Вообще, вся история Китая свидетельствует о его феноменальной злости. Дайте китайцам силу и средства, и они прехладнокровно расправятся со всем человечеством, жестоко выместят всем европейцам за перенесенные от них унижения.
Общая характеристика наша нисколько не преувеличена; китайцы оправдали ее как своей историей, так и приемами, употребляемыми ими при переговорах и выполнении заключенных трактатов. Отсюда ясно, что Китай — враг в высшей степени опасный, несмотря на свой консерватизм, который, к тому же, не вечен. В недалеком будущем и Китая коснется могучая рука реформ, и он выйдет на путь прогресса и цивилизации. Слишком легкомысленно думают некоторые, что Китай распадется тотчас же, как только его коснутся реформы, что он не способен воспринять их без вреда для своего государственного организма. Китай — не старец, как думают многие, который хочет только растянуть машинкой свои морщины и подкрасить лицо; тот старец жил тысячи лет и уже отжил; в настоящую минуту растет на его прахе новое, молодое, свежее дерево, обильно поливаемое нашими европейскими врагами. Пройдет четверть столетия, и это дерево сделается могучим и крепким; если мы вовремя не обрубим его свежих ветвей, то они раскинутся на Амур и бросят тень на наши среднеазиатские владения.
Через двадцать лет, может быть, и раньше, мы увидим перед собой на крайнем Востоке грозную, достаточно дисциплинированную, хорошо вооруженную китайскую армию, которая потребует у нас возврата древних владений Поднебесной империи, как это уже бывало не однажды»
.
Насколько правомерна такая жесткая оценка Китая — судить истории. Предсказания А.Я. Максимова в какой-то степени сбылись, в какой-то степени еще ждут своего претворения в жизнь. С мнением А.Я. Максимова, высказанным 100 лет назад, сегодня можно соглашаться или не соглашаться, однако знать необходимо.
Критическое отношение к опыту российско-китайских взаимоотношений в военно-политической области на протяжении первых трех веков их развития должно лежать в основе современной политики России в отношении своего великого восточного соседа.
Можно смело предположить, что Пекин будет активно «разрабатывать» в своих интересах любые каналы двусторонних отношений, которые «работают» в интересах укрепления политического потенциала и военной мощи Китая. Пекин всегда «будет себе на уме». Сто лет назад об этом же писал известный российский китаевед Н. Штейнфелльд: «Ни одна держава не может похвалиться своим влиянием в Китае. Он никому не верит, но изредка пользуется чужими советами, когда находит это практически для себя полезным»
.
Исторический опыт показывает, что союзные, кооперационные отношения с этим государством, отношения, основанные на дружбе и взаимной помощи, на протяжении первых трех веков построить было в принципе невозможно. Даже в XX веке советско-китайские отношения, несмотря на эйфорию 50-х годов, очень быстро перешли в состояние опасной политической и военной конфронтации.
Трезвый учет уроков российско-китайского взаимодействия в военно-политической области должен стать гарантией того, что ошибки, иллюзии и недостатки прошлого не повторятся.
ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ
Документ № 1
Посланы чиновники для установления пограничного столба в местах реки Горбицы
13 января 1690 г.
Нэй-дачэнь Соэту и другие достигли Нерчинска и вели переговоры с прибывшим из Русского государства послом Федором Алексеевичем [Головиным]. Русский посол вначале заявлял, что земли Нерчинска и Албазина освоены [русскими] и упорно отстаивал их. Соэту и другие подробно, с начала и до конца, растолковали, что Нерчинск стоит на реке Онон
[11] и является бывшим местом кочевий всех аймаков Маоминъань, подчиненных Цинской империи; Албазин же является прежним поселением нашего подданного Аэрбаси и других и доказали, что позднее эти места были воровским образом захвачены русскими. И поэтому, прямо объявив русским о несправедливости их вторжения, вновь говорили о великом милосердии императора ко всему живущему. Тогда Федор [Головин] и другие люди Русского государства все с радостью объявили о своем согласии. Вслед за этим они принесли свои географические карты, решили вопрос о границах, и мы сообща принесли взаимную клятву быть на вечные времена в мире и дружбе.
Когда донесение Соэту и других было получено, император приказал всем советникам, бэйлэ и сановникам собраться и обсудить его.
Государственный совет доложил: «Русские тайно от нас более 30 лет занимали Албазин и тревожили наших звероловов. Вы, ваше величество, считая, что они поступают так из-за своей темноты и невежества, не решались двинуть войска для истребления их, а поставили войско гарнизоном в Хэйлунцзяне, ожидая, что они поймут свою вину. Поскольку же они упорствовали, ваше величество приказали взять штурмом Албазин, захваченных же пленных — всех освободить.
Однако очень скоро русские снова вернулись в Албазин, отстроили его и поселились там. Тогда войску вновь было приказано осадить город. Русские оказались в крайне бедственном положении, и как раз в это время их государь прислал посла с просьбой о мире.
Вы, ваше величество, сразу же согласились снять осаду и отдали сановникам распоряжение объяснить русским принципы справедливости. Только тогда люди Русского государства осознали великие милости вашего величества и стали склоняться к [нашей] цивилизации и целиком [согласились] выполнять достигнутую ранее договоренность. Наши сановники указали [им], где должна быть установлена граница. Таким образом, земли, лежащие на северо-востоке на пространстве нескольких тысяч ли и никогда раньше не принадлежавшие Китаю, вошли в состав ваших владений. Все это целиком является результатом великой всеохватывающей мудрости вашего императорского величества, добродетельность и могущество которого распространяются на отдаленнейшие места.
С целью увековечения [этого события] необходимо в определенном [в качестве] границы месте на реке Горбице установить столб с вырезанными на нем надписями на маньчжурском, китайском, а также на русском, латинском и монгольском языках.
Хотя с Русским государством ныне и установлены мир и дружественные отношения и определены границы, однако, [поскольку] в каждой провинции поставлены гарнизонные войска, необходимо, согласно прежнему решению, поставить гарнизоны в Моэргэне и Хэйлунцзяне».
Когда этот доклад был доставлен ко двору, император утвердил его. Вскоре были посланы чиновники установить памятную стелу со следующей надписью на ней:
«Стела [в память] о переговорах между сановниками великой Цинской империи и послом Русского государства и установлении границ
Установить пограничной межой реку Горбину, впадающую в Хэйлунцзян с севера неподалеку от реки Чорной или Улуньмухэ. В верхнем течении этой реки, в пустынной стране, имеется каменный хребет Большой Хинган, простирающийся до моря. Все ручьи и реки, впадающие в Хэйлунцзян в районе к югу от этого хребта, принадлежат Срединному государству; ручьи же и реки по северную сторону хребта все принадлежат Русскому государству.
