Выйдя от Сен-Августина, я прошел в Нотр-Дам, где взобрался на одну из башен, чтобы полюбоваться панорамой Парижа; несмотря на вышину башни, узкие улицы этой столицы и очень высокие дома не дали возможности разглядеть даже здания этой интересной местности, а получился лишь вид нагроможденных каменьев. Затем я снова отправился в Люксембург и на этот раз прошел в замок и имел возможность осмотреть картинную галерею. Здесь можно найти виды всех морских портов Франции.
12 апреля. Воскресенье.
Наконец я получил письма от г-жи Б. После парада я отправился к обедне в Сен-Сюльпиц, так как и накануне я пожелал видеть Париж сверху, поэтому взобрался на одну из башен этой церкви, но, несмотря на то что она еще выше, нежели башня Нотр-Дам, панорама мне показалась еще менее интересной. Тот же вид нагроможденных камней, но отсюда даже не видно Сены и ее портов. Вечером, по обыкновению, я отправился в театр. Сегодня я был в «Водевиле». Последняя из трех пьес – «Женщины-тираноманки» очень непристойна и вызвала негодование публики. Свистали до крайности, а автор в ярости от такого приема позволил себе оскорбить одного из свистунов, что послужило поводом к страшному скандалу, прекратившемуся только после ареста автора. Такие происшествия – обыкновенное явление в парижских театрах.
15 апреля. Среда.
Мы представлялись великим князьям Николаю и Михаилу,
[275] прибывшим недавно в Париж. Они очень выросли.
19 апреля. Воскресенье.
По случаю восстановления династии Бурбонов сегодня в театры вход бесплатный, поэтому можно себе представить ту огромную толпу, которая осаждала подъезды к театрам с 1 часа дня. Так как никто из порядочных людей не мог пойти в театр, я воспользовался свободным временем, чтобы погулять с г-жей Бертен и ее семьей на бульварах. Сначала мы отправились на бульвар Церковный. Мы зашли последовательно в Турецкий сад и сад Принцев. Они были переполнены народом, иллюминированы и доставили возможность праздношатающимся зреть плясунов на канатах.
20 апреля. Понедельник.
Французский король Людовик XVIII совершил свой торжественный въезд в Париж. Стечение народа было невероятное. Я находился в одном доме возле Нового моста с дамами Бертен и др[угими], чтобы смотреть на процессию. Вечером город был иллюминирован. Тюильрийский сад был великолепно иллюминирован, но фейерверк, зажженный на мосту Революции, посредственный.
22 апреля. Среда.
Нам состоялся смотр, после которого мы прошли церемониальным маршем перед королем. Он не мог сидеть на лошади, поэтому находился в окне дворца своего.
23 апреля. Четверг.
Оба гг. Бертена и их дядя Александр предложили мне после обеда отправиться в Сен-Клу. Мы взяли для этого экипаж, называемый здесь кукушкой, из тех, которые стоят всегда возле Тюльери; они одноконны, на двух колесах и садятся в них спереди. Четыре человека свободно помещаются, но обыкновенно садятся больше. Вот в таком экипаже мы проехали единственную милю, отделяющую Париж от Сен-Клу. К сожалению, мы приехали слишком поздно, чтобы осмотреть все, что было интересного, оставалось немного времени до сумерек. Однако пока Александр и Алексей Бертены пошли смотреть лошадей, которых они желали купить, я с Генрихом Бертеном прогулялся по парку. Местность восхитительная, но замок мал. Говорят, что внутри он чудесно отделан. Вся деревня, расположенная по склону на берегу Сены, представляет чудный вид. То же самое можно сказать относительно всего пути от Парижа до Сен-Клу. Он проходит через Булонский лес, деревню того же названия и пролегает все время вдоль Сены. Мы возвратились в Париж в 10 часов вечера. На заставе нас тщательно осмотрели, чтобы убедиться, что мы не везли контрабанду. На этот счет здесь очень строго, не позволено провезти даже две бутылки вина без оплаты пошлины.
27 апреля. Понедельник.
