Проблему этнической принадлежности петроглифов автор книги лишь обозначила, указав на некоторые нерешённые вопросы этой проблемы, но до конца искренней не была, поскольку не упомянула о возможной роли европеоидов в становлении древних культур Азии. А ведь была у неё статья «Проблема европеоидов в древней культуре территории юга Дальневосточного региона», где речь шла о каменных портретах европеоидов, которые обнаружил Н.Е. Спижевой в низовье Амура у села Гырман. Глава по этому вопросу получилась скудной и невнятной, возможно её укоротили рецензенты, не позволив упоминать о европеоидах. Корней петроглифики у нивхов и нанайцев на Нижнем Амуре З.С. Лапшина не нашла, что естественно. С её утверждением, что способность передачи традиционных черт культуры из поколения в поколение является показателем этнической целостности, можно согласиться, но для этого необходимо знать хотя бы время возникновения исследуемого этноса и иметь уверенность, что эти элементы культуры не заимствованы у другого народа. Но никто из академистов не может назвать время возникновения ни нанайцев, ни нивхов. Хотя академик Л.И. Шренк назвал нивхов палеоазиатами, но никто ещё не нашёл следы их культуры в палеолите – нет таких свидетельств в археологии. Нет следов и других монголоидов. А вот европеоиды оставили заметные признаки высокой культуры в палеолите Евразии – в Сунгаре, Костёнках, Мальте. Так может быть нивхи вовсе не «палео», а только «нео»? А возникнув, этот этнос сразу стал изображать петроглифы со сложнейшей семантической символикой, не пройдя положенную стадию натуралистических изображений, как палеоевропеоиды? Над расшифровкой этой символики до сих пор бьются исследователи, хотя академисты утверждают, что у нас с ними должен быть общий психотип, как и у всех людей во все времена и во всех уголках земли. Ответы на эти вопросы можно найти только в познании этногенеза всех народов и народностей. Только локомотив теории этногенеза в купе с ДНК-генеологией может вывести из тупика вагоносостав исторической науки.
Некоторые авторские интерпретации личин и знаков можно отнести к разряду курьёзных. Это изображение т. н. зайцев, вернее их портретов, как зооморфных божеств. Главным аргументом в пользу этого послужили якобы «заячьи уши» у личин. Подобные «уши» выявляются нередко у личин, но имеют непонятное значение (илл. № 190). Они действительно похожи на уши зайцев, но заячья тема с натуральными изображениями их не вписываются в символизм неолита Нижнего Амура, да и в пантеон известных божеств они не входят. В интернете опубликованы петроглифы, обнаруженные в горах Тянь-Шаня у г. Урумчи (провинция, Синьцзян, КНР), возраст около 4 тысяч лет. Фигуры людей в них представлены абстрактными формами с «заячьими ушами», участвующие в танце, вероятно, связанным с культом плодородия. И хотя такие же «уши» у них есть, но самих зайцев нет (илл. № 191). Кстати, физиономии у них явно не китайские и, тем более, не заячьи. Однако по принадлежности «ушей» к антропоморфным фигурам можно подумать, что и приамурские «уши» относятся к антропоморфным портретам, а не зооморфным – заячьим. Интересно, что подобные «уши» встречаются в рисунках на этрусских зеркалах, что подметил лингвист П.П. Орешкин.
илл. № 190
илл. № 191
Ещё более курьёзную роль сыграл, выявленный в уссурийских петроглифах т. н. знак «солнечнозащитные очки», изображённый под одной из личин, интерпретированный автором как солнце (илл. № 192). Этот знак, действительно, похож на них, но ими быть не может по понятным причинам и служить доказательством того, что рядом изображено именно солнце может только в рамках «женской логики», а не логики учёного. Но автор приняла это за доказательство, что следует из текста книги. И куда только смотрели рецензенты – д.и.н. П.В. Волков, к.и.н. Д.В. Черемисин и к.и.н. Т.Ю. Сем, пропустившие такой пассаж?
