— Ну и как она это восприняла? — поинтересовался Шон.
— Как гром среди ясного неба, — сухо ответила я. — Симона только что нашла папочку — думаю, ее несколько шокировала новость, что его придется делить еще с кем-то помимо Эллы.
Уединившись в комнате для гостей, где меня разместили, я воспользовалась свободной минуткой, чтобы позвонить Шону. Я сидела на кровати рядом с гигантским медведем, которого Симона купила для Эллы в Бостоне.
Я оказалась права насчет зловещего вида этой игрушки. Элла чувствовала себя так неуютно в его присутствии, что после первой же ночи отказалась спать с ним рядом. Поскольку здесь ее устроили в одной комнате с Симоной, медведя пришлось созерцать мне. Про себя я окрестила его Ганнибалом и уже решила, что ночевать он будет в шкафу, чтоб не нависал надо мной кошмарным видением.
Шон выслушал мой краткий отчет, не перебивая, затем сказал:
— Я понимаю, чем ты недовольна, но Симона твой клиент. В отсутствие прямой угрозы ты не можешь заставить ее уехать, а сомнительное чувство юмора на уважительную причину не тянет. Но следи за тем, не проявит ли этот парень свой крутой нрав.
— Хорошо. Просто, по-моему, Симона задает Лукасу недостаточно вопросов, и ей не нравится, когда я пытаюсь вытянуть из него прямые ответы. Есть в нем какая-то неуловимая фальшь. И мы все еще не знаем, как ему удалось найти нас в Бостоне.
— Да, это действительно странно. Я позвоню в отель, но буду очень удивлен, если они дали ему какую-либо информацию. Мадлен подчеркнула, что для вас особенно важна конфиденциальность, когда бронировала номер.
— Нашли что-нибудь новенькое о Лукасе?
— Только то, что он был довольно агрессивным типом и любил подраться, причем не только на поле боя. У меня сложилось впечатление, что они много чего скрывают, но я буду продолжать поиски.
— Если Лукас был скандалистом, то либо он дрался лучше всех, либо ему фантастически везло, — заметила я, — потому что шрамов на нем не видно, а нос если и был сломан, то его очень качественно поправили.
— В наши дни это неудивительно, — сказал Шон. — Сегодня мужчины к пластическим хирургам обращаются почти столь же часто, как и женщины.
— Может быть. Но лучше бы достать фото, чтобы удостовериться, что он, по крайней мере, тот, за кого себя выдает. Этот новый телефон вроде бы принимает картинки, да? — Я не очень внимательно следила за технологическими новинками, но в последнее время вроде бы начинала наверстывать упущенное.
— Посмотрим, что можно сделать. А пока попробуй повлиять на Симону, пусть задает папеньке побольше неудобных вопросов, и посмотри, как он станет реагировать. Как тебе его новая жена?
Я пожала плечами.
— Да вроде нормальная, — осторожно заметила я. — Но ужасно деловая и строгая. Если не проявишь ослиное упрямство, в момент задавит авторитетом.
Со мной она попыталась провернуть этот номер, когда обсуждался вопрос о том, в какой комнате я буду спать. Едва прошла неловкость, вызванная знакомством, Розалинда Лукас мигом взяла себя в руки. Пусть Грег и был военным, но домом управляла его жена, и он, похоже, с радостью предоставил ей право распоряжаться по хозяйству, подобно тому, как офицеры часто полагаются на сержантов в рутинных вопросах материально-технического обеспечения. Розалинда быстро провела нас по дому, предполагая как нечто само собой разумеющееся, что мы последуем ее указаниям.
В доме было четыре спальни, что могло бы нас устроить, если бы не тот факт, что три из них, включая спальню хозяев, располагались на верхнем этаже, а четвертая в подвале.
В Великобритании не принято оборудовать подвалы. Хранятся там — помимо вина — только старые банки с краской, плесень и несметные полчища пауков. А в доме Лукасов это помещение язык не поворачивался назвать «подвалом». Поскольку дом стоял на откосе, в комнате для гостей даже имелись окна. Всего в сотне метров за деревьями виднелся лыжный склон.
Также в подвале располагались полностью оснащенный спортзал, домашний кинотеатр и несколько запертых комнат — «просто кладовки», как нам сказали. Судя по тяжелым висячим замкам, здесь Лукас и держал свою коллекцию оружия. Но если Симона и пришла к тому же выводу, она не стала это озвучивать.
Розалинда разместила Симону и Эллу в двух свободных комнатах наверху, оставив мне подвал, и явно опешила, когда я возразила — мол, мне необходимо быть рядом с Эллой на случай, если она проснется ночью.
— Но… это и правда так важно? — спросила Розалинда, сбитая с толку. Она посмотрела на Эллу, которая сидела на диване рядом с мужчиной, утверждавшим, что он ее дедушка, и гордо демонстрировала ему изъеденного молью Иа-Иа. По озадаченному виду Лукаса можно было предположить, что Элла рассказывает ему историю жизни ослика и подробно описывает его характер.
Симона засомневалась, не желая причинять неудобства хозяевам дома, но потом заметила, как многозначительно я нахмурилась.
— Ничего не поделаешь, это работа Чарли, — сказала она с извиняющейся улыбкой. Розалинда прилагала все усилия, чтобы подружиться со своей падчерицей, но не думаю, что Симона так легко встала бы на мою сторону, если бы спорить пришлось с Лукасом.
Вскоре для Эллы нашли раскладушку и поставили в комнате Симоны, а мне отвели маленькую гостевую комнату рядом с ними на верхнем этаже. Розалинда явно недоумевала, отчего это я так нахально разрушила ее планы, но в целом поражение приняла с достоинством. Проводив меня в мою комнату, она даже рассыпалась в извинениях за то, что там нет собственной ванной.
Закончив короткий разговор с Шоном, я вышла и закрыла за собой дверь. Розалинда тут же появилась из хозяйской спальни на другом конце этажа. Я спросила себя, уж не подслушивала ли она, но сразу отбросила эту мысль. У меня никогда не было привычки кричать в мобильный телефон, а дом был вроде бы построен на совесть и наверняка обеспечивал приличную звукоизоляцию.
— И долго ты работаешь аи pair у Симоны? — полюбопытствовала Розалинда, спускаясь по полированной деревянной лестнице.
— Ой, нет, мне платят за эту работу, — весело ответила я, прикинувшись дурочкой.
— Прошу прощения?
— Обычно аи pair — это молоденькие иностранки, которые работают на семью за карманные расходы, чтобы выучить язык, — пояснила я, улыбаясь. — Я уже вышла из этого возраста, к тому же на свой английский не жалуюсь.
— Э-э… понятно, — нахмурилась Розалинда.
Мы оказались на первом этаже. Он имел открытую планировку, со сквозной кухней и уголком для завтрака, которые вели в основную комнату, представляющую собой огромное единое пространство с камином из закругленного булыжника у торцевой стены. Мебель из темного дерева, тяжелая и довольно старомодная, не очень гармонировала со светлым легким впечатлением, которое производил сам дом изнутри. Большая часть одной стены была сделана из стекла, и сквозь деревья просматривался нижний край лыжных спусков.