Война Чингисхана против Цзиней началась в 1211 г. и продолжалась, с короткими перемириями, до самой его смерти (1227 г.), и войну завершил его преемник в 1234 г.
В положении Чингисхана в китайском походе усматривается сходство с положением Ганнибала в Италии. Такую аналогию можно действительно видеть в том, что обоим полководцам приходилось действовать вдали от источников своего пополнения в богатой ресурсами неприятельской стране, против превосходных сил, которые могли быстро пополнять свои потери и были предводимы мастерами своего дела, так как военное искусство Цзиней стояло, как и в Риме в эпоху Пунических войн, на большой высоте.
Обстановка обязывала Чингисхана к осторожности: понесенное в Китае поражение могло развязать руки западным и южным врагам Монгольской империи. Даже решительный успех надо было стараться одержать с возможно малой потерей в людях и лошадях. Огромным плюсом монгольской армии являлась ее отличная осведомленность о неприятельской армии и о стране, достигнутая благодаря предварительной разведке.
Кавалерия, мобилизованная Чингисханом, объединяла немногим более 100 тыс. человек. Хан лично взял на себя командование центром. Вместе с Джэбэ, Субэтэем и принцами Толуем и Казаром Мухали возглавил левое крыло. Чагатай, Угэдей, Богурчи также возглавляли поход.
Поначалу Чингисхан чуть было не отчаялся: города в Северном Китае были мощно укреплены, практиковать же осады ему до сих пор не приходилось. Тюрко-монголы воевали в Китае так же, как в своих степях, посредством повторяющихся набегов, после которых уходили, забрав добычу, а цзини тем временем снова занимали разоренные города, поднимали их из руин, заделывали бреши в стенах. Иногда китайским генералам приходилось по два-три раза отвоевывать одни и те же районы. И еще: монголы привыкли расправляться с покоренными народами в своих степях посредством либо массового истребления, либо массовой депортации, либо путем массового призыва под свое белое знамя. В странах оседлых народов, особенно в этом китайском «муравейнике», не было смысла прибегать к истреблению, так как всегда оставалось достаточное количество жителей, будто мертвые оживали. К этому надо добавить, что цзини сделались оседлыми всего лишь столетие назад и сохранили в своих жилах сильную тунгусскую кровь, так что монголам, осаждавшим города, приходилось иметь дело не только с мастерством китайских инженеров, но и с мужеством тунгусских воинов. Впрочем, постепенно армия Чингисхана адаптировалась, и они стали брать один город за другим.
В первом же крупном сражении после перехода Великой стены Джэбэ нанес цзиньцам, разбросавшим свои силы, тяжелое поражение, зайдя им в тыл. В этом бою оказалось, что монголы с местностью знакомы гораздо лучше своего противника. Тем временем старшие царевичи, получившие от отца приказ овладеть округами и городами, лежащими на севере провинции Шаньси, в большой излучине Хуанхэ, с успехом выполнили его. После еще одной победы, одержанной в поле, главные силы монгольской армии подступили к столице Цзиньского государства – Пекину, в котором пребывал двор.
Таким образом, с поразительной быстротой, в течение нескольких месяцев, было сломлено сопротивление цзиньской полевой армии и захвачена обширная территория с десятком укрепленных городов. Успех этот вызывает тем большее удивление, что противник нападением Чингисхана вовсе не был захвачен врасплох. Осведомленные о намерениях монгольского хана, цзиньцы к весне 1211 г. успели приготовиться к отпору. Тем не менее несколько месяцев спустя вся надежда их покоилась только на неприступности стен Пекина.
В самом деле, Чингисхан не рассчитывал одолеть эту твердыню своими довольно примитивными орудиями, к тому же, чтобы идти на штурм, он не имел информации об упаднических настроениях ее защитников, поэтому осенью 1211 г. он отводит свою армию за Великую стену.
В следующем, 1212 г. он снова подступает с главными силами к столице, справедливо рассматривая ее как приманку для полевых армий неприятеля, которые он, при таком раскладе, планировал бить по частям. Расчет этот оправдался, и цзиньские армии понесли от Чингисхана новые поражения. Через несколько месяцев в его руках оказались почти все земли, лежащие к северу от нижнего течения Хуанхэ.