илл. № 192
Ещё одному фантастическому изображению (илл. № 193) соответствует не менее фантастическая авторская интерпретация его сущности. Это оказывается тоже дракон, но уже не солярного типа, а подземного мира, где он заглатывает лодки с душами умерших. Эта функция подчёркнута изображением сбоку якобы перевёрнутых лодок с душами умерших людей.
илл. № 193
По моему мнению, это уникальный случай лжеинтерпретации. Во-первых, лодки не перевёрнуты, а поставлены вертикально, во-вторых, это вовсе не лодки, а фрагмент божественного сияния, которое имеется в более полном виде у многих антропоморфных личин в т. ч. и мужских (илл. № 117). Даже А.П. Окладников не называл это перевёрнутой лодкой, а видел божественное сияние. Автор явно перешла за предел разумности мнения. На самом деле этот рисунок идентичен рисунку (илл. № 9) и представляет собой изображение всё той же Великой Богини (Богини-паучихи?), «Страшной матери», вызывающей ужас. Только такие и могут пожирать своих детей. На принадлежность к женскому полу указывают всё те же шевроны на верхней части изображений.
Жаль, что книга З.С. Лапшиной в академической среде явилась завершением эпохи Окладникова. Она могла бы открыть новую эпоху постижения петроглифов Приамурья проиндоевропейского толка, если бы за научную базу она взяла мировой опыт изучения символики неолита, например, труды А. Голана; современные работы по религиоведению А.Б. Зубова; теорию этногенеза Ю.Д. Петухова и других современных авторов. Но этих фамилий в библиографии книги нет. Лапшина З.С. явилась последним учеником школы академика А.П. Окладникова – другие уже ничего серьёзного в нижнеамурском неолите сказать не смогут, поскольку новых выпускников больше нет, а потому можно попрощаться с этой школой и с полувековой исторической прохиндиадой, созданной в её стенах.
Глава № 19
Спиральный мотив орнамента культур неолита юго-востока Северной Азии
По мнению дальневосточных исследователей неолита Приамурья известный спиральный орнамент на петроглифах и древней керамике является символом солнечного змея и одновременно властителя вод Амура – нанайского дракона Мудура. А сформировалась она на исконной земле северян – Нижнеамурье. В этой конкретно очерченной зоне амурская спираль и спирально-ленточный орнамент обрёл якобы классический вид, который заключается в том, что по внутреннему и внешнему контуру спирали расположены различные завитки в виде небольших лент и других криволинейных графических начертаний.
Чтобы придать ей идею связующего звена неолита и современности, учёные этот классический, как они считают, вид безосновательно перенесли в неолит и отдали предкам нанайцев – тунгусо-маньчжурским племенам (илл. № 194). Однако большинству исследователям ничего подобного в неолите выявить не удалось. Спирали есть, завитков нет. Более того, ещё А.П. Окладников отметил, что спиральный орнамент был широко распространён в странах обширного тихоокеанского бассейна, в основном южных территориях от низовья Амура, и принадлежностью культуры аборигенов Нижнего Амура спираль нельзя назвать, а завитки – это поздние варианты спирального орнамента, вероятно, действительно, местного нанайского происхождения. Спираль царствовала в неолите не только здесь, но и в Передней Азии, и в Европе. Где она родилась – вопрос кажется неразрешимым. Возможно она относится к мировым универсальным изображениям, к которым относятся простые геометрические формы – круг, квадрат, треугольник. Образ спирали представляется в самом обобщённом виде образов буквы «С», «S», цифры «8», узора волют, знака «бараньих рогов», «бегущей волны», лабиринта. Известно, что спиральный мотив трактуется обычно как идея изменения или движения. Большинство исследователей уделяют внимание внешним характеристикам спиралей или их внутреннему содержанию – семантике. Однако появились нетрадиционные исследования спирали посредством применения к ним принципов геометрии и алгебры, что, как оказалось, дало неизвестную раннее информацию, связанную с неолитом Восточной Азии и Дальнего Востока (Нижним Амуром).
