– Пес, мэм, – подыграл капраз и совещание началось. – Мы побывали в мэрии, беседовали с архитектором. Свободных мест на канале в Калининграде нет. Всё давно поделено. Он посоветовал город Светлый, куда мы и отправились. Там тоже ничего не оказалось. Вот в примыкающем к Калининградскому заливу районе нашлась таки лазейка, но в частных руках. Просят лимон баксов за пятьдесят гектаров.
– А этой площади хватит? – уточнил Данек.
– Хватит, – ответил Гуров, давая всем понять, что он честно отрабатывает свой хлеб. – Нам придется проложить подводный подогреваемый трубопровод к каналу и построить там
причал. Морская администрация не возражает. Хочу сразу предупредить, что по российскому законодательству весь причальный фронт принадлежит государству.
– Вот из ит? – не понял Ричард. – Я дарью мани вашему государству?
– Успокойся, Ричард, – пояснил капраз. – И говори без английских слов и акцента. Ты же поляк! Будет подписан договор, и государство вернет часть наших затрат. Мы, в течение длительного времени не будем платить за судозаходы. С нас будут списывать эти затраты в счет долга государства.
– Я кредитую Россию? – с замашкой на превосходство выпалил Ричард.
– Выходит так, – спокойно заметила Натаха. – Не забывай, Ричард. Ты как ни крути все же в России!
– С другой стороны, – продолжил капраз, – у нас месторасположение объекта на незагруженной части железной дороги. Все устремились в сторону Балтийска, и там наметился перегруз. У нас очень важное преимущество перед другими терминалами, чтобы не было простоев цистерн.
– Кто владельцы? – уточнила бизнес-леди. – Я буду лично с ними торговаться.
– Владельцы обычные жулики, – пояснил Одинцов. – Скупили по дешевке у крестьян землю сельхозназначения и теперь перепродают втридорога.
– Гуд бизнес с землей! – встрял Ричард. – Может и нам покупить?
– Нет! – лаконично отвергла предложение бизнес-леди. – На это денег не дадут. Надо конкретно, под терминал!
– Тебе видней, – поддержал Данек. – Ты ведь договаривалась. Хотя, у нас в Польше, иностранцы давным давно прикупили огромный пласт земли.
– Тут, кстати, – в очередной раз уточнил Одинцов, – есть особенности российского земельного законодательства. Иностранные дольщики юридического лица имеют право быть собственниками только до сорока девяти процентов от общей земельной доли.
– Вот из ит? – возмутился Ричард. – Араб не захочет имет дело без контрольный пакет!
– Ша! Ричард! – встряла бизнес-леди. – Это даже хорошо! Он вынужден будет отдать часть доли нам. А до контрольного пакета пусть вводит в учредители кого-нибудь из своих русских любовниц.
– Тебя, например! – не преминул вставить пан капитан.
– А хотя бы и меня! Тебе то что, рыбацкая твоя.
– Стоп машины! – быстро вклинился капраз, блюдя данное в ресторане напутствие. – Без ругательств! Я как старший по званию прерываю тему обсуждения.
– А я как старшая по должности, продолжаю!
Наступила пауза. Неловкая пауза. Она означала: если командир подводной лодки уступит первенство, то так и будет плестись на вторых ролях. А, учитывая амбиции бизнес-леди, ещё не известно как она поведет себя в дальнейшем, когда терминал будет построен. Бороться с ней каждый день или перевоспитывать, было бесполезно. Она чем-то напоминала Юлию Тимошенко с Украины. У них было много общих схожих черт, в числе которых: амбиции, упрямство, мужской характер, бойцовские качества и многое другое, сопутствующее этим чертам. Гуров уловил колеблющийся взгляд капраза и готов был сходу поддержать любые его начинания, лишь бы насолить Наташке.
– Пан, капитан? – спокойно отреагировал Одинцов. – Не кажется ли тебе, что нам самим пора поискать себе инвестора? Место есть. Надо, просто съездить в Москву. Знаешь к кому?
– Разумеется, капраз! Отчаливаем?
– Я воль! Спасибо, господа, что разбудили русского медведя! Моя идея будет реализовываться, но увольте, уже. без вас.
– Бай! Бай! Покедова! – радостно произнес Гуров, залпом выпивая заказанное ему пиво.
Мореманы встали и ушли. Но они ещё слышали отдельные фразы доносящиеся из летней кафешки:
– Зачем я сюда ехать? – возмущался Ричард. – С тобой, Натали, импосибл имет дело!
– Курва! Надо их вернуть! – рявкнул, не стесняясь в выражениях, профессор Данек.
– Помчалась, как же! Са-а-ми вернутся!
Но они уже са-а-ми не вернулись. У Одинцова сформировалась четкая уверенность в реальности инвестиционного проекта и он перешел в наступление. Но для того, чтобы наступил момент истины, надо было кому-то их, с паном капитаном, разбудить. Вот Наташка и разбудила.
– Пусть теперь сами кувыркаются, – бросил на ходу капитан. – Лярва! Мочиловка хренова!
– Да, уж! – согласился капраз. – Замочила конкретно. Но и дала импульс! У нас с тобой СЭЗ, а мы чего-то ждем? Надо отдать должное – это была её инициатива.
– Да хоть прерогатива! Иметь дело с этой бизнес-дурой – себя не уважать!
– Согласен, пан капитан! Ну что, в Москву?
– Йес! Однако.
– Денег, как всегда, у пана капитана кот наплакал. Только в долг!
– Ты ж меня знаешь. Верну! Слово моряка!
Нефгарх обрадовался телефонному звонку Одинцова. Оказывается, он не раз вспоминал о них и даже искал, несмотря на свою занятость.
– Я на этой неделе буду в Сибири. Сами понимаете, нефтедобыча в нефтянке главное. А на следующей неделе, скажем в среду, я вас жду, с паном капитаном – так, кажется, ты его величаешь?
– Точно так!
– Только, капраз, ты меня знаешь – никакой лирики. Все расчеты должны быть привязаны к вашим льготам. Перевалка нужна, хотя у нас она уже есть в Питере. Объемы растут. Так что приезжайте, пропуска вам выпишут. Всё! Конец связи!
Раздались гудки, оповестившие о завершении телефонного разговора, и Одинцов гордо заметил:
– Нефгарх не забыл моей терминологии: «Конец связи» и всё такое.
– «Пана капитана» тоже не забыл, – заметил Гуров, всё это время вслушивавшийся в каждое слово нефгарха.
– Тебя забудешь.
К среде у Одинцова родилось ТЭО – технико-экономическое обоснование. Льготы давали освобождение по налогам на прибыль и имущество аж на шесть лет. Единственное, было непонятно – распространяются они на нефтеперевалку или нет? В администрации говорили «да». Но сомнения оставались.
– Ничего, – успокаивал себя Одинцов. – Портовые сооружения, в объеме инвестиционных затрат на строительство, тянут на шестьдесят процентов. Если только по ним получим
льготы – игра стоит свеч. Окупаемость всего шесть лет. Валовая прибыль из расчета ежегодной перевалки пяти миллионов тонн нефти – тридцать пять миллионов долларов.
