Из-за схожести надписей и их скудного словарного состава большинство их ничего не дает в расшифровке этрусских текстов. И хотя этрускологи разобрали множество надписей, тем не менее, их познания ограничиваются очень небольшим количеством выражений. Положение не изменилось и после открытия самого большого рукописного этрусского памятника, который специалисты назвали Liber Linteus – «Льняная книга». Льняная – потому, что она написана на льняной ткани. Редкостная удача, что из античных книг, написанных на тканях, сохранился именно этрусский текст, ибо, судя по упоминаниям античных авторов, книги подобного рода были больше всего распространены в Риме. От них же мы узнаем, что подобные книги были либо официального, либо религиозного характера.
Этот уникальный литературный памятник был найден при весьма загадочных обстоятельствах.
В середине XIX века один хорватский турист путешествовал по Египту. Будучи страстным коллекционером, он купил там мумию женщины и привез ее в Вену, где она стала украшением его собрания редкостей. После смерти коллекционера его брат, не зная, что делать с мумией, подарил ее загребскому музею. Там заметили, что на полосах ткани, в которые была завернута мумия, виднелись следы надписей, и лишь тогда наконец обратили внимание на «упаковку» мумии. Правда, в то время еще никто не знал, что речь идет о этрусском тексте, и полагали сначала, что надпись сделана на арабском языке, затем – что на эфиопском, и лишь австрийский египтолог Й. Кралл установил, что это этрусские надписи. Он же первым в 1892 году опубликовал текст «Льняной книги».
Liber Linteus, или, как ее еще называют, «книга Мумии», первоначально имела форму свитка шириной около 35–40 сантиметров и длиной несколько метров. Текст на свитке был написан столбцами, из которых сохранилось неполных двенадцать на нескольких полосах длиной от 30 сантиметров до 3 метров.
Множество гипотез и предположений объясняет, каким образом на свитке, в который была завернута египетская мумия, относящаяся к периоду от 150 до 30 годов до н. э., оказался этрусский текст. Может быть, эта женщина была дочерью или женой этруска, который переселился в Египет, там обосновался, и похоронил умершую по местным обычаям, но, не забыв при этом своих верований, вложил в одежду мумии этрусский религиозный текст? А может быть, отец или муж умершей служил наемником в египетской армии? А может, мумию скоропостижно умершей женщины просто обернули тем, что первое подвернулось под руку бальзамировщикам? Как известно, в те времена Египет переживал тяжелые времена: гражданские войны, вторжения чужеземцев, набеги пиратов и т. д. Вполне вероятно, что некий этрусский текст, хранившийся, скажем, в Александрийской библиотеке, был похищен оттуда и попал в конце концов к бальзамировщикам, которые использовали его вместо дорогостоящих льняных бинтов для мумии. Эти и подобные вопросы ставят перед собой исследователи, но никто не дал на них более или менее достоверного ответа. Ни одно из их предположений нельзя опровергнуть или подтвердить.
Со времен Кралла «Льняной книге» уделяли внимание многие выдающиеся этрускологи. Несмотря на это, практически ничего не удалось выяснить.
Существует много других этрусских текстов, над расшифровкой которых ломают головы ученые. Стараясь прочесть эти тексты, исследователи пользуются различными методами. Что же это за методы и, главное, какие они дали результаты? Самый популярный среди ученых метод, который уже зарекомендовал себя как достаточно надежный – этимологический. В его основе лежит принцип распознания неизвестного языка при помощи родственного ему, но достаточно знакомого языка. Этруски нередко употребляли выражения, похожие на словосочетания, свойственные латинскому, греческому или финикийскому языку. Может быть, этруски заимствовали их у греков, римлян и финикийцев, а может, и наоборот. Например, в этрусских текстах нередко встречается слово vinum – не что иное, как латинское vinum – «вино». То есть ключом для этрусского языка может стать латынь, если, к примеру, найти и сопоставить в двух языках схоже звучащие слова. То же можно сделать и с греческим, ведь известно, что часто встречающееся в этрусских надписях слово qutun происходит от древнегреческого kothon, обозначающее сосуд особой формы. Подобные аналогии можно проследить и в финикийском, и в других языках. Идея показалась очень интригующей, и многие известные ученые принялись усердно подбирать ключи к этрусскому языку с помощью этимологического метода. Вместе с тем некоторые этрусские выражения лишь по чистой случайности сходны с выражениями других языков. Тем не менее, многие этрускологи строят на этом сходстве гипотезы, утверждая, что речь идет о равнозначных словах, и даже делают выводы о родстве соответствующего языка с этрусским. Отталкиваясь от подобных умозаключений, они пытаются определить смысл других этрусских слов и переводить этрусские тексты. Какие только языки не использовались для толкования этрусского: древнееврейский, греческий, латинский, санскрит, кельтский, многочисленные языки Кавказа, финский, языки жителей Южной Индии – дравидов, языки индейцев Америки, баскский, шумерский и, наконец, русский. Но все попытки проникнуть в тайну этрусского языка при помощи какого-либо другого языка до сих пор не дали никаких результатов. Недавно была предпринята еще одна попытка. Французский исследователь Э. Майани попробовал использовать албанский язык. Результаты сопоставления языков он изложил в книге «Этруски начинают говорить». О родстве этрусского и албанского языков предполагали давно. Еще более ста лет назад один из ученых выпустил солидный том о нравах, религии, обычаях, языке албанского народа. В нем высказана мысль, что албанцы – ближайшие родственники этрусков. Свою гипотезу он строил на созвучиях слов «туски» – латинское название этрусков, с «тосками» – наименование жителей юга Албании, а также «Тирана» – столица Албании с «тирренами» – греческое название этрусков. После этого не раз предпринимались попытки сблизить отдельные слова албанского и этрусского языков. В начале XX века подытожили все попытки применения «албанского ключа» к расшифровке этрусского. Соглашаясь с тем, что в обоих языках есть много сходных элементов, ученый Д. Буонамичи показывает, что прямое сопоставление этрусского и албанского языков все же неправомерно. Объяснить сходство можно двумя причинами: либо древним родством языков, либо существованием в далеком прошлом общего праязыка, от которого оба языка произошли. Несомненно, албанский язык может помочь в расшифровке этрусского. Однако прямо сопоставить албанские и этрусские слова нельзя. Только реконструировав общую основу, можно сравнивать грамматические формы обоих языков. Новая попытка прямого сопоставления этрусского и албанского языков, которую делает Э. Майани, изобретательна и остроумна, но все же, по мнению советского ученого А. Кондратова, снова оказалась несостоятельной. В работе Г. Павана «Введение в изучение этрусского языка», опубликованной в 1959 году, предпринималась попытка расшифровать этрусский язык при помощи древнегреческого и… китайского. Французский филолог Д. Лежьен вынес этой работе краткий, но исчерпывающий приговор, изложив основные положения работы Павана: «Этрусский язык – язык догреческий. Китайский язык – язык индоевропейский. Поэтому вполне разумно этрусский язык расшифровывать с помощью исторической и сравнительной китайско-греческой грамматики». Лежьен скупо и иронично добавляет: «Комментарии излишни». Наиболее распространенная ошибка исследователей, пытавшихся подобрать родственный этрусскому язык, была в том, что они устанавливали значение этрусских слов по внешнему созвучию со словами ключевого языка. А это приводило к заблуждениям, которые значительно тормозили всю работу по расшифровке языка этрусков.
