Элла.
Я отчетливо вспомнила ее ужас, когда наглые папарацци фотографировали кухню Симоны. Прикосновение ее губ к моей шее. Желание растерзать людей, похитивших ее, охватило меня с такой силой, что пришлось сжать руки на коленях, чтобы удержать их от активных действий. Значит, вот он какой — материнский инстинкт. А я-то думала, что лишена его от природы.
Я сидела впереди — просто потому, что там было больше места для увечной ноги и костыля, — Шон за рулем, а Нигли позади него.
Как только мы забрались в машину, Шон вытащил из бардачка отвоеванную у Рейнольдса «беретту». Нигли демонстративно отворачивалась, пока Шон проверял пистолет и засовывал в боковой карман куртки. Я заметила, что она придвинула поближе к себе сумочку с револьвером, предварительно убедившись в том, что оружие заряжено и готово к использованию. Скорее привычка, чем необходимость.
Шон оглянулся на нее.
— Тебе когда-нибудь приходилось пускать его в ход? — спросил он, кивнув на револьвер.
Нигли поколебалась, затем покачала головой.
— Да нет, — призналась она. — Я даже в тир его не беру.
— Тогда зачем таскаешь с собой?
— Потому что он компактный и незаметный. К тому же если мне когда-нибудь все-таки придется пустить его в ход, такой аргумент и грузовик остановит, надеюсь.
Шон улыбнулся.
— Если Вон будет в своем долбаном «хаммере», как раз пригодится.
— Что вообще за сволочь такая этот Вон? — поинтересовался Мэтт. Он сидел ссутулившись, обхватив себя руками, как будто его сейчас стошнит.
— Еще один ветеран спецвойск, — ответила Нигли. — Без малого сорок лет прослужил в армии США, но года два назад был спешно отправлен в отставку. Какая-то мутная история: исчезло военное снаряжение для Залива, а потом появилось в открытой продаже. Доказать ничего не смогли, но одних подозрений хватило, чтобы вышвырнуть его.
Я осторожно повернулась на своем сиденье, чтобы видеть ее лицо.
— И это украденное снаряжение, конечно, никак не могло оказаться в магазинах амуниции, таких, как, например, магазин Лукасов, не правда ли? — спросила я, и Нигли кивнула. — Что ж, полагаю, это объясняет их связь.
— Да в задницу их связь, — раздраженно вмешался Мэтт. — Какого черта он похитил Эллу?
— Все дело в деньгах, — объяснила Нигли. — Вон хочет денег. Элла — ключ к ним.
Мэтт медленно потер лицо руками.
— Как же я жалею, что Симона купила этот чертов билет. Вот так думаешь, что это станет ответом на все твои молитвы, да? А в итоге получаешь нескончаемый кошмар.
— Причем худшее еще впереди, — мрачно предрекла Нигли.
— Выше головы, — пробормотал Шон. — Похоже на фары «ренджровера».
Он был прав. Лукасы двигались к нам по парковке очень медленно, как будто боялись засады или еще какой пакости с нашей стороны. И в данных обстоятельствах я не могла винить их за то, что они оба нервничали. «Ренджровер» остановился метрах в десяти от нас, и я увидела смутное движение в свете фар, когда обе передние дверцы открылись.
Шон взялся за дверную ручку и покосился на меня.
— Даже не начинай, — предупредила я. — Я тоже иду.
Он пожал плечами и молча вышел из машины, предоставив мне выползать самостоятельно.
Обе стороны встретились на полпути — ни дать ни взять переговоры времен холодной войны. Снова пошел снег, крошечные хлопья-бабочки кружились в лучах фар обеих машин, и было холодно, как в могиле. Я думала, что согрелась, сидя в машине, но оказалось, это было поверхностное ощущение. Как только я снова очутилась на улице, почти сразу продрогла до костей.
Прямо как Рождество, мамочка, сказала Элла в Бостоне.
Вот тебе и Рождество, Элла…
Лукас и Шон сошлись, как на ринге, и встали в двух шагах друг от друга, лицом к лицу в причудливых отблесках гирлянд, украшавших деревья. Лукас дождался, пока я, прихрамывая, подошла к ним, и, не сводя глаз с Шона, спросил:
— Ну и кто это?
— Шон Майер, — коротко ответила я. — Мой начальник.
— Ага. — Лукас кивнул еле заметно, как будто опасался, что, если он сделает какое-то неожиданное движение, его укусят.
Шон взирал на него с безмятежным равнодушием истукана. Лукас нервно следил за руками оппонента, спрятанными в карманах куртки, словно видел «беретту» через ткань.
— Мы теряем время, — заявила Розалинда. За ее привычной резкостью угадывалось что-то еще — как мне показалось, тщательно скрываемый страх. — Мы же знаем, что Элла у Феликса! Чего мы ждем?
Приказной тон жены привел Лукаса в чувство. Он повернулся и двинулся к машине, очевидно рассчитывая, что мы последуем за ним.
— Подождите, — спокойно сказал Шон. — Мы никуда не пойдем, пока не решим несколько вопросов.
Лукас бросил на него взгляд, исполненный отвращения.
— Хотите поторговаться за жизнь моей внучки? — язвительно спросил он.
Мэтт протиснулся вперед:
— Она моя дочь. Вы правда думаете, нам все равно, что с ней будет?
Лукас уставился на него, затем оглядел всех остальных. Не знаю, что именно он ожидал увидеть, но в итоге нетерпеливо махнул рукой.
— Не нужна мне ваша помощь, — пробормотал он, снова отворачиваясь и делая шаг в сторону «ренджровера».
— Нужна, иначе бы вас здесь не было, — возразил Шон. — Возможно, Грегу Лукасу, который служил в Гуз-Грин и Порт-Стэнли, наша помощь и не понадобилась бы, но торговому агенту вроде Джона Эшворта без нее никак не обойтись.
Лукас изогнулся и замер, как будто ему всадили копье между лопаток. Я заметила, как он, слегка повернув голову, встретился взглядом с Розалиндой. Ее губы сжались в ниточку, и она опустила глаза, точно признавала поражение.
Лукас медленно обернулся. И теперь на нас смотрел совсем не тот человек, что повернулся к нам спиной несколько секунд назад. Плечи поникли, улетучилось сходство с бывалым военным, под чьим именем он скрывался двадцать с лишним лет.
Кажется, Лукас испытывал облегчение от того, что можно перестать притворяться. Попытался даже выдавить улыбку, но она погибла в зародыше.
— Значит… мой секрет раскрыт. — Хриплый насмешливый голос тоже звучал как-то по-новому. — Наконец-то.
— Где настоящий Грег Лукас?
— Мертв, разумеется, — последовал равнодушный ответ.
— Вы его убили, — сказал Шон, и это не было вопросом.
Лукас — я почему-то пока не могла про себя называть его иначе — кивнул. И быстро добавил:
— Но это была самооборона.
— Разумеется, — вежливо согласился Шон. — Именно поэтому вы спрятали труп, присвоили себе его имя и сбежали из страны, бросив малолетнюю дочь.
