— Правда? — ехидно протянула я. — Никогда бы не подумала, что тебе не хватает выдержки…
Партнер погибшего частного детектива заявился только на следующее утро, во время завтрака.
Мы сидели в кафе «Интрига» в отеле, за одним из столиков, откуда можно было видеть покрытую рябью воду бухты. Скоростной паром был пришвартован у одного берега, а чуть дальше стояло несколько сверкающих яхт, предназначенных для летнего плавания, — в это время года они походили на табун беговых лошадей, дрожащих на грязном поле.
Я заметила женщину в ту же секунду, как она зашла в кафе и направилась к нам. Что-то в сухой профессиональной манере, в какой она оглядывала комнату, говорило о том, что она привыкла читать, оценивать людей. Среднего роста, аккуратно одета — так выглядят те, для кого элегантность часть работы, а не дань тщеславию. Короткие темные волосы, изящное каре с прямым пробором — стиль, выбранный вынужденно, так как на работе ей весь день приходится носить головной убор. У нее просто на лбу было написано — полицейский. Или бывший полицейский.
Когда женщина подошла к нам, я отложила салфетку и небрежно отодвинулась вместе со стулом от стола, освобождая для себя больше пространства. Ее глаза сузились, поймав мой жест, и, прежде чем заговорить с Симоной, она кивнула, как будто признавая мой статус.
— Извините, вы, должно быть, мисс Кёрз? — осведомилась она.
Симона вздрогнула. Ее взгляд скользнул в мою сторону, как будто спрашивая разрешения ответить утвердительно.
— Да, это я, — сказала она, не исправляя произношения сыщицы. — А вы?..
— Ах да, прошу прощения. Фрэнсис Нигли, — представилась женщина, и я узнала имя из файла про частных детективов, который мне дал Шон. У Симоны все еще был отсутствующий вид. — Извините, что не смогла приехать вчера в аэропорт, чтобы вас встретить. Я организовывала похороны, закрутилась совсем и не успела.
— Конечно, не волнуйтесь, — ответила Симона, пожимая руку сыщице. Перед посадкой на самолет я рассказала ей все о смерти частного детектива на случай, если она из-за этого передумает лететь. Но Симона не передумала. — Я понимаю, вы переживаете сейчас трудный период. Спасибо, что нашли время встретиться со мной.
Плечи Нигли слегка расслабились, как будто до сих пор она ждала выговора. Мы сидели за столиком на четверых, Элла на подушке рядом с матерью. Симона указала на свободный стул, и сыщица, поблагодарив, села. Вблизи она выглядела усталой и напряженной. Я кивнула проходящему официанту.
— Мы можем предложить вам что-нибудь выпить, мисс Нигли?
— Спасибо, мэм. Диетической колы они здесь, наверное, не подают?
Официант покачал головой, и Нигли неохотно согласилась на диетическую пепси за неимением лучшего. Бокал оказался перед ней почти в ту же секунду. Отель отличался быстрым и ненавязчивым сервисом. Фрэнсис Нигли слегка улыбалась Элле, которая безмолвно следила за каждым ее движением, параллельно макая тост с виноградным желе в желток яйца-пашот. Периодически она запивала эту смесь большими глотками свежевыжатого апельсинового сока, удерживая стакан обеими руками. Я каждую секунду ждала, что ее вырвет, и, судя по выражению лица Нигли, была не одинока в своих опасениях.
— У вас есть для меня какие-нибудь новости? — спросила Симона, когда официант удалился. Вопрос вырвался у нее, как будто она всеми силами сдерживалась, чтобы не задать его раньше, но в конце концов не вытерпела.
Нигли как раз поднесла ко рту стакан с благоговейным видом человека, истосковавшегося по кофеину. Когда Симона к ней обратилась, она секунду поколебалась, потом поставила стакан на стол, не пригубив его, и издала едва слышный вздох.
