Трудно предположить, что столь разные издания брали одни и те же люди. Впечатление резкой разнородности читательской аудитории возникает и при знакомстве с каталогами библиотек для чтения. Просматривая их, легко заметить, что значительную часть фонда многих библиотек составляет «легкое чтиво», прежде всего французские авантюрно-приключенческие романы (Ксавье де Монтепен, Фортюне де Буагобе и т.п.).
В глухой провинции в библиотеки для чтения попадала даже лубочная литература. Так, по сообщению исследователя того времени, в г. Погар Черниговской губернии в 1890-х гг. у читателей библиотеки для чтения были популярны такие лубочные книги, как «Громобой», «Гуак», «Битва русских с кабардинцами», «Английский милорд Георг» и т.п.
181. Однако в то же время в фондах были богато представлены толстые журналы, социально-проблемная романистика (А.К. Шеллер-Михайлов, Н.Н. Златовратский, П.В. Засодимский, Ф. Шпильгаген, Эркман-Шатриан и др.) и, как указывалось выше, социально-политическая и естественно-научная литература. Имеющиеся данные о чтении во второй половине XIX в. свидетельствуют, что обычно столь разнородные книги не совмещались в круге чтения одних и тех же лиц.
Предположение о резкой разнородности читательской аудитории подтверждается и повсеместным разделением подписчиков в библиотеках для чтения на несколько (обычно 3—4) разрядов.
Плата по самому дорогому разряду была более чем в два раза выше, чем по самому дешевому. При этом подписчики высших, наиболее дорогих разрядов могли получать свежие журналы и книги, а самых дешевых – только старые книги. Подобное деление отражает, по нашему мнению, реальный факт дифференциации читательской аудитории. Можно наметить два «крайних» типа читателей библиотек для чтения. Один ориентирован на современность, новизну, представители его стремятся к идейному мировоззренческому чтению. Они читают свежие журналы, научные и философские книги. Толстый журнал, в котором с 1830-х гг. сосредоточилась русская литература, прежде всего привлекал читателей в библиотеку для чтения. И.С. Никитин писал: «Хотя каждый журнал я получаю в числе трех экземпляров, но и тут, при всей моей ловкости и изворотливости, оказывается нередко большой недостаток в известное время в известных номерах», а в дальнейшем, из-за нерегулярной доставки журналов, он лишился 20 подписчиков из общего числа 150
182.
Представители другого типа предпочитают читать развлекательную литературу, экзотические и сенсационные романы. Не случайна, по-видимому, и разница в ценах – представители второго типа, как можно полагать, были менее обеспечены (это приказчики, модистки, жены служащих, учащиеся средних учебных заведений и т.п.). Рубакин отмечал, например, что учащиеся12—14 лет много читают такие книги, как «Похождения Рокамболя» Понсон дю Террайля, «Тайны Мадридского двора» Борна, «Повешенный» и «Чревовещатель» Ксавье де Монтепена, «Любовники-убийцы» Бело, «Петербургские трущобы» В.В. Крестовского и другие авантюрно-приключенческие романы
183.
Для слоев, стоявших еще ниже на лестнице социальной иерархии и не имевших возможности пользоваться услугами библиотек для чтения, возникали тем не менее их функциональные эквиваленты, действовавшие на основе схожих принципов. Так, имеются данные, что лавочники, причем не только в городах, но и в селах, давали читать книги за плату, создавая таким образом некоторый аналог библиотек для чтения.
М. Горький вспоминал, что брал в лавке лубочные и низовые книги, платя по копейке за прочтение каждой
184. Особенности функционирования подобных «библиотек при лавках» раскрыты одним сельским торговцем, который писал в газету «Сельский вестник», что «стал давать книжки на прочтение, по одной копейке в сутки, а чтобы меньше они трепались, переплел их да оклеил бумагой. И это дело ходко пошло, особенно осенью, когда народ с хлебом поуправился, так что и книг уже стало не хватать, не успеет один назад принесть книжку, как другой ее берет <…>. С тех пор в год раза по два новых книг покупаю, и вижу, что нет прибыльнее торговли, как книжки в прочтение давать. Если книга занятная и не дороже полтинника стоит, то в два месяца она свои деньги вернет, а там уже чистый барыш пойдет. Теперь у меня этих книг рублей на двести (то есть не менее 400—500 книг. – А. Р.), и каждый год они мне свою цену дают <…>. Таким порядком, кроме меня, стали в округе торговать человека четыре <…>»
185. Поскольку такие «библиотеки» никак не регистрировались в государственных инстанциях и не привлекали внимания общественности, сведений о них почти не сохранилось, и сейчас трудно оценить масштабы их деятельности. Однако и сам факт их существования чрезвычайно любопытен, и, кроме того, есть основания полагать, что они были довольно широко распространены.
Приведенные данные позволяют сделать вывод, что библиотеки для чтения были одним из основных каналов обеспечения населения книгой в XIX в., а в городе – основной формой библиотечного обслуживания массовой читательской аудитории. Лишь в последние два десятилетия XIX в., с ростом числа городских публичных библиотек и бесплатных «библиотек для народа», возникают новые, частично конкурирующие с «библиотеками для чтения» каналы удовлетворения потребностей широких читательских слоев города.
Функционируя на коммерческой основе и, как правило, не ставя перед собой в качестве главной цели просвещение читателей, библиотеки для чтения тем не менее много сделали для превращения чтения в постоянный компонент образа жизни городского населения, приобщения его к литературе и журналистике.
Глава IV
ПОПУЛЯРНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ И ПОПУЛЯРНЫЕ АВТОРЫ
Одна из важнейших характеристик читательской публики – ее литературные предпочтения. Ведь отношение к чтению, духовный мир читателя, его вкусы и интересы проявляются прежде всего в том, какие книги каких авторов он знает, что он читал и что высоко оценивает. М.Е. Салтыков-Щедрин подчеркивал важность изучения всех книг, популярных у читателей определенного исторического периода: «…есть литературные произведения, которые в свое время пользуются большим успехом и даже имеют немалую долю влияния на общество, но вот проходит это “свое время”, и сочинения, представляющие в данную минуту живой интерес, сочинения, которых появление в свет было приветствовано общим шумом, постепенно забываются и сдаются в архив. Тем не менее игнорировать их не имеют права не только современники, но даже отдаленное потомство, потому что в этом случае литература составляет, так сказать, достоверный документ, на основании которого всего легче восстановить характеристические черты времени и узнать его требования. Следовательно, изучение подобного рода произведений есть необходимость, есть одно из непременных условий хорошего литературного воспитания»
186.
