В результате, когда Кичи-Мухаммад начал очередное наступление, Улуг-Мухаммаду пришлось прибегнуть к дипломатии, чтобы сохранить власть хотя бы над частью прежних владений. Около 1432/1433 г. Улуг-Мухаммад и Кичи-Мухаммад заключили договор: Мухаммад Большой отказывался от претензий на Поволжье и сохранял за собой владения к западу от Волги, включая Крым и Северное Причерноморье. К Мухаммаду Малому, таким образом, отошли центральные области Золотой Орды и сомнительное право владеть Сараем, на который в это же время стал засматриваться и казанский владетель Гийас ад-Дин б. Шадибек. Многократно разоренная столица, однако, не прельщала Кичи-Мухаммада, и его главной ставкой продолжал оставаться Хаджи-Тархан.
В течение 1433-1436 гг. в Золотой Орде, таким образом, сохранялся определенный паритет: три хана – Улуг-Мухаммад, Кичи-Мухаммад и Сайид-Ахмад – не решались нападать один на другого, опасаясь, что третий в это время ударит с тыла. Ситуация была настолько необычной, что в 1434 г. великий князь московский, не желая попадать впросак, решил выплатить ордынский «выход» всем трем ханам! Впрочем, по словам венецианского дипломата И. Барбаро. побывавшего в это время в Золотой Орде, Улуг-Мухаммад номинально продолжал считаться старшим ханом.
Но в 840-841 гг. х. (1436-1437 гг.) вооруженному нейтралитету пришел конец. Наурус, бекляри-бек Улуг-Мухаммад-хана, в свою очередь, не поладил с ханом и переметнулся к Кичи-Мухаммад, получив и у него пост бекляри-бека, некогда принадлежавший его брату Гази. Воспользовавшись ослаблением «Большого» Мухаммада, на него тут же напал Сайид-Ахмад. А некоторое время спустя из Хаджи-Тархана подоспел и «Маленький» Мухаммад, который, наконец, разгромил своего давнего врага. Добить Улуг-Мухаммада окончательно ему помешала досадная мелочь: пока Кичи-Мухаммад воевал в южных степях, Сарай был все же захвачен казанским правителем Гийас ад-Дином, и «Маленькому» Мухаммаду пришлось срочно выбивать нового врага из своей официальной столицы. Гийас ад-Дин удерживал город около месяца, но, в конце концов, был побежден и, вероятно, убит Кичи-Мухаммадом.Армия Улуг-Мухаммада после двух разгромов была рассеяна, часть его подданных перешла к ханам-соперникам, часть перекочевала в Литву. Теперь при нем насчитывалось не более 3 000 чел. Понимая, что представляет легкую добычу для своих соперников, хан решил уйти в пределы Руси. В конце 1437 г. беглый хан разбил лагерь под г. Белевом и стал думать о своих дальнейших действиях.
V
Первым делом Улуг-Мухаммад-хан отправил послание Василию Московскому, в котором просил разрешить ему пребывание в пределах Руси. Великий князь не имел причин отказывать беглому хану, тем более что номинально Белев находился под властью Литвы, хотя его правители и стремились перейти в московское подданство. Между великим князем и ханом был заключен договор, подтверждающий прежние дружественные отношения. Однако вскоре к хану, построившему под Белевом собственный «городок», стали стекаться многочисленные приверженцы. Ситуация вызвала беспокойство белевских князей, и они отправили великому князю послание с просьбой принять меры.
Василий II оказался в сложном положении: с одной стороны, он находился в дружбе с Улуг-Мухаммадом, с другой стремился укрепить свою власть над Белевом. В конце концов, великий князь ре шил, что хан со своим небольшим войском не может быть ни ценным союзником, ни опасным врагом, и направил ему послание, в котором требовал покинуть пределы Белевского княжества. Хан, возмущенный вероломством Василия II и его неблагодарностью за прежние ханские благодеяния, отказался, и тогда московский государь отправил против него войска.
