Альфред до боли закусил губу, избегая искушения. Если бы он открыл рот, даже чтобы вдохнуть, слова могли бы вырваться наружу против его воли. На самом деле, он вряд ли мог сказать Мейрит что-нибудь существенное. Потому что не знал о замыслах Эпло.
У Альфреда складывалось странное впечатление от идей Эпло, быстро сменяющих друг друга, подобно флашрафтам Кикси-Винси, большим железным вагонам, которые носились вдоль железных рельсов, приводимые в движение разрядами лектрикзингеров. Альфред попал в этот поток и теперь боялся, что будет только собираться и нервно трястись всякий раз, когда Эпло достигнет последней черты. В то же время, сартан не имел никакого выбора, кроме как путаться, ошибаться и надеяться, что так или иначе, где-нибудь, он сумеет хоть что-то сделать правильно.
Люди Балтазара собрались вместе, сформировав крошечную армию, которая выглядела более неживой, чем мертвец, с которым они собирались встретиться лицом к лицу. Их тонкие, бледные лица приобрели суровое выражение, они передвигались медленно, но решительно. Альфред восхищался ими. Он мог расплакаться от их вида.
Однако, глядя на них, он видел исток нового зла, а не окончание его.
Сартаны оставили Пещеры Салфэг, направляясь по разрушенной дороге, которая вела к городу в Гавани Спасения. С характерной ему логикой, Балтазар позаботился, чтобы более молодые сартаны, которые служили охраной остальных людей, получали достаточно еды, чтобы поддерживать их силы. Эти сартаны выглядели довольно хорошо, хотя их было совсем немного. Они двигались впереди колонны, действуя как ее авангард и разведчики.
Но, главным образом, это была оборванная, потертая и безумно слабая группа людей, которая плелась по берегу Огненного моря, собираясь восстать против мертвого, которому невозможно было причинить вред, который не мог умереть.
Альфред и Мейрит сопровождали их. Мысли Альфреда были в сильном смятении от того, что он должен наложить заклинание, a он даже понятия не имел, как творится это заклинание, и поэтому совершенно не обращал внимание на то, где он идет и как он доберется туда, куда идет. Он споткнулся о валуны, если бы кто-то находился поблизости, он свалился бы ему под ноги, а так – он просто упал, подвернув ступню.
Собака была занята тем, что избавляла Альфреда от одного потенциального бедствия за другим, но поскольку это случалось слишком часто, даже самому преданному животному такое когда-то надоест, и она уже проявляла признаки раздражения этим человеком. Краткий лай и рычание предупредили Альфреда далеко от пузырящейся ямы грязи, прежде чем нежный толчок локтем окончательно прояснил его сознание.
Мейрит шагала не спеша, ее рука покоилась на рукоятке меча. Она также готовила кое-что, но, по всей видимости, не имела никакого желания делиться своими задумками. Альфред стал – в который раз – одним из врагов.
Эта мысль сделала его несчастным, но он не мог винить ее. Он также не смел довериться ей; он помнил знак Ксара на ее лбу.
Зло повторяется снова… Без конца. Без конца.
Подчиняясь команде Балтазара, сартаны оставили дорогу прежде, чем достигли города, переместившись в темные тени, созданные зловещим светом пылающего Огненного Моря. Сартаны подгоняли детей и тех, кто был слишком слаб, внутрь оставленных зданий. Воин помоложе пошел со своим предводителем взглянуть из укрытия, которое давало им преимущество, – на верфь и патринское судно.
Клейтус был один; ни один другой лазар не трудился с ним, чему Альфред поначалу не нашел объяснения. Так получилось, что этот лазар, вероятно, не доверял никому. Клейтус мог ревниво охранять тайны, которые узнал от Ксара. Нырнув в тень, сартаны наблюдали, как лазар медленно, терпеливо распутывает сложную рунную структуру патринов.
– Хорошо, что мы успели вовремя, – прошептал Балтазар перед тем, как отойти, чтобы отдать приказания своим людям.
Альфред был слишком измучен и взволнован, чтобы ответить. Мейрит также нечего было добавить. Она смотрела, пораженная и ошеломленная, на свое судно. Почти две трети защитных рун были разрушены, а их волшебная мощь – уничтожена. Возможно, она не верила сартанам. Теперь же она знала, что они говорили правду.
– Вы предполагаете, что это Ксар показал Клейтусу? – По правде говоря, Альфред хотел выяснить это у Эпло, но Мейрит, видимо, решила, что он обращается к ней.
Ее глаза вспыхнули.
– Мой Повелитель никогда не разрешил бы лазару изучать рунную магию! Кроме того, какой цели это бы послужило?
Альфреда обожгло ее гневом.
– Вы должны признать, что это – удобный способ избавить самих себя от лазаров… И удержать нас взаперти здесь, на Абаррахе.
Мейрит тряхнула головой, отказываясь думать об этом. Она подняла руку ко лбу, протирая руну, начерченную там Ксаром. Поймав взгляд Альфреда, наблюдающего за ней, она отдернула руку, крепко обхватила пальцами рукоятку меча.
– Что ты задумал? – спросила она холодно. – Ты собираешься превратиться в дракона?
– Нет. – Альфред говорил неохотно, ему не хотелось думать о том, что он собирался сделать, и что он сделать был обязан. – Потребуется вся моя энергия, чтобы исполнить заклинание, которое освободит эту измученную душу. – Его грустный взгляд остановился на лазаре. – Я не могу сделать это сам и дракон, наверное, тоже…
Он мягко добавил, проверив сначала, что никого, в особенности Балтазара, нет поблизости:
– Мейрит, я не собираюсь допустить, чтобы сартаны захватили судно.
Она взвешивала его слова молча, глубокомысленно, оценивающе. Наконец она коротко и резко кивнула.
– Как ты собираешься остановить их?
– Мейрит… – Альфред облизнул сухие губы. – А если мне придется уничтожить судно?
Она стала задумчива, но пока не возражала.
– Мы оказались бы заперты на Абаррахе. И у нас уже не было бы выхода отсюда, – сказал он ей, желая быть уверенным, что она все поняла.
– Он есть, – ответила Мейрит. – Седьмые Врата.
Глава 19. НЕКРОПОЛИС. АБАРРАХ
– Мой Повелитель! – в библиотеку Ксара вошел патрин. – Какая-то группа людей, похожих на сартанов, только что прибыла в Гавань Спасения. Разведчики полагают, что они попытаются захватить судно.
Ксар, конечно, уже знал об этом. Он был с Мэйрит мысленно, слыша ее ушами и наблюдая ее глазами, хотя она не догадывалась, что он использует ее с этой целью. Он не никому ни одним намеком не показал своей осведомленности, однако посмотрел с интересом на патрина, который принес известие.
– Действительно, сартаны – свои люди на Абаррахе. Я слышал об этом краем уха еще до того, как мы прибыли сюда. Но лазары стремились убедить меня, что все сартаны давно мертвы.
– Но некоторые остались, Повелитель. Они оборванные, и выглядят голодными и несчастными.
– Сколько их всего?
– Возможно пятьдесят или около того, мой Повелитель. Считая детей.
