Русских вел штабс-капитан Врублевский, который первый вскочил на бастион (при этом взято два флага).
Вместо штабс-капитана Майерса принял командование я, и почти тотчас китайцы сделали отчаянную попытку вернуть бастион. Наступая, они так часто стреляли, что громадные камни сыпались с баррикады, сбитые пулями; один из таких камней упал мне на голову, и я потерял сознание, но, придя в себя, опять принял командование, и все попытки китайцев вернуть позицию были тщетны. Убито более 50 китайцев, из которых около 30 лежат за стеной нашей новой баррикады.
(…) 25 июня… Мы теперь научились стрелять очень хорошо, а выдаются особенно несколько человек. Днем китайцы боятся показаться из-за баррикады и даже голову не поднимают. Мы их убиваем каждый день от 10—15 человек, вследствие чего они повышают и увеличивают баррикады и лишают себя возможности наступать, но зато мы сидим в тесной осаде.
(…)
29 июня … В 6 часов 35 минут вечера началось общее нападение на все миссии с бомбардировкой. Стреляли из-за баррикад залпами, а с остальных постов по способности. У нас пробовали ворваться из-за конюшни, но были отбиты, хотя разрушили часть стены.
В 6 часов 40 минут вечера раздался страшный взрыв во французской миссии, и один из домов взлетел на воздух, причем погибло 2 француза и 22 китайца. Китайцы бросились в атаку, но французы отбили ее, но миссия их запылала, одновременно атаковали немцы, которым, по их просьбе, послано от нас 10 человек на помощь. Немцы и французы очень много теряют людей от того, что не строят баррикад и траншей; наши 10 человек в одну ночь выстроили баррикаду и показали немцам, как ею пользоваться. Теперь и они взялись за ум.
В 8 часов сильное нападение на нашу миссию; китайцы подползли к нам, но были отбиты и подняли страшный ружейный огонь.
(…)
17 июля. Ночью слышна сильная пальба в стороне «Батана». Утром началась стрельба по нам с крыш домов и из-за баррикад. Китайцы строят их теперь на стенах и окнах сгоревших домов, чтобы бить поверх наших и во дворы миссии. Окончили баррикаду во дворе, заложили другую в русско-китайском банке, боясь обходного движения ночью. В русско-китайском банке держим трех часовых день и ночь, и американцы, в случае чего, помогут: они наши соседи, и стена банка граничит с их миссией.
День прошел сравнительно тихо.
18 июля. Стрельба по нашей миссии началась в 8 часу утра и продолжалась до вечера. Через шпионов узнали, что в город вошло до 7000 сброда солдат и боксеров. Ожидаем весь день нападения. Вечером китайцы усилили огонь и подходили так близко к миссии, что бросали массами камни через стены, а один просунул даже в бойницу пику, но, потеряв несколько человек, ушли в дома и стреляли до утра.
10 человек на ночь отправлены в помощь англичанам, по просьбе английского посланника. (…)
19 июля. Некоторые из команды больны дизентерией и освобождены от караулов, но спят с заряженными ружьями. Продолжаем делать 3-линейные патроны.
(…)
21 июля… Провизия делается все хуже и хуже: лошади худы, а рис — порченный, вина давно нет, сахар выдается по три кусочка в день на человека, чего и довольно; картофеля, уксуса и прочего уже месяц как нет. Голода пока нет; люди измучились, так как нет сна и нервы напряжены вечной тревогой. Кроме того, блохи, комары и мошкара мучают ужасно и вместе с жарой лишают возможности спать, когда выдается спокойный промежуток. Были письма от китайцев к посланникам с просьбой уйти из Пекина, но, конечно, это было сделано с целью вырезать всех, лишь мы покинем свои сильные позиции. Потому отказались ехать. Днем убито несколько китайцев.
22 июля. Посланные не могут пройти и попадаются китайцам; их спускают по веревке со стены, но мы видели, как одного зарубили китайцы в Китайском городе. По-видимому, они пробирались к нам с письмом из Тяньцзиня; после убили еще одного; трупы их брошены собакам, которые вообще, вследствие разгрома и пожара почти половины города, бродят целыми шайками и питаются трупами убитых.
Убит студент банка Хитров — он в припадке умоисступления бросился на китайскую баррикаду и был убит; труп его забран китайцами.
(…)
28 июля. Ночью и весь день сильная стрельба и крики у китайцев. Знающие китайский язык говорят, что предводители уговаривают солдат идти на нас, говоря, что нас мало, и китайцы кричали «ша», бешено стреляли, но не шли вперед, за исключением нескольких, вылезших на баррикады, которые и были тотчас же убиты.
К вечеру все стихло, и ночь была тихая.
1 августа … В эту ночь стрельба была сильнее обыкновенного: пули летали градом. В 2 часа ночи услышали стрельбу вне города: скорострельная пушка и ружейные залпы. Сразу поняли, что настал час избавления от нашего жестокого положения, и во всех углах миссии усталые, заморенные люди приободрились и почувствовали новые силы.
Это были наши, громящие китайцев с востока. Утром началась канонада ворот, и первыми вошли в Пекин русские войска.
Одновременно наш и американский гарнизон на стене под начальством мичмана Дена сделал вылазку и, взяв последовательно все китайские укрепления, дошел до Ценмыньских ворот, в которые впустил американцев. После этого русский десант пошел дальше Ценмыня и взял пять китайских орудий и 10 флажных знаков.
В 3 часа дня маньчжурский город был занят европейскими войсками и несмолкаемое «Ура!» раздавалось всюду.
Окончательные потери русского десанта: 4 матроса убито, 2 умерло от дизентерии, 18 раненых и контуженных, из которых 6 оставались в строю и 5 вернулись во время осады и понемногу служили в рядах десанта; из остальных — 3 тяжело раненых.
Печ. по: Цитадель. Исторический альманах. 1997. № 2(5). с. 31-39.
Документ № 6
Рекогносцировка пекинских укреплений в ночь 1 августа 1900 г. перед штурмом города
(Из журнала военных действий 7-й роты 10-го Восточно-Сибирского стрелкового полка)
(…)
31 июля. С вечера 30 числа было нам объявлено, что сегодня будет дневка, но уже в 8 часов утра дежурный по полку передал приказание начальника отряда, чтобы 7-я рота была готова на случай немедленного выступления, а в 8.30 начальник бригады генерал Стессель, призвав меня к себе, объявил, что иностранцы выступают сегодня в Пекин и что 7-й. роте предлагается следовать за ними ив случае, если Пекин окажется очищенным от китайских войск и иностранцы будут занимать город и поднимать флаги — тоже занять какой-либо важный пункт и поднять русский флаг, а во всяком случае следить за иностранцами и не отставать от них.
В 9.25 утра рота в составе 160 человек выступила с бивака, захватив с собой приданные ей два пулемета с прислугой и наводчиками, а также и походную кухню, в которой варился обед. В 10 часов утра были уже на шоссе, ведущем в Пекин. Жара была страшная, камни накалились и буквально жгли ноги. Мы двигались медленно, часто останавливались у колодцев. По всей дороге от самого Тунчжоу лежали группы людей и одиночные всех национальностей. В 12 часов дня мы остановились в большой кипарисной роще, съели обед и напились чаю. Привели в чувство 2 американских солдат. В 2.30 тронулись дальше и к 4 часам дошли до японского отряда на биваке у дороги; по расспросам оказалось, что до Пекина остается еще около 8 верст; японцы дальше не пойдут и выставляют от себя вперед аванпосты; англичане и американцы, по их словам, находятся значительно левее за каналом.