Московские войска под командованием Дмитрия Шемяки и Дмитрия Красного, сыновей Юрия Звенигородского и двоюродных братьев великого князя, направились к Белеву. Оказавшись перед многочисленным московским войском, Улуг-Мухаммад, едва ли не унижаясь перед противником, попытался избежать битвы, грозившей ему неминуемым поражением. Он отправил на переговоры с московскими воеводами своего зятя «Елбердея» и эмира Хусайна б. Сарая, суля в обмен на мир беспрецедентные перспективы: клялся не только избавить Москву от уплаты «выхода», но и сам обязывался выплачивать великому князю дань, обещал выдать ему в заложники одного из своих сыновей и пр. Однако братья великого князя, гордые сознанием своей силы, высокомерно отвергли его просьбы и предложения. Когда ханские посланцы принесли своему повелителю их отказ, и стало окончательно ясно, что сражения не избежать, хан стал готовиться к бою.
В битве под Белевом, состоявшейся 5 декабря 1437 г., московские войска сначала обратили ханских воинов в бегство, но ордынцы неожиданно ворвались в Белев, в котором и закрепились. При штурме города погибли московские воеводы Петр Кузьминский и Семен Волынец, что несколько охладило пыл москвичей. Воспользовавшись их нерешительностью, хан сам перешел в наступление и в кровопролитном бою сумел разгромить войска великого князя. Позднейшие летописцы, стремясь объяснить столь позорное поражение, в результате которого «малое и худое оно безбожных воиньство одолеша тмочисленным полком нашем», быстро нашли виноватого. Им оказался вышеупомянутый мценский воевода Григорий Протасьев, некогда милостиво отпущенный из ордынского плена Улуг-Мухаммадом: он, якобы, попытался примирить москвичей с ханом, но пока шли переговоры, дал сигнал ханским войскам напасть на русский лагерь, что и привело к поражению великокняжеских войск. Два года спустя, в 1439 г., Василию II удалось захватить Протасьева, который был жестоко наказан за свое вероломство: великий князь ему «очи вымал».
Победа над московскими войсками позволила Улуг-Мухаммаду прочно закрепиться в его новых владениях. Вскоре ему принесли присягу удельные владетели Среднего Поволжья – мордовские и булгарские князья, а также владетель Казани Али-бек, сменивший Гийас ад-Дина б. Шадибека, погибшего при попытке захвата Сарая. Так в Среднем Поволжье фактически было создано еще одно независимое джучидское государство, которое Улуг-Мухаммад устроил по образу и подобию Золотой Орды он создал при себе совет четырех карачи-беев (из родов Аргын, Барын, Ширин и Кипчак) и назначил в подвластных ему областях даруг (баскаков).
Большой удачей для хана оказалось то, что в это время ему не пришлось противостоять своим прежним противникам: Сайид-Ахмад в 1441 г. лишился власти над Крымом и теперь вступил в борьбу с Кичи-Мухаммадом за Северное Причерноморье и Поволжье. Благодаря их соперничеству Улуг-Мухаммаду удалось наладить связи с кавказскими вассалами Золотой Орды, в частности, с черкесами, от которых он нередко получал подкрепления для своих военных предприятий.
Разгневанный на великого князя Московского за его вероломство, Улуг-Мухаммад неоднократно демонстрировал ему свою враждебность. Так, по некоторым сведениям, вскоре после Белевской битвы, в начале 1438 г., хан захватил Нижний Новгород, в это время находившийся под властью Москвы, и пробыл здесь около года. А уже весной 1439 г. Улуг-Мухаммад внезапно оказался под стенами Москвы, которую осаждал в течение 10 дней. Столицу Василия II ему взять не удалось, однако ее округу хан сильно разорил. Явным аити-московским ходом Улуг-Мухаммада стало вручение в 1442 г. ярлыка на Нижний Новгород князю Даниилу Борисовичу – представителю суздальской династии, правившей здесь до захвата города московскими князьями. До самой кончины престарелого (па восьмом десятке) князя Даниила хан поддерживал его, тем самым создавая немалую проблему для господства москвичей в Поволжье.
