А кто же жил здесь раньше этого времени? Этот простой вопрос приходит в полное противоречие с заключением А.П. Окладникова, который утверждал, что в 6–3 тыс. до н. э. Амур был населен предками нанайцев, которые и создали первую в мире высококачественную и высокохудожественную керамику, а заодно и потрясающий вернисаж петроглифов.
Изучая работы академика и его дочери Е. А. Окладниковой, понимаешь, что их мучил вопрос о возможном присутствии индоевропейцев в Сибири в Афанасьевский и Андронниковский периоды, которые были связаны с цивилизациями юга Евразии и даже Египтом.
Не зная механизма этногенеза, они отметили, что в 3–2 тыс. до н. э. здесь сложилась крупная этнокультурная общность племен, в которой выделялись монголоиды, европеоиды и хунну. Культура монголоидов этого времени была копией верхнего палеолита: представление о зооморфной вселенной, создание древних тотемных центров, гигантизм и реализм образов в наскальном искусстве, присваивающее хозяйство, ямочно-гребенчатая керамика. Археологи ее называют «застывшей» традиционной культурой северных монголоидов. И такая культура сохранялась во всей Северной Азии до средних веков н. э. Это представление некоторых историков верное, но с поправкой на то, что в палеолите монголоиды еще не сапиентизировались и эта культура принадлежала не им, а ранним русам-бореалам Сибири.
Европеоиды Сибири (южные самодийцы), ставшие предками финно-угорских племен, имеют генетически подтвержденное отношение к белой расе – арийской, что открыли французские генетики из Страсбургского университета (руководитель – Каролина Буаказ).
Китайские солдаты называли хунну рыжеволосыми дьяволами. Понятно, что они тоже не монголоиды.
Европеоиды Сибири якобы получили с Юга плоды неолитической революции: колесо, плуг, керамику, технику сверления камня, земледелие, скотоводство. Они и создали афанасьевскую, андроновскую культуру русов и, возможно, умеренно монголоидизированную Окуневскую культуру. Последняя имела своего двойника на Ангаре – гласковскую культуру, которая дала очень похожий археологический материал и особенно близкие по характеру и форме петроглифы: лодки, лоси, спираль, маски. Все они, однако, имели художественно-декоративный стиль, характерный для всего индоевропейского мира. В направлении Якутии монголоидность этносов усиливается, но и здесь, на Лене, в Шишкинских скалах, прослеживаются всё те же сюжеты и стиль петроглифов, выполненных охрой.
Удивительное однообразие художественных форм и приемов на огромной территории смущала А.П. Окладникова. Он объяснял это подвижностью древних охотников, их контактами, скрещиванием и заимствованием. Но как объяснить существование аналогичного наскального искусства не только в Северной Азии, но и повсюду – в Испании, Скандинавии, Германии, Италии, Португалии, где распространены всё те же круги, кресты, спирали, солярные символы, лодки с гребцами, ромбы, ленты и пр. Это всемирное художественное однообразие обнаружило удивительное сходство и с петроглифами Сикачи-Аляна и Уссури.
Проще и достовернее, с позиции антропо– и этногенеза объяснил это Ю.Д. Петухов. По его заключению, в Южной Сибири среди монголоидных предэтносов существовал пятый на территории Евразии этногенетический котёл, ядром которого были русы – европеоиды. Образовавшийся вокруг ядра этнококон представлял близкородственные этносы. На периферии – менее родственные, более монголоидизированные и менее сапиентизированные. Этногенез народов активнее происходил ближе к ядру. На периферии переход к зрелым этническим видам шел более медленно. Этот процесс в Северной Азии растянулся не только в пространстве, но и во времени.
Нижнеамурье при этом было далекой окраиной, где он должен был завершиться в последнюю очередь, к 1 тыс. н. э., что было бы естественно и логично. Но существование здесь высокохудожественной культуры в неолите нарушает понимание логики этого процесса и одновременно даёт возможность уверенно заявить, что в это время здесь существовал ещё один центр – ядро этногенеза. Он и породил первую в мире керамику с её великолепными образцами в неолите: плоскодонную краснолощеную, двухцветную, с затейливыми узорами и изображением женских ликов, спиралей и двойных спиралей, ромбов, сеточки в круге, вертикального зигзага, накатанного рубчатым колёсиком и др. Несомненно, здесь было этногенетическое ядро русов, окруженное монголоидными ватагами, находящимися на стадии пресапиентизации и предэтнотического положения.
Здесь русы вели оседлый образ жизни, чему позволяло изобилие проходной рыбы. Отдельные роды расселились от устья реки Уссури до низовья Амура и по берегам Татарского пролива. Вероятно, они проживали и в районе г. Находка. Помимо рыболовства, русы занимались свиноводством, использовали лошадей, знали колесо, обладали высокой технологией создания качественной керамики, изготовляли великолепные микролиты и искусственный камень – бетон.
Нижнеамурье в 4–2 тыс. до н. э. являлось экономическим и духовным центром жизни всего азиатско-тихоокеанского региона. Именно здесь рождались художественные образцы искусства, каменная индустрия, гончарное производство, заимствованные и использованные всеми нарождающимися этносами… Но всё это ещё придётся доказать на страницах настоящей работы.
Механизм гибридизации везде был один и тот же. Русы в течение веков и тысячелетий приучали неандертальцев выживать и кормить себя или прокармливаться рядом с селениями русов. В связи с неагрессивностью русов серьезных столкновений между ними не происходило. Гибридизация шла через смешанные браки и умыкание женщин из селений русов, что завершалось ассимиляцией русов. Новые этносы постепенно утрачивали их признаки в результате гибридизации. А переработанная культура и язык становились достоянием этих народов.
В течение долгого времени антропологи сомневались в возможности скрещивания обоих ветвей древа рода людского (кроманьонца и неандертальца), являющихся, по существу, подвидами его.
Исследование найденных в Румынии костных останков показало, что в Евразии имело место смешение популяций неандертальцев и кроманьонцев с появлением плодовитого потомства. Такое сенсационное заключение сделал Эрик Тринкаус из Вашингтонского университета.
Группе его коллег удалось обнаружить признаки, которые точно указывают на наличие «неандертальского следа» в черепе современного человека. Это касается так называемого «затылочного узла» на задней поверхности черепа, типа крепления мышц к нижней челюсти, и некоторых других деталей строения, которые характерны для черепов неандертальцев. Таким образом, современные западные европейцы несут в себе признаки неандертальского генетического наследия. Это исследование лишь подтвердило правильность открытия Ю.Д. Петухова о механизме антропо– и этногенеза.
Считается, что кроманьонец из исходного места своего рождения расселялся по земле дважды. Первый раз – 60 тыс. лет назад, второй – 40 тыс. лет назад. Первая волна выселков, очевидно, была полностью ассимилирована неандертальцами – неандерталоидами. Вторая – и сохранила генеалогический ствол древа кроманьонца, и запустила этногенез по всей планете, конечным этапом которого стало образование народов вида «хомо сапиенс сапиенс».
