Акбар стал проповедовать новую «Божественную веру» – дин-и илахи, – в которой слились черты основных религий Индии. От сикхов Акбар взял учение о беспрекословной покорности учеников своему гуру, от движения бхакти – призыв к примирению индусов и мусульман, от ортодоксального индуизма – ношение брахманских знаков и запрещение есть говядину, от парсов – поклонение солнцу и огню, от джайнов – учреждение лечебниц для животных, от шиитов – учение о праведном правителе. Высшим духовным наставником, гуру новой религии, был провозглашен сам Акбар, и полная покорность правителю стала важнейшим символом веры дин-и илахи. У новой веры нашлось много поклонников, хотя прочной основы она не имела и после смерти Акбара быстро сошла на нет. Тем не менее религиозные убеждения Акбара оказались удачным соединением личных склонностей с государственной политикой. Духовная одиссея Акбара быта важна не только с точки зрения его отношения к Богу, но и с точки зрения ее воздействия на отношения с легковозбудимыми и переменчивыми религиозными общностями Индии.
Что касается экономических и социальных преобразований Акбара, то анализ широкого круга его реформ указывает на общее направление его усилий к установлению рационального управления. И это было осуществлено благодаря относительно спокойному периоду его правления в течение пятидесяти лет, позволившему закрепить изменения в рамках единой системы, которая надолго пережила самого Акбара. В результате своих реформ он кардинально изменил Индию, превратив ее из государства военной диктатуры в государство, энергично управляемое разветвленной гражданской службой. Разумеется, в таком государстве имелись условия для развития искусств и ремесел. Весьма счастливым для истории искусства оказалось то обстоятельство, что ни персы, ни моголы не обращали внимания на запрет Корана изображать живые существа, будь то люди или животные. Мухаммед провозгласил, что любому человеку, осмелившемуся подражать могуществу Аллаха в созидании, изображая живых тварей, в день Страшного суда будет предложено наделить эти изображения жизнью, а если он в этом не преуспеет, ему придется пожертвовать изображенному свою жизнь.
Как и в области архитектуры, могольский стиль в живописи достигнет своей вершины уже после правления Акбара. Живописные произведения его времени полны изысканных деталей, но им, как правило, не хватает общеобъединяющей художественной идеи, которой отмечены работы, исполненные по заказу его сына Джахангара.
Акбар проявлял страстный интерес к книгам, и это при его неграмотности. Он создал примерно к 1630 г. библиотеку в 24 тыс. томов. Он учредил департамент переводчиков, переводивших с тюркского на персидский язык темуридские хроники, индийских классиков с санскрита и даже христианское Евангелие с латыни.
Интересная личность при дворе Акбара был его личный хронограф Абу-ль-Фазл. Два труда Абу-ль-Фазла – «Акбарнаме», включающий 2506 страниц в издании на английском языке, и «Айни Акбари» («Уложения Акбара»), включающий 1482 страницы, безусловно, следует считать самым полным и подробным описанием дел и событий одного правящего двора, написанным одним человеком.
В то самое время как Абу-ль-Фазл получил приказание «изобразить пером правдивости славные события и наши завоеванные победы», Гульбадан, сестра Хумаюна, начала писать мемуары, сходные указания были даны в провинции каждому, кто владел какими-либо важными сведениями, – составить воспоминания и продиктовать их переписчикам. Абуль-Фазл, опираясь на факты и цифры, предоставляемые ему различными государственными учреждениями, совершил истинный подвиг координации, использовав все это в своих хрониках. Обе книги Абу-ль-Фазла изобилуют подробностями широких реформ Акбара в области административной, экономической и социальной систем.
К концу жизни Акбара Могольская империя превратилась в огромное государство, простиравшееся от берегов Амударьи на севере до Декана на юге. Последние годы жизни Акбара были омрачены тяжелыми ссорами с сыновьями, большинство из которых выросли пьяницами и никчемными людьми. Особенно много неприятностей доставил падишаху самый способный из них Салим (известный позже как Джахангир). Воспользовавшись тем, что Акбар находился на юге, он в 1601 г. стал фактически независимым правителем Аллахабада. В 1602 г. по его указке вождь мятежного племени бундела убил друга Акбара, Абу-ль-Фазла. Это убийство потрясло престарелого падишаха, но он сдался на уговоры родственников и через несколько месяцев помирился с Джахангиром.
15 октября 1605 г. Акбар скончался. Участники споров о престолонаследии склонились на сторону Джахангира.
Абу-ль-Фазл приводит в своих хрониках замечательное письмо Акбара, посланное сыну, где император излагает свой взгляд на ответственность правителя: «Не позволяй различиям в вере вторгаться в политику, не будь пристрастным, налагая наказания. Советуйся наедине с людьми, которые знают свое дело. Если тебе приносят извинения, принимай их». Следуя этим принципам, употребляя силу для поддержания мира, предпочитая превращать бывших противников в сильных союзников, а не в слабых врагов, выбирая доверенных чиновников из числа тех, кто умел создавать и проводить в жизнь свои планы, Акбар, располагая плацдармом на северо-западе, сумел в течение полувека взять под контроль Индию, причем контроль нового и устойчивого порядка; Акбар привнес в Индию «процветание века и безопасность времени». И как же он опасался, что слабохарактерный Джахангир уничтожит созданные им блага, однако наследник отнюдь не погубил империю.
Итак, еще при жизни Акбара не раз обсуждался вопрос о том, чтобы, минуя Джахангира, престол перешел к сыну последнего, Хосрову. Однако большинство представителей знати высказалось за то, чтобы порядок престолонаследия не нарушался, и перед смертью Акбар объявил Джахангира своим наследником. Во время коронации 24 октября 1605 г. тот принял имя Нур ад-дин Мухаммад Джахангир, падишах Гази. Вскоре после этого Хосров бежал в Пенджаб, собрал 12-тысячное войско и выступил против отца. Джахангир разбил его и свирепо расправился с мятежниками: они были посажены на кол в два ряда, и Хосрова, по приказу отца, провели между этими еще живыми шпалерами, а потом выкололи ему глаза (в 1622 г. Хосров был задушен). То был ужасающий сценарий, свидетельствующий, что Джахангир маниакально и изобретательно жесток. Тем удивительней, что отличительной чертой Джахангира был его эмпирический рационализм в сочетании почти с экстатическим откликом на обычные явления природы. Несомненно, император отнесся бы с пониманием к деяниям ученых, которые за тысячи миль от его страны и тридцать лет спустя после его смерти (1660 г.) собрались в Лондоне, чтобы основать Королевское общество.
Тем, что Джахангир мог уделять достаточно много времени наукам, он был обязан стабильному положению в стране, доставшемуся ему в наследство от отца. Первые семнадцать лет его правления были периодом беспримерного спокойствия, если не считать мятеж его сына Хосрова.
Наиболее значительным событием первой половины правления Джахангира было возвышение двух человек – Мехрунисы Нур Джахан (Свет Мира) и третьего сына Джахангира Хуррама, в будущем Шах Джахана (Владыки Мира).
Мехруниса была тридцатилетней придворной дамой, одной из вдов Акбара. Мехруниса четыре года отвергала домогательства императора, но в конце концов Джахангир женился на ней. Нур Джахан была неординарной женщиной: писала стихи, создавала рисунки для тканей, орнаменты для ковров и разрабатывала фасоны одежды, была страстной охотницей и, ко всему прочему, необыкновенной красавицей. Забегая вперед, следует сказать, что ее племянница Мумтаз Махал вышла замуж за Шах Джахана, который в ее честь построил знаменитый Тадж Махал.