— Пока нет. Мы предполагаем, что Барри — мой партнер, Барри О’Халлоран… что его записи по этому делу были при нем, когда он упал в реку, — сказала она, покосившись на Эллу, словно проверяя, как ребенок это воспринимает. Произношение у Нигли было явно не бостонское, но я недостаточно разбиралась в американских акцентах, чтобы определить точнее. — Из машины много чего смыло водой. Его кейс не нашли.
— Так он упал в воду? — уточнила я.
Нигли повернулась и пару секунд внимательно смотрела на меня, не произнося ни слова, как будто пытаясь решить, имею ли я право на эту информацию. Затем увидела выжидательное выражение на лице Симоны и неохотно ответила:
— Да. Он возвращался из Мэна. Был поздний вечер, и как раз начинался снегопад. Полиция считает, что он, скорее всего, просто поскользнулся на льду, переезжая мост, и сорвался вниз.
Однако в ее голосе звучало сомнение или, может быть, всего лишь легкое недоверие. Все считают себя хорошими водителями до тех пор, пока не попадут в аварию.
— Но он наверняка оставил резервные копии или дубликаты своих файлов? — предположила Симона.
Нигли быстро глотнула пепси и скривилась.
— Послушайте, мне очень жаль, мисс Нигли, — поспешила я вмешаться. — Я знаю, вам это может показаться бессердечным, но вы же понимаете, насколько это важно для мисс Керз.
Теперь я вызывала у Нигли неприязнь, но секунду спустя она медленно кивнула и сбросила свои невидимые шипы.
— Барри не было несколько дней, — неохотно поведала она. — Последний раз, когда мы с ним разговаривали, он находился во Фрипорте, штат Мэн. Сказал, что отыскал многообещающую зацепку, но она ни к чему не привела. Я ждала, что он напишет подробный отчет, когда вернется. Если бы он вернулся, — тихо добавила она.
— Значит, мы вернулись туда, откуда начали, — подвела итог Симона, безуспешно пытаясь скрыть разочарование в голосе.
— Прошу прощения, мэм, — сухо сказала Нигли. — Я сделаю все, что смогу, чтобы выяснить, куда поехал Барри и что он там нашел, но это потребует времени. Как долго вы планируете оставаться здесь?
Симона встретилась со мной глазами и твердо ответила:
— Столько, сколько понадобится.
Глава 6
По совету консьержа, чуть позже тем утром мы отправились в океанариум, чтобы убить время. Мы оставили Фрэнсис Нигли номер моего мобильного на случай, если появятся новости; кроме того, Симона начинала сходить с ума от пребывания в четырех стенах, какими бы они ни были роскошными.
Океанариум «Аквариум Новой Англии» был расположен недалеко от отеля, на расстоянии короткой прогулки по берегу бухты. Солнце светило бледным пронзительным зимним светом, и воздух был все еще настолько холодным, что дыхание превращалось в пар. Снег, выпавший ночью, накрыл толстым слоем весь город, сгладив очертания предметов и приглушив звуки. Снегопад начался как раз перед тем, как мы вылетели из Лондона, — не такой уж сильный, он тем не менее вызвал хаос на дорогах. Здесь же снега явно ждали и радовались ему.
Элле нравилось гулять по улице, зачерпывая белую массу ботинками; Симоне приходилось силой ее удерживать, так как она порывалась бежать изучать чаек, которые слонялись у кирпичного края пристани. Казалось, ее любопытство и холодную воду разделяла только тяжелая цепь, натянутая между столбиками ограждения. Элла шумела и требовала безраздельного внимания Симоны, но, по крайней мере, соблюдала правило держать маму за руку, хотя большую часть времени она эту руку дергала и тащила. Я подумала, что сейчас отлично бы подошел втягивающийся поводок для собак — на Эллу и ошейник бы как раз налез. Позволить ей убежать в сторону, а потом просто втянуть обратно. Но озвучивать эту мысль я не стала.
