Книга Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными, страница 36. Автор книги Эрик С. Райнерт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными»

Cтраница 36

Немцы понимали, что не смогут эмулировать демократичную политическую систему Нидерландов или Венеции. Было очевидно, что экономический строй государства неразрывно связан с его политическим строем [114]. Однако Германии надо было как-то жить со своими правителями. Чтобы страна могла развиваться, надо было убедить их изменить экономическую политику и ждать, что со временем форма правления сама собой станет более демократичной. Деспотизм правителей со временем должен был перерасти в то, что Вильгельм Рошер в 1868 году назвал просвещенным деспотизмом. Начиная с 1648 года философы и экономисты не жалели сил, чтобы изменить представление правителей о том, что такое успешное королевство.

Зекендорф был первым экономистом и политологом, пытавшимся внушить европейским правителям, что они унаследовали не только право властвовать над людьми, но и обязанность их развивать. В следующем веке появились первые развивающиеся страны, предшественники Кореи и Тайваня конца XX века. Просвещенный правитель — «философокороль», как называл его Христиан Вольф, управлял «развивающейся диктатурой», а экономисты советовали, помогали, направляли, поправляли, а кроме этого увещевали правителей и льстили им, чтобы те как следует выполняли свою работу. Многие экономисты представляли собой целый научный совет в одном лице, а также были предпринимателями в последней инстанции, что часто приводило их к финансовым трудностям. В обществе культивировали понимание того, что чем лучше правитель, тем богаче народ. Вместо того чтобы оценивать свой успех по величине собственного богатства, правитель измерял его материальным достатком своего народа.

Первым в мире профессором экономической науки стал Симон Петер Гассер, возглавивший кафедру экономической теории, политики и камеральных наук Галльского университета в 1727 году. Только через 100 лет появился первый профессор экономической науки в Англии. (Адам Смит был профессором нравственной философии.) Первый учебник по экономической науке, написанный первым в мире профессором-экономистом, назывался «Введение в экономические, политические и камеральные науки» и открывался стихотворением Зекендорфа. В нем сначала описывался прежний идеал короля — ловкого охотника, наездника и фехтовальщика, а затем образ современного короля, успех которого зависит от достатка и спокойствия его подданных [115].

ИРЛАНДИЯ УЧИТСЯ НА СОБСТВЕННЫХ ОШИБКАХ

В июле 1980 года мне вспомнился «просвещенный деспотизм» Вильгельма Рошера. Закончив аспирантуру, я начал работать на американскую консультационную фирму «Телесис». Выполняя первое же задание, я неожиданно оказался в кабинете премьер-министра Ирландии Чарльза Хоги. В кабинете нас было только трое — я, Чарльз Хоги и генеральный директор «Телесиса». Мы должны были оценить промышленную политику, которую вела Ирландия после Второй мировой войны, и составить рекомендации на будущее; докладывать о результатах мы должны были непосредственно премьер-министру.

Хоги (по образованию бухгалтер) произнес следующую речь, выступая перед ирландским народом 9 января того же года: «Сегодня я хочу поговорить с вами о состоянии дел нашей страны; к сожалению, это разговор не слишком веселый. Цифры, которые мы получили только что, ясно подтверждают одно. Наше общество живет не по средствам… мы живем несоразмерно тому, сколько товаров и услуг мы производим. Чтобы восполнить разницу, мы многократно занимали деньги под процент, но дальше мы занимать просто не можем. Нам придется реорганизовать государственные расходы так, чтобы брать на себя только те обязательства, которые мы можем себе позволить».

Ирландия вошла в Европейское экономическое сообщество в 1973 году, и в ее сельскохозяйственный сектор тут же потекли деньги. Однако это привело только к переизбытку мощностей и к тому, что крестьяне оказались по уши в долгах и на чрезвычайно сложном рынке. Я помню, что на встрече с нами Хоги сказал: «Скоро появятся новые технологии, и я хочу, чтобы вы помогли Ирландии стать в этих технологиях лучшей». Хоги говорил об информационных технологиях. Он хотел, чтобы Ирландия эмулировала богатые страны, догнала их и вырвалась вперед. Я был единственным экономистом в ирландской команде. В итоге мы разработали практические рекомендации на основании бизнес-анализа [116].

Хоги принадлежит заслуга чрезвычайно успешной трансформации экономики Ирландии, которая стала возможна благодаря тому, что она рано вошла в сектор информационных технологий. Довольно быстро уровень реальной зарплаты в Ирландии стал выше, чем в Англии, ее бывшей колониальной хозяйке. Идеи Хоги и его лидерство сыграли в Ирландии ту же роль, какую играли в Европе XVIII века просвещенные деспоты.

После первой встречи с Хоги я почти год провел в Дублине. Благодаря своим коллегам из библиотеки «Тринити колледжа» я изучил промышленное прошлое Ирландии. В конце 1600-х годов Ирландия — британская колония — чуть не стала лидером в производстве шерстяных тканей, ведущей отрасли того времени. Этому способствовали искусные ремесленники-католики с континента. Английские производители шерстяных тканей, которые в это время были заняты борьбой с флорентийским шерстяным производством, не могли позволить себе уступить конкурентное преимущество Ирландии. Они направили петицию английскому королю с просьбой запретить экспорт шерстяных тканей из Ирландии, и тот удовлетворил их просьбу в 1699 году.

Это случилось еще до появления теории торговли Рикардо, так что всем было ясно, что, уничтожив промышленный сектор Ирландии и тем самым вынудив ее посылать в Англию необработанную шерсть, Англия обрекала Ирландию на бедность. Оправдывая свой поступок, Англия ссылалась на то, что европейские страны аналогичным образом поступали со своими колониями. Помните английского экономиста Джона Кэри, который предлагал ввести смертную казнь за экспорт сырьевых товаров? Он был одним из тех, кто способствовал запрету на экспорт ирландских шерстяных тканей. При этом он использовал экономическую метафору, принятую в то время, — человеческое тело. Кэри утверждал, что Англия — это голова тела Содружества, а Ирландия — всего лишь его конечность. В случае если конфликт возникает между частями тела общего блага, как считал он, интересы головы должны ставиться выше интересов конечностей. Это решение, конечно, было встречено в Ирландии с пессимизмом. Декан «Тринити колледжа» Джон Хели-Хатчинсон (1724–1794) даже написал книгу о том, как коммерческие ограничения 1600-х годов ввергли Ирландию в бедность. Книга называлась «Коммерческие ограничения Ирландии, описанные в письмах благородному лорду». Она была опубликована анонимно и сразу же приговорена к сожжению. Это была последняя книга, которая пострадала за крамольные идеи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация