– Иван Иваныч! – секретарша вскочила с кресла и засуетилась, принимая от Г урова дорогую коробку с конфетами. – Чай, кофе, потанцуем.
Для прежней мадам секретарши Гуров был неудачник, посадивший корабль на мель, горлопан и алкаш, для которого шеф был всегда «занят, приходите позже.» Пан капитан пытался подловить начальника, с которым когда-то, когда они были капитанами БМРТ-осов и было выпито море водки, у входа в здание, но тот лишь отмахивался от него, как от назойливой мухи, не желая войти в контакт. Поэтому Гуров был несказанно рад, узнав, что «эту вечно пьяную медузу-пердузу» наконец-то скинули.
Как и большинство капитанов, он был не в восторге от бывших парт-аппаратчиков, но при новом раскладе и после первой беседы накоротке, состоявшейся на тусовке у мэра, воспринимал нового пароходного шефа совсем по другому, понимая, что он, как и все они, если глубоко разобраться, выдвигался на прежнюю работу из числа самых грамотных, коммуникабельных, порой просто одаренных, политически подкованных людей. Теперь бывший комсомольский вождь раскрылся во всеоружии: планерки проводились быстро и конкретно, решения принимались оперативно, все производственные процессы жестко контролировались – на каждом судне был представитель шефа, что повлекло увеличение вылова рыбы, появление прибыли – до этого работали в ноль. Сам шеф наездами бывал на промысловых тусовках, удивляя жуликов-перекупщиков знанием тонкостей рыбного бизнеса и ведя все переговоры на хорошем техническом английском языке. Поговаривали, что он знает и испанский, но обычно не применяет, а только подслушивает, о чем говорят его испанские коллеги, после чего, пропадая где-нибудь в дебрях Африки, наносит превентивные удары скупкой квот на вылов рыбы в экономических зонах. Не забывал он и экипажи своих судов, часами проводя беседы «за жизнь» в период межпоходовых ремонтов или выгрузки рыбы в портах, организовывал чартерные рейсы, давая возможность отдыхать в России после напряженной работы в море.
Дверь генерального директора раскрылась настежь. В приемную вышел молодой человек лет под сорок – энергичный, высокий, в джинсах и ковбойской рубахе. Он дружелюбно протянул Гурову руку и увлек к себе в кабинет. Беседа началась.
– Наслышан, наслышан Иван Иваныч, о ваших успехах в снабжении судов. Ну, а топливом не пробовали заниматься? Мне нужны четкие поставки солярки и мазута. Как вы?
– Честно говоря, Михаил Никитич, я на счет рыбалки, – не в струю выдал Гуров, что тут же отразилось на искривленной физиономии олигарха.
– В смысле, на работу? – недовольно уточнил он. – Дак у меня все вакансии заняты. Станьте на учет в кадрах.
– Вы меня не так поняли, Михаил Никитич, – пояснил Гуров, чувствуя неловкость своего положения. – Я хотел бы взять в аренду пароход. Желательно БАТМ.
Лицо олигарха местного пошива сначала вытянулось, затем скокошилось, после чего расплылось в улыбке. Наконец-то Гуров попал в струю.
– Ну, Иван Иваныч. Не ожидал, честно скажу! В аренду?! Это ж сколько надо бобов? А они у вас есть?
В пароходстве намечался простой судов. Несмотря на все усилия молодого начальника, старое наследство давало знать. Денег катастрофически не хватало, а банки не спешили с кредитами. Всю эту картину Г уров знал, а иначе стал бы он околачиваться у порога своего бывшего пароходства. Все было своевременно просчитано. Наступил одинцовский момент «ч».
– Да, деньги есть, – уверенно по-капитански ответил Гуров и шепотом добавил:
– Я буду вам очень благодарен за БАТМ «Иван Макашин».
– Ты чё очумел? – взвился олигарх. – Знаешь вообще, что значит в переводе с греческого «макариос»?
«Ох уж эти мне политические», – пронеслось у Гурова в голове – «машут своими знания, словно флагами на демонстрации». Конечно, он этого не знал. Да и какого черта? Он знает главное – где и как ловится рыба, а остальное – по барабану!
– Так вот «макариос», значит счастливый. Этот БАТМ дает мне вылов от семидесяти тонн в сутки! Бери РТМС для начала, а там посмотрим.
«Конечно, – подумал Гуров, – этот пароход может давать такие уловы, но только если у штурвала буду я. А так максимум пятьдесят пять тонн вылова в сутки.» Спорить он не стал, но попробовал играть в наглую и заговорил опять шепотом:
– Михаил Никитич.
– Та брось ты, Иваныч, шептаться, – успокоил Гурова шеф пароходства. – Я тут хозяин! Шепчи или ори, а как я скажу, так и будет! Давай, говори нормально.
– Так я и говорю, Михал Никитич, дай мне «макариос» и в придачу РТМС «Магнус». Сверху пятьдесят. По рукам?
Лицо олигарха опять заиграло, отражая разные позиции и взгляды. Гуров не понял, одобряется его предложение или ему сейчас помашут не флагами на демонстрации, а ручкой «гуд бай май лав, гуд бай!» Иначе говоря: «крути педали – пока не дали!»
– Пятьдесят за каждый? – нагловато уточнил олигарх и у Гурова вмиг отнялись ноги.
– Побойтесь, бога, Михал Никитич, – затрепетал он. – Мы ж только начинаем.
– Ты ж так и говори – за оба! – спокойно отреагировал на отнятие гуровских ног шеф пароходства. – Забирай! Но, как говаривал Ося Задунайский, сначала деньги, потом пароходы. Вы, кстати, где их будете доводить до ума?
– Поставим у двухярусного моста, загоним свои ремонтные бригады.
– Дело говоришь, капитан, – одобрил начпар, то есть начальник пароходства, он же гендир, генеральный директор. – А иначе им ещё долго стоять.
Они понимали друг друга с полуслова, и это означало, что держать пароходы на судоремонтном заводе, уплачивая всякие там НДС-ы, шмандесы – себя не уважать. За «нал» пароходы подготовят быстро, качественно и процентов на сорок дешевле. Таковы были жизненные реалии.
– А на счет топлива подумайте, – вставил олигарх, когда они уже прощались. – Я дам предоплату, под честное капитанское!
– Хорошее предложение, Михал Никитич. Мы подумаем.
– Думайте быстрее. Даю вам два дня.
Начпар, словно гремучая змея, впился глазами в блеклые голубые глаза некогда одного из лучших промысловых капитанов. Тот выдержал взгляд, показывая тем самым серьезность намерений.
– Звони мне в любое время, – напоследок сказал начпар, протягивая визитку с указанным там домашним телефоном, – даже домой, если дело не терпит.
– Добро! – по-капитански ответил Гуров.
Они крепко пожали друг другу руки и Гуров убыл восвояси. В офисе его поджидал Одинцов, который с порога попытался «взять быка за рога»:
– Ну как? Послали на три буквы?
– Здрасьте, господин капраз, – спокойно отреагировал Гуров на намеки типа «гуд бай». – Здороваться уже разучились?
– Не тяни резину, капитан.
Гуров подробно рассказал о ходе переговоров и достигнутых успехах, после чего позвонили Ричарду и, получив окончательную отмашку, взялся на пару с Одинцовым рисовать технико-экономическое обоснование и бизнес-план для английского партнера. Ричард опять рисковал, ставя на карту своё имя. С другой стороны, судов такого класса становилось всё меньше и меньше и только в России, да на Украине, ещё можно было что-то прихватить, учитывая финансовые трудности судовладельцев.
