2. Первый ответный удар у Якса
Царское правительство, с одной стороны, не обращало внимания на решительное сопротивление китайского народа и продолжало проводить политику расширения агрессии, вторгалось на новые участки китайской территории, а, с другой стороны, засылало одну за другой свои дипломатические партии в Пекин, чтобы скрыть свою политику агрессии, вводя в заблуждение и оказывая давление на Цинский двор. Так, вслед за Байковым и Миловановым в 1676 г. в Пекин прибыла дипломатическая миссия Николая (Спафария). Цинское правительство заявило, что если царское правительство прекратит агрессию на китайскую территорию, вернет Гантимура, то только тогда можно приступить к рассмотрению выдвинутых правительством царской России требований. В противном случае ни одно из требований не может быть принято.
Николай давал много обещаний, однако сразу по возвращении на родину доложил царскому правительству собранную им по маршруту движения информацию и выступил с инициативой: «Как только царская Россия создаст крепость на реках Аргунь или Хайлар, все местное население, проживающее между Нерчинском и рекой Нунцзян, немедленно покорится русскому царю». Кроме того, Николай заявлял: «Хотя у китайцев есть пушки, ружья и другое вооружение, однако они действуют бездумно, не соблюдая требований военного искусства. Поэтому даже небольшой отряд европейской армии может их покорить». Поистине одна только фраза вскрыла истинные намерения дипломатической миссий царской России.
Действительность свидетельствует, что после возвращения Николая в Россию царская Россия не только не остановила, но еще более усилила агрессию против Китая, расширив ее от верховьев Амура на районы нижнего и среднего течения Амура и восточного берега реки Аргунь. Поэтому цинское правительство очень внимательно следило за развитием событий, принимая соответствующие оборонительные меры. Особенно это относится к периоду после усмирения волнений внутри Китая в октябре 1861 года и после объединения Тайваня в августе 1863 года, когда у Китая появилась возможность дать достойный отпор постоянно усиливавшейся агрессии царской России.
Цинское правительство, издавна ведя борьбу против агрессивных войск царской России, извлекло для себя уроки из мудрых принципов: «Я наступаю — противник обороняется, я отступаю — противник наступает, если не использовать войско, на границе не будет покоя». Поэтому необходимо создавать на передовых пограничных рубежах крепкие опорные пункты, решать долговременные вопросы снабжения войск, и только тогда возможно будет разрушать опорные пункты агрессивных действий противника, эффективно воспретить расширение агрессии со стороны царской России. И поэтому необходимо, с одной стороны, посылать войска для создания опорных пунктов и освоения земель, с другой стороны, заготовлять запасы военных материалов, строить почтовые станции, ремонтировать суда и вооружение, вести разведку противника, проникая за передовую линию, проводить в отношении царской России «политику кнута и пряника, карательными операциями умиротворять противника».
В январе 1685 г. хэйлунцзянский цзянцзюнь Сабсу в составленном им по приказу свыше проекте плана боевых действий по захвату Якса предусмотрел: через четыре месяца «выступить по суше и по реке, подойдя к городу призвать его к покорности, если это будет отвергнуто, атаковать город; в случае если трудности будут непреодолимыми, тогда в первую очередь уничтожить у противника все посевы». Цинское правительство в целом приняло подготовленный Сабсу проект плана, однако оно помнило, что сам Сабсу в прошлом упустил благоприятный случай, поэтому он был отстранен от руководства, а выполнять план поручено было дутуну Пэнчуню.
По сообщениям пленных, в Якса находилось около 1 тысячи человек. Однако, как только стало известно, что цинские войска собираются брать город, крепостные стены были укреплены, было сформировано подкрепление силой в 1 тысячу человек, причем передовой отряд уже вышел, а другой отряд готов был выступить.
Уяснив оборону противника и расстановку его сил в Яксу, цинские войска решили действовать в соответствии с ранее принятым планом. 28 апреля присланные из разных мест Китая 3 тысячи человек из состава Восьмизнаменных войск и войск Луин под руководством Пэнчуня и Сабсу выступили отдельными маршрутами из Айгуня. 22 мая они достигли Якса и на небольшом острове, лежащем напротив города (ныне — остров Гучэн), разместили свой штаб.
Действуя по принципу «сперва соблюсти нормы уважения, а потом браться за оружие», Пэнчунь послал к противнику русского пленного с двумя письмами: первое — от императора Канси русскому царю, второе — от Пэнчуня военачальнику русских Толбузину в Якса. Письма были написаны на трех языках: маньчжурском, монгольском и русском. Общий смысл писем был следующим: русские войска незаконно вторглись на нашу территорию, «захватили земли, убивают женщин и детей, безобразиям нет конца». Китайская сторона не может более терпеть это, и ей ничего не остается, кроме как двинуть войска для самообороны. Ныне китайские войска стоят у стен города. Если русские войска согласны покинуть Якса, если русские готовы «собирать ясак, ограничиваясь пределами Яку (т.е. Якутска), не вторгаться в наши пределы, вернуть наших беглецов, то и мы тогда вернем сдавшихся нам ваших людей». Тогда оба государства смогут «в условиях, когда граница навечно станет спокойной и неприкосновенной, взаимно торговать и обмениваться посланниками, жить в мире и согласии». Однако русские войска «продолжали упорствовать, не собираясь отходить», «говорили дерзко и нахально».
Цинские войска поневоле вынуждены были к 23 мая подготовить войска и позиции к бою. 24 мая к стенам города подошли и изготовились к бою огневые средства цзянцзюня Шэн Вэя. К тому времени хотя у русских внутри города было всего 450 человек, 3 орудия, 300 ружей, но они создали крепкую оборону и к ним по реке вниз на деревянных судах спускалось подкрепление, готовое атаковать позиции цинских войск. Поэтому спесь русских была велика. Пэнчунь, оценив ситуацию, немедленно приказал командиру отряда охраны Ялэцину возглавить отряд и подняться на судах вверх по реке, вынудить подходящего противника капитулировать.
Русские войска отказались капитулировать и в ответ начали стрельбу. Тогда Ялэцин выслал вперед смельчаков и во главе отряда воинов и офицеров взял русские деревянные суда на абордаж, завязав рукопашный бой с противником. В результате ожесточенной схватки противник потерял более 30 человек убитыми, а остальные были взяты в плен.
В тот же вечер войска под руководством фудутуна Яциня соорудили заслоны и земляные валы с юга от города и прибегли к хитрости, сделав вид, что их силы на исходе. С севера войска под командованием фудутуна Вэньдая и Лю Чжаоци начали ураганный огонь из своих больших орудий. Войска под руководством командира отряда охранения Бо-лицю использовали орудия цзянцзюня Шэн Вэя и начали атаку с двух сторон — с востока и запада. Фудутун Яцинэй во главе отряда на судах блокировал город со стороны реки.
На рассвете 25 числа «решительно атаковали, посеяв в городе панику и смятение». Цинские войска обложили стены города дровами и хворостом, намереваясь применить огневое нападение и посеять ужас внутри города. Русские войска, не дождавшись помощи, понимая, что город не удержать, а боевой дух поколеблен, послали священника Хэрмо (китайская транскрипция русского имени) к Толбузину, чтобы уговорить последнего прекратить сопротивление. Толбузин, увидев, что его войско потеряло боевой дух, вынужден был капитулировать перед цинскими войсками.
