Нигли взяла фотографию и стала ее рассматривать, хотя, держу пари, освежать в памяти детали ей не требовалось.
— Некий весьма выдающийся персонаж по имени Оливер Рейнольдс, — ответила она. — Бывший военный. Воображает себя в некотором роде дамским угодником. Работает внештатно сборщиком долгов — мистер «приглашенные мускулы». Согласно моим источникам, специализируется на выбивании денег из женщин — особенно если у них есть дети. Очень грамотно втирается в доверие, потом звереет, но его никогда за это не арестовывали. Большинство потерпевших слишком напуганы, чтобы заявлять на него.
— Отлично, — проворчала я.
— Да, судя по всему, он любит свою работу.
Я очень живо вспомнила, как связывала взломщика в маске на лестничной площадке в доме Лукасов, как усиливала захват, грозя сломать ему шею. В этот бесконечно малый отрезок времени мы балансировали на лезвии судьбы. Если я права и парень из океанариума — Рейнольдс и если бы я знала его историю раньше, что бы я сделала? Прикончила бы его? По позвоночнику пробежала дрожь.
Пожалуй, хорошо, что я ничего о нем не знала.
— Ты как, в порядке? — спросила Нигли, и только тут я заметила, что она прервала свой рассказ и снова наблюдает за мной.
— Да, — ответила я. — Извини, концентрация у меня сейчас ни к черту.
Нигли опять скорчила гримасу.
— В общем, если ты думаешь, что это может быть тот, кто нам нужен, я могу копнуть глубже, вдруг удастся выяснить, на кого он работает.
— Было бы полезно, — согласилась я. — Он прицепился к нам в Бостоне ровно перед тем, как Лукас вышел на связь; сомневаюсь, что это случайность. Он знал, кто такая Симона, а значит, знал и о… — Я осеклась.
— Чарли, все в порядке, — сухо усмехнулась Нигли. — Мистер Майер ввел меня в курс дела. Я знаю о богатстве Симоны. Честно говоря, учитывая, сколько денег она тратила на поиски отца, мы сами поняли, что она довольно богата.
— Да, но богатый богатому рознь, — сказала я. — Когда этот парень с напарником ворвались в дом, я думаю, им нужна была Элла.
Фрэнсис, которая в этот момент возвращала серую папку обратно в сумку, замерла.
— Ты имеешь в виду похищение?
Я кивнула.
— И если в этом все дело, такая мелочь, как смерть Симоны, вряд ли его остановит, а?
— Думаешь, он сделает новую попытку украсть ребенка?
— Не знаю. Мне было бы спокойнее, если бы Элла находилась в более надежном месте, чем у Лукаса, это уж точно. Я ему не доверяю ни на грамм — ни ему, ни его деловому окружению. И нам все еще неизвестно, что заставило Симону поехать к нему домой в тот вечер, когда… — Я снова оборвала фразу, не в силах произнести это вслух. Пришлось импровизировать. — Когда убили Джейкса.
Неугомонная, я попыталась сменить позу и придвинуться поближе к Нигли. Ошибка. Пока лежала неподвижно, я чувствовала лишь фоновую боль, к которой уже настолько привыкла, что забыла о повреждениях, послуживших ей причиной.
Боль, вызванная этим неловким движением, пронзила грудь острым штырем, что само по себе было отвратительно, но за ней последовало жуткое ощущение, будто внутри что-то рвется. Я снова представила себе эту чертову пулю, которая с безжалостной неизбежностью прокладывает путь сквозь мои внутренние органы. Вспомнила о тщательных ремонтных работах, которые выполнил хирург с красивыми зубами, чтобы спасти меня. Пару секунд я могла только лежать без движения и дышать быстро и часто. А вдруг по милости собственного легкомыслия я только что перечеркнула все его старания? От одной мысли об этом я чуть не лишилась сознания.
Боль захлестнула меня всю, но затем наконец стала отступать. Палата вновь обрела четкие очертания, и я увидела, что Нигли встала со стула и склонилась надо мной, тревожно нахмурившись.
— Чарли, с тобой все в порядке? — взволнованно спросила она. — Ты бледная как черт знает что. Хочешь, я приведу врача?
Я еле-еле покачала головой, ограничившись минимальным движением.
— Нет, — ответила я, когда снова смогла говорить. Наволочка под головой пропиталась потом, а грудь горела огнем. — Все в порядке. Извини, иногда накатывает.
— Черт, — с досадой пробормотала Нигли, медленно садясь обратно. — Тебе не стоит говорить об этом. Тебе даже думать об этом не следует. Тебе нужно спать, смотреть всякую безобидную чушь по телевизору и поправляться.
— Да, но попробуй-ка заставь ее, — донесся от двери голос Шона.
Нигли подняла глаза, и лицо ее сделалось замкнутым. Она окинула Шона холодным безразличным взглядом. Может быть, не имела привычки доверять новым знакомым, а может, неистребимым полицейским нюхом учуяла антиобщественный элемент под безупречной маской Шона.
— Вы, должно быть, мистер Майер, — сказала она наконец и дождалась, пока Шон сам подойдет к ней, прежде чем протянуть руку. — Я Фрэнсис Нигли, мы с вами общались по телефону.
— Мисс Нигли, — произнес Шон таким же бесстрастным тоном. Секунду спустя на лице Фрэнсис мелькнула тень улыбки, признающей право собеседника на аналогичный блицанализ.
Шон уселся на один из стульев у кровати, бегло оценил на глаз мое состояние и прищурился.
— Есть новости? — быстро спросила я, чтобы пресечь на корню расспросы о моем здоровье.
— Мы узнали кое-что еще о Греге Лукасе, — ответил Шон. — Как тебе уже известно, Лукас пользовался дурной репутацией в армии. Характер тот еще — где бы ни останавливалась его часть, он непременно затевал драки с местными. А также был патологически ревнив. Превратил жизнь своей жены в ад, а когда родилась Симона, стал еще хуже.
— Хуже? — переспросила я, хмурясь. — Не удивительно, что мать Симоны не хотела, чтобы она с ним общалась.
— Это еще не все, — сказал Шон. — Похоже, он не только подозревал, что жена изменяет ему, когда он уезжает в другие страны, но и зачастую вымещал гнев на ребенке.
— На Симоне? — На этот раз Шона перебила Нигли.
Шон кивнул.
— Оказывается, в детстве Симона была частым гостем в больнице — шишки, синяки, сломанное запястье.
Вспомнив то немногое, что знала о детстве самого Шона, я прекрасно поняла едва уловимую горечь в его голосе.
— И что, никто ничего не замечал? — продолжала уточнять Нигли. — Никому это не бросалось в глаза?
Шон пожал плечами:
— Перегруженный работой персонал и убедительно встревоженная мама. Так бывает.
— Но если он бил ее в детстве, почему Симона так хотела снова отыскать его? — спросила Нигли, покосившись на меня. — Может, чтобы свести счеты?
Я медленно покачала головой.
— Да нет, вряд ли. Перед вылетом из Лондона она сказала, что практически ничего не может вспомнить о нем, и звучало это вполне искренне. Возможно, ее память заблокировала неприятные воспоминания.
