— Нет… ничего. Сколько я здесь нахожусь?
Отец колебался, как будто его ответ мог что-то изменить.
— Четыре дня.
— Четыре дня?
Мои конечности инстинктивно задергались, как будто кто-то им сказал, что будильник сломался и они опаздывают на работу. Мозг был набит ватой.
Отец снова бросил на меня взгляд поверх очков. Этот взгляд и рука, опустившаяся на мое плечо, мигом меня утихомирили.
— Шарлотта, — произнес он резким, кисловатым тоном, который я так хорошо знала. — Пожалуйста, не забывай, что в тебя стреляли — дважды. Первая пуля прошла всего в нескольких миллиметрах от бедренной артерии. Еще бы чуть-чуть — и ты бы без вариантов истекла кровью прямо там. Вторая пуля попала в лопатку и, изменив направление, пробила правое легкое. Тем, что ты вообще выжила, мы обязаны мастерству врачей «скорой помощи», которые занялись тобой на месте, и команде хирургов, которые на славу поработали уже здесь.
Конечно, мне не следовало забывать, что мое присутствие на этой земле продолжается благодаря людям его профессии и не имеет ничего общего с моей волей.
Отец подождал пару секунд, чтобы я прониклась сказанным, прежде чем он выпустит следующий залп.
— Попытка сделать что-либо без одобрения врачей может повлечь — и повлечет — за собой серьезные осложнения и замедлит процесс выздоровления. Ясно?
— Да, — пробормотала я, разбитая и беспомощная. И закрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. — Яснее некуда.
Снова открыв глаза через некоторое время, по ощущениям — всего через пару секунд, я обнаружила, что за окном уже темно, а рубашка отца сменила цвет, хотя костюм на нем был все тот же. Кислородная маска исчезла, катетер остался на месте. Слева от меня находились мониторы, развернутые так, чтобы я не видела экранов.
— Они сказали тебе, когда я могу подумать о том, чтобы прогуляться? — спросила я, продолжая разговор с того места, на котором мы остановились.
Мне показалось, что по тонким губам отца пробежала едва уловимая улыбка.
— Осталось недолго, — ответил он. — Ты поймешь, когда будешь готова, Шарлотта. Я бы на твоем месте не спешил.
Отец указал на мою грудь, и я посмотрела вниз. Откуда-то сбоку выходила трубка и тянулась куда-то за край кровати. Боже, это как же меня накачали морфином, что я не заметила ее раньше?
— А это что еще такое? — слабо спросила я.
— Дренажная трубка, — пояснил отец. — Она наполняет твои легкие воздухом и ликвидирует остаточное кровотечение. Она пробудет там, пока легкое не придет в норму, — добавил он в качестве предупреждения. До этого времени ты привязана к кровати.
Я сделала неглубокий вздох и постаралась спросить как можно безразличнее:
— А мама тоже здесь?
Выражение замешательства на его лице само по себе тянуло на ответ. Нет, конечно, ее здесь нет.
— Она не…
— Что с Эллой?
Отец нахмурился из-за того, что я его перебила.
— Девочка? Она с бабушкой и дедушкой.
С бабушкой и дедушкой… С Лукасом и Розалиндой.
В моей голове снова вспыхнула картинка: Лукас прижимает к себе Эллу, используя ее для прикрытия. Не успела я и глазом моргнуть, как отец в два коротких шага оказался у кровати и вернул меня в лежачее положение.
— Успокойся, — велел он, — а то попрошу, чтобы тебе вкололи транквилизаторы.
Я оставила слабые попытки сопротивления.
— Не имеешь права, — возразила я, тяжело вздохнув, так как и сама понимала всю наивность этого утверждения.
Дверь находилась сзади и слева от меня, и ее частично закрывал один из мониторов. Я настолько отключилась от фонового шума телефонов, шагов и скрипа каталок по начищенному полу, что не услышала, как кто-то вошел в комнату, пока он не заговорил.
— Ага, пациентка начала демонстрировать боевой дух?
— Да, — сухо отреагировал мой отец. — Слишком боевой, на мой взгляд.
Мужчина весело захихикал и обошел мою кровать, появившись наконец в поле зрения. Он был высокий и крупный, но без лишнего веса, коротко стриженный; благородная седина подчеркивала темный загар. На воротнике рубашки под халатом виднелся желтый галстук-бабочка. Типичный самоуверенный хирург.
— Вы, должно быть, Ричард Фокскрофт, — уважительно сказал мужчина, и они с отцом обменялись рукопожатием — два равных, оценивающих друг друга профессионала. — Восхищаюсь вашей работой.
Отец снисходительно наклонил голову.
— Ваша работа, — кивнул он в мою сторону, — говорит сама за себя.
Врач громко рассмеялся, глубоким нутряным смехом.
— Да уж, этого у нее не отнимешь. Ну что, юная леди, — обратился он ко мне, — как мы себя сегодня чувствуем?
— Как будто нас подстрелили, — ответила я.
— Что ж, по крайней мере, с памятью все в порядке, — резюмировал он, все еще широко улыбаясь. — Позвольте сообщить приятную новость: мы успешно извлекли пулю из вашей спины.
— Я могу на нее посмотреть?
Врач удивленно поднял брови.
— Думаю, это лучше спросить у полиции.
Я сглотнула и поинтересовалась:
— Как скоро я смогу вернуться к жизни? — Я не совсем четко сформулировала свою мысль, но, думаю, суть вопроса он уловил.
— Вы получили серьезные ранения, — ответил он, впервые погасив улыбку. — Мы чуть не потеряли вас во время перелета. У вас было внутреннее кровотечение, и нам пришлось влить вам четыре дозы крови, чтобы стабилизировать состояние. Вы пережили гемопневмоторакс — это значит, что в грудной стенке открылось кровотечение и у вас отказало правое легкое. Вы, наверное, заметили, что у вас в груди все еще стоит плевральная дренажная трубка, но инфекции пока не наблюдается. Скорее всего, мы сможем убрать трубку через несколько дней.
Врач обошел кровать и поднял простыню, чтобы осмотреть мое изуродованное бедро. Я почувствовала кожей его холодные пальцы. Секунду спустя он удовлетворенно хмыкнул.
— С ногой попроще. Мы только почистили рану и промыли антибактериальным раствором. Первые несколько дней у вас и там стояла дренажная трубка — вы, наверное, не помните, — но сейчас рана хорошо заживает. В целом вам необычайно повезло. Ну и, разумеется, первоклассное лечение тоже сыграло свою роль. — Врач снова ослепительно улыбнулся. Ему стоило бы сниматься в рекламе стоматологических услуг. — Со временем, если приложите должные усилия, вы полностью поправитесь.
— У меня некоторые… э-э-э… трудности с правой рукой, — сказала я.
Врач кивнул.
— Мы этого ожидали. Пуля вошла в спину под углом и выбила довольно большой кусок из лопатки, прежде чем направиться в легкое. А по пути сильно повредила мышцы плеча. Они распухли и теперь давят на нервы руки. Как только опухоль спадет, вот увидите, все наладится.
