Прожить на гонорары символистских журналов и издательств было нельзя, и приходилось искать другие источники дохода. Ср. размышления Г. Чулкова в 1904 г.: «Что делать? И за какую литературную работу приняться? – думал я. – Стихи вообще никому не нужны, а я к тому же символист»
695.
Сестра жены Брюсова свидетельствует, что «средства на жизнь Брюсов получал регулярно – с дома, а случайно – в виде гонораров за литературный труд»
696; Белый зарабатывал чтением лекций и газетной работой (статьи, рецензии), в течение ряда лет (как и Эллис) получал регулярные субсидии от «Мусагета», дважды (в 1915 и 1916 гг.) брал ссуды в Литфонде
697; Бальмонт переводил и тоже подрабатывал в газетах; Блок жил за счет наследства и газетной работы; Ф. Сологуб, И. Анненский, А. Курсинский преподавали (последний, впрочем, временами уходил из педагогики в журналистику) и т.д.
На третьем этапе (начиная примерно с 1906 г.) шла инфильтрация символистов в «общую литературу». «После 1905 г. гонение на символизм прекращается, и он быстро увенчивается почти академическими лаврами. Вместе с тем, внутри него происходит сдвиг: он теряет свой первоначальный эзотеризм. Поэты-символисты теперь печатаются уже в общих журналах <…>»
698. В эти годы символисты становятся «модными», интерес к ним проявляют широкие общественные круги. Мемуаристы отмечают, что тогда «в литературе шумели декаденты и символисты, литературный Петербург соперничал с Москвою. Студенты и курсистки сходили с ума, слушая Брюсова, Белого, Бальмонта»
699; к 1909 г. «символизм стал всеобщим достоянием. Творения “декадентов” лежали уже на столах в приемных зубных врачей»; стихотворения Блока «перекочевывали со страниц чтецов-декламаторов в альбомы чувствительных барышень. Появился конкурент самому Надсону»
700. Вл.В. Гиппиус вспоминал о периоде 1907—1908 гг.: «На устах моих учениц [в гимназии М. Стоюниной] <…> вращались то Незнакомка, то Ночная фиалка. Кто из них повзрослей – вздыхали – “Ах! Блок!” – и покупали, и вешали, и приклеивали открытки с Блоком…»
701. Как отмечал Г. Чулков, «нужен срок, чтобы poètes mаudits [проклятые поэты (фр.)] превращались в академиков. Для Брюсова и его друзей этот срок наступил примерно в 1907 году»
702.
В эти годы литераторы-символисты вышли из своего рода гетто символистских журналов и издательств и стали печататься в общих периодических изданиях. Коммерческие издательства, особенно «Шиповник» (возникший в 1907 г.), охотно печатали их и платили достаточно высокие гонорары. Кроме того, сами символисты «захватили» ключевые позиции в ряде периодических изданий (особенно показателен переход Брюсова в 1910 г. в «Русскую мысль» редактором литературного отдела). С 1906 г. симпатизирующие символизму авторы приходят к руководству в ряде газет («Слово», «Столичное утро», «Час», «Правда живая» и др.). Теперь и обращенные к широкой читательской аудитории издательства соглашались печатать поэтов-символистов, правда, практически без гонорара. Вот, например, на каких невыгодных условиях В.В. Гофман публиковал в 1909 г. свой сборник «Искус» в Товариществе М.О. Вольфа: «…они печатают книгу и берут ее затем всю на комиссию. Из перв[ых] доходов покрывают свои издательские расходы, а остальные дают мне за вычетом 40%. Все дело здесь в том, что они меня надувают, непомерно превысив свой расход. Кроме того, я не гарантирован в том, что они не напечатают вдвое больше против условленного (1200 экз[емпляров]): продавая каковые, конечно, не станут платить никаких процентов»
703.
Г. Чулков вспоминал: «Мои книги выходили в таких издательствах, как “Оры”, “Золотое руно”, “Факелы” и пр. – в них, конечно, лестно было печататься, но материальных благ они не давали. Поэтому я обрадовался, когда коммерчески-деловой “Шиповник” предложил мне издать мои рассказы. Первый и второй том рассказов быстро разошлись. Понадобилось второе издание. А в 1908 году “Шиповник” предложил мне издать собрание моих сочинений в шести томах. В это же время ко мне обратилось с таким же предложением издательство “Просвещение”. Я наконец почувствовал почву под ногами»
704.
Отметим, что многие символисты в эти годы переходят на прозу, точнее, наряду со стихами пишут прозаические произведения, которые и становятся основным источником их дохода. Речь идет о Ф. Сологубе, В. Брюсове, Г. Чулкове и др. Сологуб, например, «был тогда “литератор модный”; его романами и рассказами пестрили альманахи, журналы и даже газеты. Его пьесы <…> проникали даже на почтенную сцену Александринского театра. Он просвещал российскую провинцию томительными докладами об искусстве наших дней»
705. Причем они не просто пишут прозу, но нередко работают на заказ. Более элитный вариант подобной работы на заказ – сотрудничество Блока, Брюсова, Вяч. Иванова и др. в издательстве «Пантеон» (1907—1910), ставившем своей целью издание переводов выдающихся произведений мировой литературы в хороших переводах и платившем высокий гонорар. Но ряд прозаиков-символистов, даже такие выдающиеся, как Ремизов и Сологуб, сотрудничали и в массовых журналах и газетах. Вот типичные заказы от редакторов периодических изданий, адресованные А.М. Ремизову: «9.I.1913. Многоуважаемый Алексей Михайлович, позвольте просить Вас дать для журнала “Огонек” небольшой рассказ (200—300, в крайнем случае, 400 строк) в возможно непродолжительном времени. В зависимости от содержательности рассказа, редакция иллюстрирует его. Гонорар может быть уплачен немедленно по принятии рассказа. Пользуюсь случаем засвидетельствовать вам мое искреннее уважение»
706. «Многоуважаемый Алексей Михайлович! Не дадите ли вы для пасхального приложения к “Дню” небольшой рассказец, строк этак на 140 (страница приложения). Много редакция предложить вам не может, по 25 коп. (за строку. – А.Р.) заплатила бы с удовольствием. Не откажите в случае согласия уведомить меня. Уважающий вас и преданный вам Влад. Азов»
707.
