Как-то вечером она приглашает меня к себе (странно, гости сплошь мужчины!), после ужина замечаю, как приглушается свет и все укладываются на диваны; я спрашиваю, где укромный уголок… и сбегаю.
Комитет распускается. (Выполнил ли он свою задачу?
И есть ли в Дакаре «филиал Мермоза»?)
Я снова оказываюсь на улице.
V. Обучение
Немного заработанных денег дают передышку на несколько месяцев. Семья чувствует благодаря папе, что решается исход войны. Однажды немцы уйдут. Париж снова станет Парижем, столицей моды. Любая сфера деятельности, не связанная с элегантностью, будет для меня неполноценной. Мне восемнадцать лет. Настало время пикировать на цель.
Фотограф Табар
[22] из Marie-Claire, встреченный мною в студии Тронше, как-то останавливает меня на площади Этуаль:
– Почему бы такой девушке, как вы, не поступить в дом моды?
– Я не очень люблю шить.
– Не портнихой. Манекенщицей.
Манекенщица! В этом слове сконцентрированы все мои устремления. Примерки, показ платьев, своя небольшая партия в концерте парижского великолепия! Боюсь, родители плохо воспримут эту идею. Манекенщица для их поколения равнозначна падшей девушке. Но нет! Я уже доказала свою мудрость. Манекенщицы Высокой моды (целить надо высоко!) образуют элитную касту. Могу ли я войти в нее? Одни амбиции не всегда помогают. Изучаю себя в зеркале: приятная мордашка, допустим; хороший рост, фигура… А манера носить туалеты? Мне делают комплименты. Но в королевстве слепых… Однако я чувствую, у матери есть вкус. Я его унаследовала. И ведь была Мадлон-37!
Табар посоветовал «ходить и представляться повсюду». Так и надо поступать: скромная и сдержанная осанка, туфли без каблуков, коротенький плащ, обычная юбка, плоская шляпка с вуалью.
С кого начать? Обложка модного журнала с очаровательным костюмом от Баленсиаги
[23] гипнотизирует меня. Авеню Жорж V. Кабинет, перед которым расхаживают несколько продавщиц. Мертвый сезон.
– Я хочу увидеться с господином Баленсиага.
– С какой целью? Горло мое сжимается.
– Может, ему нужны манекенщицы?
– Его не беспокоят по таким пустякам.
Остается лишь удалиться. Пара девушек разглядывают меня, не скрывая иронии. Я настаиваю:
– А ты скажи!
– Наглости у нее хоть отбавляй!
Появляется директор Дома, он же шеф-мастер (господин Атенвилль, которого позже я, как и все, буду называть Тантан).
– Вы не совсем в нашем духе.
Сквозь витрину вижу два волшебных создания, которые разгуливают в белых мехах с сигаретой в зубах. Третья в обычной блузке, но какая линия! Я еще далека от этого!
Господин Атенвилль:
– Поймите, вас еще нужно обучать. Надо, несомненно, перекраситься в черный цвет. И сделать шиньон.
И поскольку не лишен доброты:
– Примерьте на нее коричневый костюм.
Нет! Этот костюм мне не идет. Господин Атенвилль сожалеет, что дал мне надежду. «Не наш стиль». Я ухожу.
У Скиапарелли
[24] на площади Вандом меня даже на порог не пускают. Стоило изложить просьбу, как какая-то женщина без лишних разговоров захлопывает дверь у меня перед носом: «Не наш стиль!»
Не больше успеха у Бруера
[25], где одна сострадательная продавщица шепчет: «Жаль малышку… Она могла бы быть очаровательной».
«Могла бы!» Мне чего-то не хватает? Несомненно, раз и навсегда. Горизонт сузился! Я строила иллюзии. Я всего лишь жалкая девица с претензиями из предместий. Но не теряю надежды целых три дня.
«Лелонгу требуется начинающая манекенщица».
Как всегда Paris-Soir. Попытка не пытка! Ради чего! Однако… Лелонг
[26], королевский дом! Я даю пинок под зад самой себе.
В роскошном салоне толпятся тридцать кандидаток с испуганно бьющимися сердцами. Смотр устраивает импозантное жюри. Седоватый мужчина, к которому каждый обращается с подобострастием, вдруг подает мне знак:
– Мадемуазель… Подзывает костюмершу:
– Наденьте на нее вечернее платье.
Волнение захлестывает меня, ощущаю себя неловкой и не в своей тарелке. Демонстрирую платье, руки болтаются…
Я понимаю, что услышу «нет, не то», уверена в приговоре: «У вас не тот стиль…»
Господин Лелонг три секунды разглядывает меня:
– Она нуждается в обучении. (Повторно!)
– Мы ею займемся.
Русская манекенщица Варвара Раппонет в платье от Скиапарелли, 1943
Директриса отводит меня в сторону: «Вы понравились. Но сначала отправляйтесь на улицу Шоссе-д’Антен, 51. К господину Ренвиллю
[27]. От господина Лелонга». Куда меня посылают? Похоже, во второстепенный дом. Удача для меня! Мне показалось, что мои конкурентки были очень крупными. Без спросу беру у мамы туфли на высоких каблуках.
