Рождение Тэмуджина, первенца в семье, сопровождалось замечательными предзнаменованиями. Есугэй-баатур совершал поход против одного из татарских племен, причем был взят в плен глава этого племени по имени Тэмучен, а в это время Оэлун родила мальчика, у которого в руке оказался крепко зажатым сгусток крови, подобный красному камню. В честь одержанного успеха родившийся ребенок был назван именем взятого в плен Тэмучена.
Когда Тэмуджину исполнилось 9 лет, Есугэй поехал с ним сватать ему невесту из дальнего племени. По пути они повстречались с вождем племени унгират Дай-сэчэном, который, узнав цель поездки, предложил заехать в его стойбище и посмотреть его дочь, красавицу Бортэ.
Отцы симпатизировали друг другу, так же отнеслись они и к детям, поэтому соглашение вскоре было заключено. Мальчик Тэмуджин, будущий зять Дай-сэчэна, должен был остаться, согласно древнему монгольскому обычаю, в его лагере.
Довольный этим соглашением, Есугэй-баатур отправился домой один. По пути он был приглашен группой веселившихся татар посетить их пир. Отказ противоречил бы степному этикету, и Есугэй присоединился к их кутежу, несмотря на традиционную кровную вражду между его родом и татарами. Продолжив после этого путь домой, он почувствовал себя плохо и понял, что коварные татары подмешали яд в его напиток. Он умер несколько дней спустя после своего возвращения.
Следуя предсмертному наказу Есугэя, Мунлик, которого он назначил опекуном своей семьи, вызвал Тэмуджина домой. В 9 лет Тэмуджин остался с матерью, тремя братьями – Казаром, Качуном, Тэмучэем и сестрой Тэмулун. От другой жены у Есугэя было еще два мальчика – Бектэр и Белгутэй.
Оэлун, мать Тэмуджина, была мужественной женщиной и попыталась удержать род под своей властью, но эта задача оказалась непосильной, поскольку родичи ее мужа не согласились признать ее руководящую роль. Через некоторое время все родичи и вассалы Есугэя, включая клан тайчжиутов, покинули лагерь Оэлун, уведя большую часть ее скота. Даже Мунлик покинул ее. Оэлун осталась без всякой помощи с пятью детьми, со второй женой своего мужа, ее детьми и малым количеством служанок. Годы лишений начались для семьи Есугэя, но дух Оэлун не был сломлен. Ей стоило огромного труда посвятить Тэмуджина во все, что касалось славного прошлого его рода. Мальчик жадно слушал и запоминал древние предания.
Семье Оэлун нелегко было прокормиться: белка, рыба, ягоды – были редким праздником для стойбища из нескольких юрт. Между детьми вспыхивали ссоры. Тэмуджин, которому тогда исполнилось 12 или 13 лет, и его брат Казар поспорили с Бектэром и Белгутэем из-за пойманной рыбы и обвинили последних в воровстве. Оэлун приняла нейтральную позицию. Но затем последовала трагедия. Однажды, когда мальчики подстрелили жаворонка и поспорили из-за него, Тэмуджин и Казар убили стрелой Бектэра. Для Тэмуджина, который был способен, не колеблясь, убить того, кто ему противился, будь он даже его братом, испытания только начинались.
Тэмуджину было 15 лет, когда на лагерь напали тайчжиуты, их бывшие союзники. Они заявили, что уйдут, если им выдадут Тэмуджина. Девять дней и ночей Тэмуджин скрывался в лесу, но его все-таки схватили и привели к вождю тайчжиутов. На шею пленника надели колодку. Применяемая с очень давних пор в Китае, эта пытка была особенно ужасна, поскольку сковывала человека, заставляя его сохранять унизительную позу. Тэмуджин жаждал мести и искал возможности убежать. И во время одной из пирушек тайчжиутов Тэмуджину удалось убить своего стражника и, бросившись зажатым колодкой в реку, спастись от преследователей.