За завтраком г. Бертену-отцу явилась мысль совершить прогулку в Версаль. Я, разумеется, охотно согласился, и мы отправились втроем – гг. Бертен, Потье и я. Г. Потье, большой весельчак, смешил нас всю дорогу. Мы не могли остановиться в Севре, чтобы осмотреть известную фарфоровую фабрику, так как спешили приехать в Версаль, куда, несмотря на всю быстроту езды, мы прибыли только в 3 часа дня. Версаль – очень красивый город. Фасад дворца со стороны въезда от Парижа довольно красив, конюшни, построенные полукругом, очень украшают его. Как только мы остановились, явился какой-то субъект, очень услужливый, предложил нам свои услуги показать в Версале все замечательное. Мы приняли его предложение, и вот что я вынес из осмотра Версаля.
Библиотека, кроме книг, ее украшающих, содержит несколько истуканов, привезенных из Америки; модели разных судов, скелет маленького животного, который очень похож на человеческий, кроме головы. Версальский парк имеет 7 миль в окружности (около 28 верст), он великолепен, но слишком однообразно распланирован; фасад дворца со стороны сада чудный, он реставрирован Наполеоном; это здание, выстроенное Людовиком XIV,
[276] громадное, сравнить его по великолепию нельзя ни с чем. Прекрасные статуи, бронзовые и мраморные, всех великих мастеров кажутся здесь произведениями самыми обыкновенными и заурядными.
Дворец расположен на возвышении, склон которого спадает в сад с множеством фонтанов, которые, однако, не могут быть в действии в течение целого дня, а также в течение нескольких часов, так как знаменитая машина, подающая воду за две мили из Марли, не может доставить достаточно воды для всех фонтанов на весь день. Я пришел к заключению, что наш Петергофский сад несравненно лучше. Большой и маленький Трианоны – это два маленьких дворца в Версальском парке. Архитектура их и обстановка содержатся очень тщательно. В первом из них жил одно время Наполеон. Картинная галерея и малахитовые вазы подарены императором Александром французскому императору во время их хороших отношений.
[277] Внутренность большого Версальского дворца запущена со времени революции; обращают на себя внимание позолоченные украшения, как остаток роскоши, с которой он был отделан. Впрочем, театр и церковь и теперь в хорошем состоянии и заслуживают внимания.
Осмотрев все это, мы отправились обедать в трактир, и, так как у г. Бертена было несколько знакомых в Версале, мы после обеда сделали им визиты и возвратились в Париж в 10 часов вечера. Если представится случай, я поеду опять в Версаль, который надо осмотреть не так поспешно, как мы это сделали сегодня.
Май
7 мая. Четверг.
Два раза в неделю устраивается праздник в саду Тиволи, расположенном на окраине Парижа. Обыкновенно эти праздники бывают по четвергам и по воскресеньям. Сегодня праздник объявлен чрезвычайный, поэтому мог ли я его пропустить? Немного раньше 8 часов вечера я взял одноконку и отправился в Тиволи. По длинной, освещенной аллее я прибыл ко входу. Здесь оставляют палки, шпаги и проч., сделал то же, взял входной билет, который по случаю чрезвычайности стоил 5 франков, обыкновенно он стоит 3 франка. Весь сад был иллюминирован и полон народа. Первое, что мне бросилось в глаза, это круглая роща, в которой направо и налево помещались косморами
[278] (световые картины). На них были изображены виды Италии; с одной стороны – извержение вулкана, с другой стороны – долина. Далее приятная музыка умиляла наше настроение; далее матери показывали детям марионеток, которые заинтересовали также и взрослых людей, так как действительно были очень занимательны. Подвигаясь дальше, я услыхал приятные голоса, певшие под аккомпанемент двух скрипок и двух арф, я остановился их послушать. Когда окончился этот маленький концерт, я продолжил путь, но скоро я услышал звуки кадрили, исполненные большим оркестром, я остановился посмотреть хорошеньких танцовщиц. Еще несколько шагов – качели, стрельба в цель и тысячи различных развлечений, привлекавших мое внимание; в довершение два жонглера в различных местах окончательно сбили меня с толку, я не знал, куда идти и что раньше смотреть. В заключение прекрасно иллюминированный сад представлял собой великолепную картину, так что я не заметил, как прошло время до 9 часов. Еще привлекли мое внимание артисты на канате. После 10 часов зажжен великолепный фейерверк. Я гулял до полуночи и признаюсь, что пять франков – ничтожная плата в сравнении с тем удовольствием, которое доставило гулянье в Тиволи.
