В другом письме он рассуждает относительно предположения Смита о том, что каналы в царской палате могут быть «воздушными шахтами»: «Твое замечание по поводу названия новых каналов может иметь место, но я бы предостерег от чересчур поспешного суждения, что эти каналы – воздушные, по той простой причине, что они были выполнены очень тщательно, но, тем не менее, не вели в саму погребальную камеру. Такое предположение вряд ли стоит делать, помня о закрывающем вход в нее камне 5 дюймов длиной. Я рассматривал этот вопрос со всех сторон, и мне ясно как божий день – они не имели никакого выхода во внешнюю атмосферу. Именно там (в северном проходе) мы нашли эти предметы…»
Смит получил тот самый ящик из-под сигар уже 26 ноября 1872 года. Он зарисовал предметы и описал их в дневнике. И, по всей видимости, выслал обратно, так как больше никаких упоминаний их мы не находим.
Уже в начале 90-х годов XX века эта история неожиданно получила продолжение. Робот с видеокамерой, обследовавший каналы усыпальницы царицы, зафиксировал в одном из них шар, кусок дерева и медный крючок. Те ли это предметы, что когда-то извлек Диксон, или второй набор из другой шахты – сказать никто не смог. Если те, то зачем Диксон вернул находки пирамиде?
А еще через несколько лет шар, палка и крючок Диксона были обнаружены в запасниках Британского музея. Их не смогли найти прежде, потому что они попали туда лишь в 1972 году. Их принесла праправнучка Диксона…
Так не могли ли эти шары быть дополнительным контролем клапанов безопасности? И вообще, что они там делали, ведь явно же эти предметы оказались в каналах не случайно?..
Для того чтобы войти в усыпальницу царицы, необходимо спуститься по лестнице: уровень пола в зале ниже, чем в горизонтальном коридоре, который к нему ведет. Сторонники гипотезы ядерного реактора полагают, что это сделано для того, чтобы позволить накапливаться охлаждающей жидкости.
Также замечено, что стены коридора насыщены соляным раствором, а в разгрузочной камере имеются остатки странных сталактитов – тоже соляных. Это можно было бы объяснить тем, что блоки пирамиды добывались из известняковых отложений морского дна, а поэтому насыщены солью. Но сталактиты порою достигают десяти сантиметров и растут даже из пазов между блоками. Они имеют странные формы, а количество их наводит на мысль об экспериментах, которые могли проводиться внутри этого сооружения. Но что это за эксперименты, мы, похоже, если и узнаем, то весьма не скоро.
И все-таки, на наш взгляд, самая главная ошибка в попытках понять предназначение пирамид – это стремление «примерить» к ним те вещи, которые мы хорошо понимаем: электричество, ядерную энергию и т. п. Это примерно то же, как если бы исследовавшие пирамиды в Средние века арабы нашли там электрические лампы и стали бы рассуждать, куда здесь лучше вставить фитиль, а куда налить масла, чтобы эти таинственные приборы ярче горели. Это – в лучшем случае. Но мы ведь не можем знать, какую энергию использовали обитатели пирамид, и, скорее всего, эта энергия нам пока неизвестна или же известна лишь на уровне научных гипотез, как, например, космические лучи, благодаря которым, как утверждают ученые, можно иметь такой источник энергии, что атомная энергетика покажется подобной детским кубикам. Мы уже не раз убеждались, что многие технологические принципы египтян нам непонятны, что мы даже не можем приблизиться к их разгадке. Так почему же нам так хочется уложить в прокрустово ложе сегодняшнего понимания и пирамиды? Давайте же подождем еще пару сотен лет, и, может быть, этот вопрос станет понятнее…
Глава 14. Больше пирамид, хороших и разных!
Вот уже несколько столетий о загадках пирамид говорится так много, что, безусловно, должны были найтись энтузиасты, которые попытались бы разгадать эти тайны «в домашних условиях». И они появились. Но если в XIX веке, в основном, обсуждались пропорции пирамид, и энтузиасты принимали посильное участие в отыскании «идеального локтя», то в веке XX пошли разговоры о необычном воздействии пирамид как на биологические, так и на сугубо технические объекты. Энтузиасты занялись «экспериментами с живой и не живой природой». И, как это ни удивительно, если и не добились выдающихся успехов, то, по крайней мере, обнаружили и доказали: сама форма пирамиды может воздействовать на совершенно различные предметы.
Впервые это было обнаружено во время Второй мировой войны. Немецкие летчики заметили, что, когда они проходят над пирамидами на бреющем полете, приборы в самолетах отказываются работать. Тогда же выяснилось, что местные летчики, то ли из страха, то ли еще из каких-то соображений, никогда над пирамидами не летают. Но этот весьма любопытный феномен так и остался неизученным.
Лишь через некоторое время француз Антуан Бови попытался разобраться с энергиями пирамид. Он уже исследовал их и с удивлением находил там мертвых животных, совершенно не тронутых разложением, хотя для того были все условия: жара, высокая влажность…
Бови соорудил точный макет пирамиды Хуфу, сориентировал ее по сторонам света и положил внутрь, на уровне трети высоты, дохлую кошку. Через некоторое время он, не веря своим глазам, обнаружил, что кошка не разлагается, а просто мумифицировалась. Результаты его исследований были опубликованы. И сразу энтузиасты начали строить у себя дома пирамиды и закладывать в них самые разнообразные вещи.
Уже знакомый нам Карел Дрбал, специалист в области радиоволн, прочитав отчеты энтузиастов, весьма заинтересовался выявленными феноменами, и даже вывел целую теорию о том, что пирамиды каким-то образом концентрируют космическую энергию. Ему не терпелось проверить свои догадки на деле и воздействовать космическими лучами на какой-нибудь предмет. Он соорудил маленькую домашнюю пирамиду, но под руками не оказалось ничего особо подходящего, и он сунул внутрь только что купленную одноразовую бритву. На следующий день, через 24 часа, он извлек ее и попытался ею побриться. К его полному разочарованию, с бритвой ничего не произошло: космические энергии отказывались затуплять лезвие. Дрбал поместил бритву назад, решив проверить, что будет с ней еще через сутки. Но и через сутки бритва не затупилась, он вполне нормально ею побрился. Лишь через несколько дней такой проверки он понял, что он бреется одноразовым станком слишком уж долго, а тот все равно остается острым. Первые признаки затупления станка он обнаружил лишь на 60-й день эксперимента.
Он купил новый станок и повторил эксперимент. На этот раз он брился одноразовой бритвой, пока та не стала тупиться, сто дней.
Дрбал не рассматривал этот эффект как что-то серьезное, но по совету друзей решил получить на него патент. И подал заявку. В социалистической Чехословакии к мистике пирамид относились с марксистским подозрением. Дело в том, что, в отличие от капиталистических стран, где патенты выдаются на любую оригинальную придумку, при социализме было необходимо не просто что-то изобрести, но еще и подвести под это изобретение строгую научную базу. Дрбал так и не смог этого сделать, и потому патент был ему выдан лишь через десять лет, в 1959 году, когда патентной комиссии возразить изобретателю было уже совершенно нечего. Патент ему выдали скорее в виде исключения – как известному ученому, который на досуге, чудак, затачивает одноразовые бритвы. В том, что бритвы действительно не теряют остроты, патентная комиссия уже не сомневалась.
