раза в месяц, за что ее прозвали “трехразовой” (сандо хикяку). Они также разместили почтовых курьеров на постоялых дворах на расстоянии 7ри (28 км) друг от друга и передавали письма таким же способом. Получив почтовый ящик, курьер бегом доставлял его на следующий пункт и возвращался обратно.
Последней возникла “народная почта” (мати хикяку). Правительство официально признало ее в 1663 году. Сначала она работала только между тремя главными городами страны, тоже три раза в месяц. Впоследствии, по мере оживления жизни, почтовое сообщение стало ежедневным, а к середине XVIII века охватило все провинции. Посылки доставлялись на лошадях, причем намного медленнее, чем письма — из Эдо в Осаку за 20–30 дней.
“Народная почта” создавалась на деньги зажиточных горожан, в первую очередь купцов. Впервые она появилась в Осаке. “Народная почта” иногда создавалась на базе княжеской и использовалась совместно с ней. Довольно быстро она перестала быть исключительно службой междугородной доставки и стала внутригородской. В Эдо, Киото и Осаке это произошло раньше, чем в других местах. В дальнейшем безусловным лидером в развитии “народной почты” стала Осака с ее богатой, многочисленной и социально активной купеческой прослойкой. Торговцам чаще, чем кому бы то ни было, нужно было пересылать атрибуты своей деятельности на большие и малые расстояния. Возможно, по этой причине ускоренная почта стоила в 3–4 раза дороже обычной, хотя работала не намного быстрее. Вообще, услуги токугавской почты были недоступны большинству населения: в пересчете на современные деньги пересылка письма из Осаки в Эдо стоила около 150 долларов США. Поэтому простые люди вели переписку через путешествующих знакомых или родственников: долго и не очень надежно, но зато дешево. Сословную токугавскую почту ликвидировали в 1871 году, организовав на ее основе общенациональную.
Спустя еще столетие японская столица стала одним из самых развитых и функциональных мегаполисов мира. Согласно классификации Mori Memorial Foundation, в 2008–2010 годах Токио стабильно занимал четвертое место среди 35 крупнейших городов мира после Нью-Йорка, Лондона и Парижа (The Global Power City Index 2010). Мог бы подняться и выше, если бы не две проблемы, связанные с нехваткой земли — удаленность международного аэропорта Нарита (от Токио два часа езды обычной электричкой) и высокий корпоративный налог, обусловленный стоимостью земли в городе. Оценка мегаполисов производилась по 69 критериям. По доступности международного аэропорта японская столица оказалась на далеком 28 месте. Что же касается экономической активности, деловой инфраструктуры и экологии, то по этим параметрам Токио получил очень высокие оценки.
Ростки светлого будущего
В XVIII веке японское общество много экспериментировало и многого добилось. В начале столетия поток провинциалов, приезжающих в столицу на заработки, начал расти. С каждым годом все больше становилось нигде не зарегистрированных провинциалов, перебивавшихся случайными заработками и создававших питательную среду для криминала. С положением мирились до 1780 года, когда правительство отдало распоряжение главе Южного городского магистрата Макино Сигэката (1714–1792) построить в районе Фукагава городской приют для бездомных (Мусюку ёикусё). Проработав без особых достижений около шести лет, это учреждение тихо скончалось, не оставив о себе ни светлой памяти, ни архивных документов. Но прецедент оказался полезным. О нем вспомнили в конце 1780-х, когда голод годов Тэммэй погнал тысячи провинциалов в Эдо, где они начали зарабатывать на жизнь всеми доступными способами, в том числе и преступными. Василий Головнин отмечал, что среди японцев “есть и праздные люди, которые, скитаясь по улицам, по непотребным и питейным домам, снискивают себе пропитание разного рода фиглярством, а иные живут мирским подаянием”.
В 1790 году в столице учредили лагерь трудового перевоспитания (Нинсоку ёсэба). Его основателем считается глава полицейского отряда по борьбе с поджогами и грабежами Хасэгава Хэйдзо (1745–1795). В заболоченном устье реки Сумида огородили участок площадью 53 тысячи м2 и поставили там два барака (позднее к ним прибавился третий). Сегодня это второй квартал Центрального района (Тюоку) японской столицы, а тогда участок был с трех сторон окружен морем. В лагерь начали отправлять бездомных и бродяг, не имеющих личных поручителей и криминального прошлого, а также воров, татуированных или битых в тюрьме палками за мелкие кражи. Срок содержания в лагере был определен в три года. Одновременно лагерь мог принять 130 человек. Денег на перевоспитание трудных подданных не выделялось: заключенные жили на полном самообеспечении. Их наскоро обучали основам ремесел (плотницкое и штукатурное дело, изготовление бумаги и древесного угля, масложатие и так далее) и заставляли работать. Для этого на территории лагеря открыли двадцать ремесленных мастерских, баню, фельдшерский пункт, даже засеяли рисовое поле. Было в лагере-приюте и женское отделение. Первые два года правительство выделяло трудовому лагерю небольшую дотацию, но затем ее отменили, и в неудачные годы руководству приходилось обращаться к купцам за частными кредитами.
Пятую часть заработанных арестантами денег удерживали в качестве платы за их содержание, остальное сохраняли. Третью часть этого остатка принудительно откладывали до окончания срока. Тем, кто изъявлял желание заняться ремеслом или торговлей, на эти деньги помогали снять помещение и купить инструменты. В течение всего срока нахождения в лагере воспитуемым трижды в месяц читали проповеди Учения чистого сердца (Сэкимон сингаку) по трудовой этике, приглашая для этого самых видных адептов учения, в том числе самого Накадзава Дони. Лагерь трудового перевоспитания стал первой в истории Японии (и одной из самых ранних в мировой истории) попыткой социальной реабилитации городских маргиналов.
Трудовой лагерь в Исикавадзима просуществовал более тридцати лет. Не все и не всегда проходило в нем гладко, что не удивительно с учетом контингента. Во время выездных работ за пределами лагеря случались стычки с местным населением, которое такое соседство отнюдь не радовало. Постепенно число воспитуемых выросло до 600 человек. Сюда стали присылать и осужденных на высылку из родных мест. В 1820-х годах в лагере уже не столько перевоспитывали, сколько наказывали лишением свободы, и он стал походить на обычную тюрьму. Таким он и оставался до конца правления Токугава.
