Амбиции! Бальмен уже давно разоблачил меня. Амбиции! Папа говорил мне, когда я была еще девчонкой: «Тайна счастья, дитя мое, в том, чтобы всегда смотреть сверху вниз». Но я с моим опытом – чуть большим, чем у него, – всегда повторяю: «Смотри выше». Но в каком направлении?
Сейчас есть по крайней мере два направления, которые я могу выбрать. Вам известно, что я снималась в фильме? Это было в прошлом сентябре, в самом начале коллекции. Одна из наших клиенток предупредила, что прибыли два итальянских режиссера и ищут мидинетку, которая могла бы стать воплощением Парижа.
– Условия? (О них забывать нельзя!)
– Весьма достойные.
Утром на авеню Бретей меня представляют двум господам, в том числе и знаменитому Лучано Эммеру
[181]. Однако я разочарована, что меня пригласили не одну. Собираясь уйти, все же остаюсь. Все происходит быстро. Мне задают вопросы. Пралин не последний человек! Лучано Эммер и его ассистент обмениваются несколькими фразами: «Выглядит естественно, как считаешь? И блондинка! Завтра в студию!»
Почему (дурная моя голова!) я прихожу в студию у «Порт-де-Терн» «ужасной», в слишком просторном пуловере, в плиссированной юбке? Оправдываюсь, что «не знала». После пробы: «Пойдет. Но она не умеет одеваться». Мадемуазель Клуковски смеется им в лицо: «Пралин? Это самая элегантная девушка Парижа. Она, наверное, подшутила над вами!»
Я все же снялась в фильме – в двух платьях от Жака Фата. Так уж получается, что мне никак не удается в торжественные моменты выдвинуть на авансцену фирму Бальмена. Небольшая и легкая роль. Интерьерная женщина-манекенщица (не совсем я!). Мне говорят, что я сделала все чисто.
Мое впечатление от кино? Я не увлеклась. Слишком медленно. Скучно. Я ведь очень живая! Когда я отдала все, на что способна, то люблю заняться другим. «Гений – это великое терпение». Кто это сказал? Не думал ли он в этот момент o кинозвездах?
Что выбрать?
В час, когда поспешно дописываю эту книгу, я сделала шажок в сторону театра.
Случайно… Я отправилась получить немного денег к господину Голдену за мужа, который уехал в турне. Вдруг ко мне подбегает директор Голден:
– Пралин, может, вас увлечет театральная стезя, а именно мюзик-холл?
– Точно не мюзик-холл.
Реймон Руло одевает Пралин в A.B.C. для спектакля
– А в пьесе Марселя Ашара
[182] в А.В.С. вместе с Пиаф?
[183]
– Это совсем другое дело!
Утром меня представили Раймону Руло
[184].
Я репетирую. Вскоре назначена генеральная репетиция. Друзья из прессы написали столько статей и сделали столько фотографий по поводу моего дебюта, что люди будут разочарованы, узнав, что у меня всего десять реплик…
Театр? Можно не сомневаться, я восхищаюсь его великими исполнителями: Эдвиг Фейере, Жан-Пьер Дюко
[185], Мадлен Рено
[186], Габи Морле
[187] и Эдит Пиаф, поскольку она среди них. Я не стремлюсь подняться выше, предпочитаю кокеток с фантазиями. Габи Сильвия
[188], моя дорогая Софи Демаре. Композиционные роли, не боюсь показаться уродливой, старой. Заметьте, я прекрасно знаю свои недостатки, которые, возможно, помешают выявлению моего таланта. Мандраж как в самолете (он все так же возникает на премьерах), мое посредственное произношение, склонность скандалить. Если расшифровать, я ничего не стою!
Правда, говорят, у меня удивительная память. Я послушна. Со второго раза улавливаю интонацию.
Быть может, придется потрудиться на этом пути, но он меня страшит.
Или…
Я не так уж «нежна», как выгляжу.
У меня есть воля и крепкий кулачок. Властность. Смеетесь? Я действительно часто поднимаю шум, но, когда решаю, что пора прекратить скандал и взяться за работу, все следуют за мной.
Во мне нет злобы. Я скорее добра, но меня довольно легко обмануть.
Я добывала деньги для безработных подруг. И не «дура»! Но когда они не очень честны, я теряю к ним интерес.
Деньги у меня в руках не задерживаются. Говорю о своих деньгах.
Но лучше «положу зубы на полку» (так уже бывало!), чем с легкостью распоряжусь тем, что мне не принадлежит.