В одном из боевых столкновений под стенами Пекина осенью 1212 г. Чингисхан был ранен. Армия сняла блокаду столицы и снова отошла за Великую стену. Такие перерывы в военных кампаниях были совершенно неизбежны для проведения ремонта техники и восстановления изнуренного конного состава армии. Определенную роль в этом отношении играли и политические соображения – держать в страхе соседей государства.
В 1212 г. на юге Маньчжурии большого успеха добился Джэбэ, один из лучших военачальников Чингисхана: благодаря хитрости он взял Лоян, между тем как сам Чингисхан не смог сломить сопротивление Татона в Шаньси.
В 1213 г. Чингисхан завладел Сихуа и разделил армию на три корпуса. Первый, под командованием Джучи, Чагатая и Угэдея, вошел в центральные районы Шаньси и овладел городами Тайюань и Пинъян, хотя скоро оставил их и ушел с добычей на север. Во главе центральной армии Чингисхан вместе с младшим сыном Толуем спустился к Хэбэю и взял Хо-Кьень-Фу, затем дошел до Шаньдуна, где взял город Цзинань. Непокоренными, помимо Пекина, остались несколько крепостей, в том числе Чентин и Тамин в Хэбэе. Монголы дошли до южной границы Шаньдуна. Наконец, Казар, брат Чингисхана, и самый младший брат, Тэмучэй, повели третий корпус в Юбэйпин и Ляоси.
После этой комплексной экспедиции Чингисхан перегруппировал свои силы, перед тем как вновь начать блокаду Пекина (1214 г.), где незадолго до того случилась драма в Цзиньском дворе. Царя Вэя убил один из его офицеров и посадил на трон племянника погибшего – Ву-Ту-Пу. К сожалению, новый царь (1213–1223 гг.) оказался еще более посредственной личностью, чем его предшественник.
В течение кампании 1214 г. армии Чингисхана пришлось встретиться с новым, страшным врагом – моровой язвой, которая стала косить ее ряды. Император предложил Чингисхану перемирие на условии уплаты ему богатого выкупа и отдачи ему в жены принцессы императорского дома. На это последовало согласие, и, по выполнении условий перемирия, монгольская рать, нагруженная несметными богатствами, потянулась в родные края.
Одной из причин проявленного в данном случае миролюбия Чингисхана было полученное им сведение, что непримиримый враг его, Кучлук, завладел Каракитайской империей, в которой он нашел приют после своего бегства. Одним словом, Чингисхан с полным основанием усмотрел угрозу для безопасности своей империи со стороны ее юго-западной границы.
Однако на полпути домой Чингисхану передали донесение, где говорилось о том, что оставшиеся в покоренных областях монгольские гарнизоны уничтожаются с повеления Цзиней. С целью восстановления порядка Чингисхан направляет несколько мобильных отрядов, – один на юг, остальные – на север.
На севере Субэтэй не только восстанавливает прежнее положение, но, продолжая свое победоносное наступление, «мимоходом» завоевывает Корею. Мухали и царь Ляо бьют неприятеля и подступают к Пекину, где недавний энтузиазм войск и населения сменяются полнейшей деморализацией. Эта сильнейшая крепость, которую в течение трех кампаний не решился атаковать открытой силой сам верховный вождь тюрко-монголов, и теперь еще обороняемая многочисленным гарнизоном, сдается под угрозой штурма Мухали. Это произошло летом 1215 г. Тюрко-монголы взяли город, истребили жителей, разграбили дома и подожгли их. Уничтожение продолжалось целый месяц. Кочевники не знали, что им делать с таким большим городом, и не понимали, как он мог стать оплотом расширения их владычества. Здесь мы встречаемся с одним из самых любопытных фактов, с точки зрения специалистов по географии человечества, – замешательством степняков, когда случай делает их властителями страны с древней городской цивилизацией. Они жгут и убивают, причем не из кровожадности, а потому что оказались в растерянности перед новым для них образом жизни. Надо отметить, что монгольские предводители, во всяком случае те, кто придерживались Ясы, грабили «бескорыстно». Например, генерал Шиги-Кутуку отказался от своей доли цзиньских сокровищ.