Прошло несколько лет. Тэмуджин быстро мужал и становился сильным воином. Когда какие-то неизвестные люди украли восемь из девяти коней семьи, Тэмуджин поехал за ними на единственном оставшемся коне и с помощью другого юноши, встреченного им по пути, смог вернуть назад лошадей. Его новый друг решил присоединиться к семье Тэмуджина в качестве военного сотоварища. Его звали Богурчи; позднее он стал одним из выдающихся полководцев армии Чингисхана. Этот первый успех, сколь бы незначительным он ни казался, дал Тэмуджину почувствовать собственную силу, и он решил жениться. Ему, вероятно, было восемнадцать в это время. Дайсэчэн сдержал слово, данное отцу Тэмуджина, и вскоре в его лагере состоялась свадьба. Затем Тэмуджин привел Бортэ в свою палатку. Ее приданое включало ценное соболье одеяние, что было неслыханной роскошью в бедном доме Тэмуджина. Эта богатая соболиная одежда стала базовым капиталом военной и политической карьеры Тэмуджина. Взяв меха с собой, он появился при дворе Тогрул-хана, властителя могущественного племени кераитов. В лучшие дни Есугэй и Тогрул стали названными братьями (анда). Теперь Тэмуджин пришел с подарком – меховым одеянием – к своему названному дяде, к которому обратился как к «отцу». Тогрул благородно пообещал юноше свое покровительство, и Тэмуджин перевел свой лагерь из устья Онона в верховье Керулена.
Тогрул и Тэмуджин стали союзниками при всем том, что второй был безусловным вассалом первого. Такая субординация выражалась в титуле «хан, мой отец», которым Тэмуджин называл кераитского царя. Кроме того, Тэмуджин побратался с влиятельным вождем племени чжадаранцев Джамухой-сэчэном. Имея сильных друзей, он мог больше не опасаться тайчжиутов.
У древних монголов бытовал трогательный обычай братания. Юноши обменивались подарками, становились «анда» – названными братьями. Побратимство считалось выше кровного родства; анда – как одна душа: спасают друг друга от смертельной опасности. Этот обычай использовал Александр Невский. Побратавшись с сыном Батыя, Сарганом, он стал как бы родственником хана и, пользуясь этим, отвел многие беды от земли Русской.
Вскоре после поездки к Тогрулу на лагерь Тэмуджина напали меркиты, что явилось следствием затяжной мести за похищение невесты меркитского воина Есугэем двадцать лет назад. В момент набега меркитов основная часть мужчин отсутствовала, по этой причине женщины были похищены, имущество разграблено. Узнав об этом, Тэмуджин направился к Тогрул-хану с просьбой помочь вызволить его жену.
Джамуха и Тогрул согласились наказать меркитов. Атака была удачной, меркиты разбежались, и Бортэ воссоединилась со своим мужем. По одной версии, Бортэ попала в меркитский плен, будучи беременной Джучи, а по другой – она забеременела от меркитов в плену и родила первенца после освобождения. Как бы то ни было, плен не погасил привязанности Тэмуджина к Бортэ, видимо, он понимал, что ему следует винить в ее несчастье прежде всего себя самого. Однако когда Бортэ родила первого сына, названного ими Джучи («гость»), Тэмуджин не выказывал особой уверенности, что ребенок его. И это сомнение в отцовстве, возможно, впоследствии помешало Джучи, главе «старшей ветви», вернее, его потомкам играть первостепенную роль в делах чингисидского наследия.
В кампании против меркитов Тэмуджин проявил доблесть и приобрел много сторонников. Фактически это было начало его карьеры. Сориентировавшись на хорошие отношения Тэмуджина с Тогрул-ханом и его дружбу с Джамухой, многие его сородичи, которые ушли после смерти Есугэя, теперь проявили готовность признать лидерство Тэмуджина. Вскоре Тэмуджин стал столь же сильным предводителем, как и его отец. В качестве вассала Тогрул-хана Тэмуджин вошел в высокую политику и межплеменные войны, в которых он показал себя не только выдающимся военным вождем, но также и высококлассным дипломатом. Благодаря активной роли агентов империи Цзинь в монгольских делах, Тэмуджин установил контакты с китайцами и многому научился в их дипломатии, что значительно помогло ему впоследствии в его отношениях с Китаем.
