Мейгри опустила голову, волосы упали на лицо. Джон Дикстер знал эту уловку. Он отодвинул светлую прядь и посмотрел ей в глаза.
— Саган знает, что я не убегу. Он знает, что я не могу убежать.
— Дайен?
— Да, — ответила она, всем сердцем желая, чтобы ответ был правильно понят.
Но тут же ей стало ясно, что это не имеет значения. Никогда не имело значения. Джон знает, он все понимает лучше, чем она. Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Мейгри положила голову на его грудь и впервые за все годы изгнания почувствовала себя легко и свободно.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Разлука — все, чем богато небо,
И все, что придумал ад.
Эмили Дикинсон, «Дважды жизнь моя кончилась — раньше конца…»
— Все эти годы, Мейгри, я думал, что ты умерла!
— Прости меня, прости, что я причинила тебе столько горя! Но я должна была скрыться, исчезнуть. Ты был моим самым близким другом, Джон. Саган наверняка следил за тобой!
Дикстер провел руками по ее плечам, нежно поглаживая синий бархат.
— Я помню это платье… или похожее на него. Измятое, почерневшее от следов огня и пятен крови. — Он замолчал и глубоко, судорожно вздохнул. — Ты должна была доверять мне, Мейгри.
— Доверять тебе! — Приложив руку к его лицу, Мейгри медленно провела пальцами по глубоким складкам. — Разве ты до сих пор не знаешь, от кого я пыталась убежать? Кому я меньше всего доверяла? Кому я и по сей день не смею доверять? — Оторвав руку от лица Джона, она поднесла ее к шраму на своем лице. — Я похоронила ее там, где, как я думала, никто и никогда не найдет ее!
— Мейгри, не надо!
— Но это не помогло, как ты видишь! Я позвала его, и он нашел меня, потому что я хотела, чтобы меня нашли. Я предала все, за что умерли Ставрос, Туска, Платус. Я отдала ему в руки мальчика, и вот я здесь, все еще с ним, все еще танцую, держась за его руку в ритме какой-то дьявольской музыки!
— Успокойся, дорогая, тише! Не будем больше говорить об этом. За все семнадцать лет, Мейгри, дня не прошло, чтобы я не любил тебя.
Она заморгала, шмыгнула носом и посмотрела вокруг, словно ища, не оставил ли кто в саду коробку с бумажными платками. Джон сунул руку в карман, достал носовой платок и протянул ей.
— На вот, возьми.
Мейгри улыбнулась, вытерла глаза и, взглянув на него из-под опущенных ресниц, сказала задиристо все еще глухим, сдавленным от слез голосом:
— Так, значит, нет никакой жены и десятерых детей?
— Жены? Разве подобная жизнь для женщины? — сказал Дикстер и показал рукой на крепость.
— Для женщины, которая любит тебя. Полно, Джон! Подобно миссис Бэгнет она надела бы серый плащ, взяла зонтик и последовала за тобой хоть на край света. Я так хотела, чтобы ты женился. — Мейгри отступила на шаг. — Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой. Ведь я превратила твою жизнь в… как это… в заглохший, пустой сад. Я никогда не хотела этого…
Дикстер притянул ее и прижал к себе.
— Я знал, что делаю. Я не был похож на мальчика, у которого украли сердце. Я был мужчиной и отдал тебе свою любовь добровольно и с радостью. Я прекрасно понимал, что получу взамен. Ты была всегда честной со мной, а твоя дружба — верной. Мне этого было больше чем достаточно. Я знал своих соперников…
— Соперников? Во множественном числе? Столько у меня никогда не было!
— Было. Два. Он и еще один.
Мейгри, прильнув к Джону, прижала голову к его щеке. Проследив за его взглядом, она поняла, что Дикстер смотрит на челнок Командующего, поверхность которого отсвечивала на солнце.
— А кто был вторым? — спросила она тихо.
— Его-то я и боялся больше всего. Даже не надеялся избавиться от него.
Мейгри озадаченно посмотрела на Джона.
— Он там. — Дикстер поднял глаза и посмотрел на небо.
День близился к вечеру, небо все еще было светлым, но уже виднелся мерцающий свет соседней планеты.
— О, я знаю тебя прекрасно, леди Мейгри! Ты сейчас не со мной. Ты — там, соображаешь, где и как достать космолет и улететь сражаться с кор…
— Джон! Замолчи! — Мейгри зажала рукой его рот, украдкой посмотрела на корабль Сагана.
Неожиданно Дикстер расхохотался, засмеялась и Мейгри, и звонкий смех, каким смеются только влюбленные, еще больше сблизил их. Но смех оборвался быстро, слишком быстро. Oни стояли, прижавшись друг к другу, как дети, которых страх заставил быть рядом.
— Почему ты задал ему этот вопрос, Джон?
Мейгри смотрела на корабль.
— Ты имеешь в виду вопрос, откуда он знает, что коразианцы нанесут удар именно по нашему сектору галактики?
— Да.
— Сначала ты ответь мне на один вопрос. Саган сказал мне правду?
— Насчет технологий? Да.
— Но не всю правду.
Мейгри положила руки на плечи Джона и крепко сжала их.
— Они бросили его в пасть голодного волка, который гонится за ними.
— Почему? Он же самый опытный в Республике Командующий, лидер, которого высоко ценят…
— И он же один из волков. По мнению Роубса, самый опасный из волков.
Джон потерся щекой о ее щеку. Светлые тонкие волосы цеплялись за отросшую к вечеру щетину.
— Я догадывался.
— Что ты имеешь в виду?
Дикстер немного смутился.
— Как всегда, я оказываюсь в нужном месте, но не вовремя. Ты когда-нибудь слышала об адонианце по имени Снага Оме?
— Нет, но не смотри на меня удивленно. В последнее время моя жизнь была в некотором роде ограничена. Я мало что видела.
— Как бы мне описать этого Снага Оме? Подобно большинству адонианцев, он очень красив. Три вещи любит сильнее всего на свете — себя самого, редкие драгоценности и оружие. Его коллекция черных бриллиантов, как говорят, лучшая в галактике.
— Коллекция королевской семьи была лучшей, — возразила Мейгри.
— Была. Он купил эту коллекцию.
— Купил? — удивленно спросила Мейгри. — Но… она же бесценна!
— Все имеет свою цену. Президент только что созданной Республики нуждался в военных кораблях, оружии, ракетах…
— Оме?
— Да, он — гений, когда дело касается изобретения оружия. Он требует и получает кучи золота. Один, заметь, один из его роскошных особняков, а также склады и полигоны находятся на планете Ласкар. Я видел их. Это впечатляет. Его поместье больше, чем несколько районов столицы. А теперь позволь мне, Мейгри, рассказать тебе о небольшой ссоре, в которую мы оказались вовлечены. Именно ссоре, потому что назвать ее войной нельзя. О ней в вечерних новостях говорят вскользь даже на этой планете. А в галактике о ней никто ничего не слышал. Шахтерам надоело, что ими понукают болваны. Марек хороший человек, не амбициозный. Он хочет, чтобы с его людьми обращались по-хорошему, хочет вернуть контроль над своими шахтами.
